Юлия Шолох - Рисунок шрамами

Ладонь легла на его лоб. Ледяной. Кожа влажная, как будто трогаешь мрамор, облитый водой. Бешено бьётся пульс – гораздо сильнее, чем можно было бы подумать, найдя кого-то в таком плачевном состоянии.

Глаза – как серый поминальный шёлк - фокусируются на моём лице и расширяются. Казалось, снова будет кричать, но некромант вдруг расслабился.

- Холодно, - почти удивлённо выдохнул он.

Чем я могу помочь существу, с которым происходит нечто непонятное, недоступное с высоты моего жизненного опыта? Возможно, он видит мир мёртвых? Возможно, ходит там, по пепелищу, где мне не бывать, и знает то, что мне недоступно? Может, существование по эту сторону иссушивает его в такие моменты, травит, как яд? Хотя наверняка тут ещё примешан этот вездесущий запах спор, рассеиваемых мёртвым лесом. Вот такая, кстати, странная игра слов – живой лес – и притом мёртвый.

Некрогеры, что с них взять. Бросили гордость своего народа мучиться в одиночестве.

Чем я могу ему помочь?

Разве что толикой душевного тепла...

Он вдруг осел у меня под рукой, осел на камень - голова опустилась, плечи расслабились, руки безвольно улеглись там, где только что царапали камень. Я думала – перестал сопротивляться, смирился с моим соседством, с тем, что я не уйду… но он просто потерял сознание.

Вначале меня накрыло волной ужаса – мёртв. Умер, сдох, как собака, у которой нет хозяина, как никому не нужный, старый, шелудивый пёс. Но под рукой бился пульс, а грудь под холщовой рубахой поднялась от дыхания, и ужас постепенно сменился облегчением.

Я прикоснулась к его груди – пальцы неприятно кольнуло грубой тканью. Стоит мне надеть что-нибудь подобное, как кожа быстро покроется красными потёртостями, но то я, изнеженная чужачка, не ведающая лишений, которые делают некрогеров сильными. А то он – который может умереть – и никому не будет до этого никакого дела, ведь некромант пытался стать сильнее. На этом пути только два конца – или умрёт или поднимется вдвое сильней прежнего.

Мне, хабирше, не понять.

Но зато совершено понятно другое – нельзя без вреда здоровью валяться столько времени на стылом камне, даже существу, так близко ведающему смерть. А может, особенно ему.

Я поднялась и огляделась. Круг станей и големов всё так же окружал нас, так же покачивался и скрипел, но теперь вовсе не казался угрожающим. Куда опасней холод камней под ногами, даже сквозь плотную ткань платья леденящий.

Итак – рабочий стол некроманта. Света маловато, так что первым делом найдем, чем зажечь свечи. Вот этими спичками.

Три свечи из пяти в подсвечнике, залитом воском так сильно, что основание с трудом можно обхватить рукой.

Так… бумаги, книги, мешочки с непонятными ингредиентами, внутрь даже заглядывать не стану. Конечно, тут нет ничего подходящего.

Значит… сердце замирает в ожидании. Конечно, когда я шла к столу, уже знала, что найти тёплое одеяло и подушку можно только в комнате, где некромант спит.

Ладно. Стани и големы стоят, как ни в чём не бывало, Ас-асс втиснулся в толпу и теперь его можно узнать только благодаря броским цветам – в остальном просто рабочий инструмент, один из массы.

Короткий коридор занавешен искусственными цветами, которые царапаются, стоит их только задеть. И запах… кажется, этот вездесущий запах излучают именно они – такие же навязчивые и дешёвые.

Как будто в пещеру входишь. Гулкие шаги двоятся, троятся и бьются об стены вокруг, так что уже непонятно, я это иду, или сердце стучит. Темнота поглотила меня, только крошечные огоньки свечей трепещут на сквозняке.

Вот комната – стены пропадают в темноте. У входа несколько мешков с чем-то мягким. Дальше… постель, прямо на полу, ковры, подушки и одеяла. То, что надо.

Я подняла руку и посветила вокруг – свет выхватывал из окружающей темноты отдельные очертания предметов, и странным казалось то, что мебель практически полностью повторяла ту, что заполняет комнаты знати – такие же столики, диванчики и буфет, ну, кроме кровати, остальное, казалось, взяли и перенесли с этажа королевской семьи.

Ну, не самая большая странность для логова некроманта.

Ладно, к делу.

Постель разворошена, будто в ней никогда не спят спокойно. Ворочаются часами с бока на бок. Или… Нашла время, перестань!

Это одеяло слишком тонкое, это – какое-то комковатое, а-а, оно просто дырявое! Ладно, возьму это… оно пахнет так, что даже немного перебивает запах цветущего леса.

Оно пахнет некромантом? Я поморщилась в сторону, неизвестно для кого и уткнулась носом в шерсть. Что угодно лучше этого сладковатого, тошнотворного запаха, с утра туманившего мозги.

Теперь подушка. Эта, к примеру, – не очень высокая, но достаточно широкая, чтобы голова в случае чего с неё не скатилась. Неизвестно, когда очнётся некромант, а к утру я должна быть в своей комнате, потому что меня не должны застукать в подвале. Хотя… тут, похоже, никого и не бывает.

Впрочем, до утра ещё полно времени.

Получается, я готова потратить своё свободное время на просиживание штанов тут, в подвале, среди станей и того, кто поднял их из мёртвых? Вот уж никогда не подумала бы.

Ладно, не будем заглядывать вперёд, сейчас нужно согреть своего непрошеного пациента, хотя бы с целью облегчения собственной совести, не позволившей бросить беспомощного человека в беде.

Вернувшись в зал, я аккуратно приподняла голову некроманта и подсунула под неё подушку. Потом накрыла его одеялом, стараясь подоткнуть так, чтобы тело лежало на ткани, а не на полу. Одеяла не хватило, я сходила за вторым, рваным, и закутала им босые ноги, на ощупь жутко ледяные – случайно задела запястьем и даже вздрогнула. Простуда ему гарантирована. Наверное.

Та-ак. Красивый вышел кокон, плотный и аккуратный.

Итак, некромант согрет!

Я оглянулась, немного подумала, прикинула, смогу ли дотащить сюда ковёр для себя, но решила, нет, слишком тяжело. А вот кресло, что стоит у стены, мне вполне подойдёт, хотя оно твердовато, конечно, но одолжим ещё одеяло – одним меньше, одним больше, вряд ли некромант обидится. Судя по всему, такие мелочи не будут волновать его ещё долго.

Пододвигая кресло, я остановилась у своеобразной стены, сложенной из толпившихся вокруг станей и големов. Потом, недолго думая, принялась расталкивать их в стороны.

- А ну, отойдите! Вы мне мешаете!

Наверное, довольно дико вот так вот, находясь в подвале некроманта, где сам он лежит бездыханный, но заботливо укутанный в шерстяное одеяло, так несдержанно орать на чужих бессловесных слуг - но что поделать. Если вдуматься, я давно уже не папина дочка, нет нужды то и дело оглядываться и размышлять, как моё поведение выглядит со стороны.

Таким образом, подготовив для себя кресло, я ещё раз убедилась, что некромант дышит, уселась, закуталась в одеяло и попыталась абстрагироваться от обстановки – представить нечто приятное и расслабляющее – к примеру, брата, который задумал очередную шалость или Глунку, с широкой улыбкой вносящую в комнату поднос со свежеиспеченными пирожными. Или маму…