Юлия Шолох - Рисунок шрамами

Нет, только не маму.

Очнулся некромант часа через два – насколько я могла судить по собственным ощущениям. Открыл мутные глаза и прерывисто вздохнул. Големы и стани качнулись к нему, будто их дёрнули за верёвочки – и назад, будто отпустили. Глаза прояснились.

Похоже, он забирал их жизнь, или энергию, или силу. Может, частичку себя, которую отдал, когда воскрешал. Так ли это? А мою жизнь не взял. Как там говорила Мила – живёт, платя чужими жизнями? Зря, выходит, болтала – ведь он был без сознания, так что сделал бы это, вытянул бы мою жизнь непроизвольно, потеряв контроль разума над телом. А он не сделал. Раз не сделал – значит, вообще не мог.

Я быстро сползла с кресла, встала на колени и протянула кружку воды, которую нашла на столе.

Он молча смотрел на меня, не мигая, не шевелясь, только крылья носа дрожали, и то непроизвольно, как будто отталкивали этот удушливый запах, который никому не давал покоя.

- Выпей, - сказала я.

Тогда он на секунду опустил ресницы и в два глотка выпил воду до дна, отдав мне пустую кружку. Я, игнорируя пристальный взгляд, положила ему руку на лоб – тёплый. Некромант замер, как будто боялся шевелиться.

Ну и хорошо, что согрелся. Я встала и отошла к столу. Стани молча посторонились, расступаясь и давая дорогу.

- Ты можешь встать?

Почти беззвучно некромант приподнялся и сел, скрестив ноги и положив ладони чашечками на колени. Так делают те, кто собирается медитировать, но он явно не собирался – просто сидел, как мог. Я поставила кружку на стол, поколебалась, но вернулась в кресло. Спасительница, пусть и непрошенная, как ни крути, заслужила пару ответов.

- Правда, что ты несешь зло в эти дни?

Он облизал губы, сухие, как будто и не пил только что. Ну, что поделать, воды больше нет, а на кухню я точно не пойду.

- Какое зло?

- Ты можешь заразить болезнями, которые разносит мёртвый лес?

- Нет.

Нет. Такое простое, короткое слово. Я заволновалась, но усидела на месте, разве что крепче вцепилась в подлокотник.

- А то, что ты поддерживаешь свою жизнь, отдавая взамен чужие, которые высасываешь у окружающих?

Его голова вдруг качнулась, как от слабости. Некромант обхватил свою шею рукой и повторил:

- Нет.

- Почему тогда ты позволяешь им так думать?

- Потому что это неважно.

Он, наконец, скомкал одеяло, убирая его с ног, и встал.

В вороте рубахи виднелась тощая шея, на лице, там, где он бился щекой о камни, остались следы царапин и крови, и всего его целиком нужно было бы хорошенько отмочить в ванной, потом накормить, потом согреть и дать выспаться, а возможно… приласкать – но это не моё дело.

- Как тебя кормят, некромант?

Он тем временем отошёл к столу – и стани с големами с шуршанием принялись перемещаться, переминаясь с ноги на ногу и образуя полукруг за его спиной Видимо, центр зала был выбран не случайно, а чтобы поместились все… хм, подопечные.

- Они… кормят.

Некромант медленно опёрся на крышку стола руками, почти заваливаясь вперёд. И снова зашатался, хотя сознания терять больше, похоже, не собирался.

Я кивнула, хотя спиной видеть не умеет никто.

- Ладно. Ты не хочешь никого видеть поблизости, особенно глупую и изнеженную чужачку, верно?

- Да, - еле слышно ответил он, не поворачиваясь. Голова свесилась между плечами и болталась, как язык колокольчика, голос хрипел.

- И если я сейчас уйду, ты вовсе и не сдохнешь, как собака, в окружении трупов и ходячей щебёнки?

Он молчал, как будто все силы тратя только на то, чтобы поддерживать себя в вертикальном положении.

Хотелось сказать, что мне всё равно, даже если он сдохнет, но это неправда, поэтому я молча отвернулась и пошла к выходу.

- Ас-асс! Двигай за мной, живо!

Невысказанный подтекст был следующим – если ты, безмозглая куча песка, не послушаешься меня немедленно, можешь больше не приходить! Вычеркну из своего сердца, как будто тебя там и не было, и больше ни разу не вспомню! Клянусь!

Голем повернулся на сто восемьдесят градусов и, секунду помедлив, отправился за мной следом. И проделал это с таким одолжением, будто попросил у кого-то разрешения и получил его!

Ладно, припомним ему ещё, а пока…

Я отправилась на кухню. Конечно, возмущаться, что у некроманта даже воды нет, что уж там говорить о еде, не стоит – как и стенать и жаловаться, в каком виде я его застала. Всем, похоже, плевать. Ну да, это же делает их сильнее! Хотя давно пора уже сообразить, что вместе, в группе, чаще выживает вся популяция. Поодиночке выживают сильные, это да, но ради чего тогда им жить? Ради того, чтобы хоронить слабых? Но ведь дети – слабые. И родители, прожившие жизнь, не сравнятся силами с молодыми и здоровыми. И выживать, смотря, как все близкие гибнут, и не пытаясь ничем помочь – что это за существование такое? Звериное…

Оказавшись в таком тёплом после подвала некроманта помещении, что дух спёрло, я заявила, что меня от этого запаха мучает жуткий голод, и приказала собрать поднос с мясом, бодрящим вином в бутылке и овощами. И обязательно десерт – и чтоб в нём как можно больше шоколада и орехов!

Ас-асс беззвучно принял тяжеленный поднос, а когда мы дошли до моей комнаты, я аккуратно упаковала еду и питьё в холщовый мешок и повесила голему на руку.

- Отнеси ему, - я отвернулась и уставилась в окно. – Ну… твоему хозяину. Иди.

Мёртвый лес цвёл больше пяти дней подряд, и под конец я на стену готова была лезть, только бы этот запах, наконец, перестал терзать горло и желудок. Аппетит пропал, потому что казалось, что вместо пищи в рот попадает сконцентрированная вонь – и ты жуешь её, катаешь на языке и глотаешь, так что теперь она не только вокруг, но и внутри. Отвратительное ощущение. Запах, в смысле, крошечные споры – и будто они прорастают во мне, питаются моей кровью и моими соками, разбухают и пытаются пробиться наружу сквозь мою плоть. Бр-р-р.

Давненько в моей голове не водилось таких тараканов.

К счастью, тогда же пришли затяжные дожди, так что запах немного прибило. Но только немного.

Почти всю еду, тем или иным способом попадавшую в мою комнату, Ас-асс уносил в подвал – и возвращался налегке. Не могу с уверенностью сказать, что некромант пользовался моей щедростью, и что вообще получал отосланное – мало ли… Но в любом случае, я чувствовала себя так, будто исполняла тяжкий долг милосердия по отношению к злодею, который вряд ли заслуживает снисхождения.

Так или иначе, он лишает мёртвых покоя, и если разок-другой при виде некроманта меня почему-то охватила жалость, это не значит, что он жалок. Хм, надо же, каламбур вышел.

Нет, он смертельно опасен, Лили, не забывай. Как неприметная змейка толщиной в палец, которая укусом за несколько секунд убивает быка, так и некромант, недавно загибающийся среди станей и големов с таким равнодушием, как будто не хочет жить, может убить и превратить в станя.