Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный

Они прошли по длинному коридору, впитавшему запах гнилья и крови, до большого закрытого помещения, посреди которого исходила тухлым смрадом огромная каменная яма. Настало время проверки сил.

К разочарованию Ану, Широ уперся и сражаться отказался. Под насмешливое улюлюканье толпы, обозленный некромант силой столкнул мертвеца вниз, однако, через секунду тот выпрыгнул из ринга и замер на краю с бессмысленным видом. Его противник — гуль злобно зашипел и прижался к истоптанному ногами сотен бойцов дну ямы.

Все попытки Ану заставить Широ драться потерпели фиаско. Зрители хохотали и потешались от души. Тхашир же задумчиво теребил густую бороду.

— Хороший зомби, ловкий и прыткий, — выдал он, наконец, без тени насмешки, — но в ринге драться не будет.

— Издеваешься, — раздраженно огрызнулся Ану, — он сбежал от какого-то гуля! Испугался! Что с ним случилось? Раньше сражался не задумываясь с десятком подобных!

— Ты не внимателен, огненноволосый брат, — покачал головой Тхашир, пряча руки в рукава халата, — вся проблема в том, что твой зомби боится ямы.

— Ямы? — недоумевая, переспросил Ану, начиная догадываться, что имеет в виду апарец. Широ уже ослушался его однажды, не пожелав лезть в подвал во время штурма вампирской дневки. Выходило, что мертвец панически боялся закрытых подземных пространств. Ану все это казалось злой шуткой.

— Не печалься, из него выйдет хороший солдат на открытом поле боя, — успокоил друга Тхашир, — Мои лумбуки вообще не годятся для войны, но даже им я нашел достойное применение.

Так и вышло. Время шло, и мертвецы Ану становились все сильнее. В отличие от собрата-альбиноса, Фиро дрался в ринге вполне успешно, принося немалые деньги своему хозяину.

Самостоятельные похождения Ану подошли к концу. Его мертвецы набрали некоторую силу, но на этом их развитие остановилось. Знаний, которыми обладал молодой некромант, не хватало, и он принял решение вернуться к Учителю.

Посмотреть в глаза Учителя Ану-прежний не успел. Нить сна оборвалась, и Ану-нынешний проснулся. Холодный пот тек по его лбу, превращая огненные пряди в рыжие сосульки. Трясущимися руками некромант обхватил голову, тщетно пытаясь остановить поток воспоминаний, но все было тщетно. Учитель смотрел на него из памяти с укором, сложив на груди руки и монотонно качая головой.

Ташу разбудил грохот решетки, раздавшийся из соседней камеры. Двое конвоиров, молча, швырнули туда человека и заперли, затем постояли некоторое время, тихо разговаривая о чем-то с местным охранником, и ушли.

Новый пленник вел себя тихо. Подождав, пока все стражники уйдут, принцесса прокралась к решетке соседней камеры проверить, жив ли он. Разглядев нового соседа, принцесса-пленница поразилась увиденному. На заплесневелом полу, склонив боловолосую голову к согнутым коленям, сидел эльф.

— Эй, — тихонько окликнула его Таша, не зная толком, как обратиться к пленнику.

Эльф поднял голову на звук. Все предыдущие встречи Таши с представителями этого народа ничем хорошим не заканчивались. Однако, незнакомец разительно отличался от всех встреченных доныне эльфов, и гораздо больше чем они походил на дивного героя сказок и легенд. Он был изящен, как лесная лань, с такими же глубокими, бархатными глазами, огромными, придающими лицу нереальную кукольную красоту. Его уши походили на побеги остролиста и выглядывали из волос больше чем на длину ладони.

Уставшая от одиночества Таша несказанно обрадовалась соседу.

— Эй, — снова позвала она, — ты как? Хочешь воды? — не дожидаясь ответа, принцесса пододвинула к решетке свою ржавую миску, — не родниковая, но пить можно.

Эльф от воды отказался, встал, опираясь на решетку, и прошел несколько шагов, направившись к закрытой двери.

— Меня давно сюда принесли? — голос чистый, переливчатый зазвучал тихо, пожираемый глухой тьмой подземелья.

— Только что, — поразившись первозданной красоте неожиданного звука, пожала плечами Таша.

— Какой сейчас день?

— Несколько месяцев прошло после битвы в Гиеньей Гриве, может больше, — нахмурилась принцесса, — откуда ты? как зовут? — пользуясь правом старожила этого места, она решила расспросить нового соседа обо всем.

— Я Артис из Диорна, — сухо представился эльф, бросив презрительный взгляд на Ташу.

— А я Таша, принцесса ла Плава.

— Принцесса? — Артис посмотрел на девушку внимательно и недоверчиво, — похоже, тебе здорово досталось. Скверное место.

— Да, здесь скверно, в особенности, когда приходят эльфы и пытаются вскрыть череп изнутри, — грустно улыбнулась девушка.

— Высокие? — тут же уточнил Артис, — эти подлые предатели из Вэлди даже не скрывают своих лиц и отличительных нашивок. Словно насмехаются.

— В этом подземелье им не от кого прятаться, — предположила Таша, — я ведь даже не знаю, как оказалась здесь, и где это место находится.

Новый сосед мрачно кивнул.

Артис, как и любой эльф, привыкший безошибочно ориентироваться на местности не мог смириться с собственной беспомощностью. Провал в памяти обрывал воспоминания на моменте, когда он встретил девушек и отправился из Ликии в Нарн. Артис вспомнил первые часы дороги: шуршание колес крытых повозок, в которых ехали девы, неторопливые шаги лошадей, зеленые листья придорожных бересклетов, окрашивающие воздух в расслабляющий изумрудный цвет. Артис жмурился, покачиваясь на облучке рядом с сонным усталым кучером. Знакомый лесной запах нарушил тонкий пряный аромат неизвестного растения. Эльф, словно зверь, потянулся по нему носом, стараясь не упустить чудесный запах и отыскать его источник…. Дальнейших воспоминаний не было. Единственное, что всплывало в памяти — мелькающие ноги черной лошади, топчущие зелено-серый мох. Эльфа везли куда-то, перекинув животом через седло. Сознание в тот момент вернулось к нему всего на несколько секунд, но и этих секунд хватило, чтобы разглядеть незнакомый пугающий лес. От этого леса не пахло листвой и древесиной. Запах витал иной — сырой, плесневелый. Артис помотал головой, отгоняя прочь тревожные воспоминания. Пленница из соседней камеры смотрела на него с пониманием.

Время шло, Артис и Таша томились в заточении. Казалось, катакомбы высасывали жизненные силы из соседа принцессы. Эльф, привыкший жить в зеленых лесных чащах, не мог стерпеть подземного плена. Его прекрасные ланьи глаза потускнели, волосы спутались, а лучезарная кожа приобрела болезненный серый оттенок. Принцесса искренне жалела его. Ей хотелось поговорить и ободрить Артиса, но разговор не клеился, сосед молчал или отвечал не терпящими продолжения короткими фразами.

Большую часть времени девушка проводила в раздумьях. Запретные тайные воспоминания украдкой просачивались сквозь удерживающие поток памяти ментальные замки. Перед глазами стоял замок ла Плава с его замшелыми древними стенами и шумным двором: вот старый Геоф рубит дрова своей неизменной секирой, вот набирает в колодце воду рыжая Брунгильда, а толстая нянька Миранда поторапливает ее, высунувшись из окна. За замком луг, на котором пасет своих овец Тама, и молчаливый Филипп выстругивает фигурку дриады из причудливого корешка.