Ольга Шермер - Дела эльфийские, проблемы некромантские

— Официального запрета нет, — буркнул человек, у которого, кажется, внутри все переворачивалось от необходимости разговаривать с эльфом. — Есть повышение пошлины. С пешего — три, с конного — пять…

— Серебряных? — поморщился я, доставая кошелек. Если учесть, что в другие города въездная пошлина исчислялась парой бронзовых монеток, это был явный грабеж.

— Золотых, — злорадно поправил стражник, кивая на приколоченный к стене караулки указ за подписью и печатью городского головы.

Я чуть не выронил кошель, Гил подавился сухарем, вытаращил глаза и закашлялся.

— Сколько-о?! — прохрипел он. — И вообще я не эльф! Я почти что оборотень!

Я нахмурился и вытащил пять монет. Определенно на такие траты мое нынешнее состояние рассчитано не было, а если у них и в городе цены для эльфов в десять раз выше обычных? Пожалуй, зря я не останавливался по пути на случайные заработки. Вот только точило меня странное предчувствие. Нехорошее. Как можно быстрее найти Аарона казалось очень важным.

— Хей! Ты, зараза! Хочешь бросить меня здесь?! — запаниковал Гил, когда стражник, сплюнув, пошел открывать ворота.

Я ссыпал деньги в протянутую ладонь и, подмигнув Гилу, тронул коня. Полуэльф, ничего не понимая, последовал за мной.

— Эй! А второй куда, не заплатив?! — возопил стражник, хватаясь за копье.

— Милейший, — я обернулся, придерживая коня, — мы заплатили за одного эльфа, верно?

— Именно!

— Ну так один и проехал. Я полуэльф, мой спутник полуэльф — один эльф и получается. До свидания, удачного вам дежурства.

Стоило нам отъехать от ворот, Гил расхохотался:

— Как ты его! Один эльф! Парень идиот, в тебе за милю видно чистокровку.

Я пожал плечами. Верно, но только для тех, кто хорошо знает эльфов. Лерн слишком избегает общения с ними, чтобы его жители разбирались в таких тонкостях. Острые уши, слишком темные или слишком золотистые волосы, странного цвета глаза — вот вам и эльф.

— Слушай, а почему на нас так косятся? Не нравится мне это. — Гил поежился от очередного угрюмого взгляда, которым считал своим долгом наградить нас каждый встречный человек. — Что все-таки здесь случилось, что эльфов так не любят?

— Давняя история. Несколько веков назад Лерн был столицей мелкого королевства, которое усиленно воевало со степняками. Однажды они напали на город, а в тот момент здесь находился проездом крупный эльфийский отряд. Эльфы отказались защищать Лерн и потребовали, чтобы их выпустили. По неведомым простому люду причинам, по приказу короля, ворота должны были открыть в особый момент после очередного штурма, когда степняки отступят зализывать раны. Однако вражеские разведчики узнали об этом. У ворот устроили засаду, и, едва эльфийский отряд вышел, в город ворвались враги. Погибла почти половина лернских жителей. Кстати, именно после этого тогдашний греморский король с легкостью прикарманил растерзанное королевство.

— А эльфы?

— Эльфы тоже погибли. Все, кроме одного. Они не смогли прорваться через оцепление кочевников, тех оказалось слишком много.

— Погоди, ты сказал «по неизвестным простому люду причинам»… хочешь сказать, что причина все-таки известна? Почему король решился так рисковать?

— Отряд возглавлял единственный на тот момент наследник эльфийского престола. Он не имел права рисковать своей жизнью, защищая человеческое поселение. Если бы он погиб, в Вилее началась бы гражданская война. Король понимал это и не имел права его удерживать. Сквозь заслон степняков прорвались только принц и несколько его личных гвардейцев, но гвардейцы погибли, задерживая погоню.

— Печальная история. Только я так и не понял, почему эти люди ненавидят эльфов.

Я вздохнул, когда очередной презрительный взгляд случайного прохожего скользнул по лицу, как пощечина.

— Они считают нас предателями. Думают, что если бы эльфы не пожелали выйти из города, то степняки бы не смогли захватить Лерн.

— Но ведь это не так? — с надеждой поинтересовался Гил, которому, похоже, хотелось верить, что эльфов незаслуженно оклеветали, а он страдает теперь от этой жестокой несправедливости.

Я пожал плечами. Теперь уже сложно сказать, так — не так. Сейчас куда больше дел минувших дней меня интересовало, где найти трактирщика, который не выставит нас за дверь.

Это оказалось нелегкой задачей. Стоило нам зайти в первый трактир, как там тут же воцарилась гробовая тишина, а трактирщик настолько непримиримо скрестил руки на груди, что мы посчитали за лучшее убраться. То же самое повторилось еще раз. Затем еще. И еще. Спустя веску болтания по городу я уже потерял всякую надежду переночевать под крышей. Как назло, кошачьей общины в этом городе тоже не было. По крайней мере, знакомого флюгера я не заметил.

— Молодые люди ищут ночлег? — вкрадчиво поинтересовались откуда-то снизу, я вздрогнул и спустился с небес на землю, оторвав взгляд от крыш и флюгеров.

Гил оживился, а я хмуро оглядел хорошо одетого мужчину, замершего в двух шагах от нас. То ли дворянин с причудами, то ли купец с хорошим вкусом, то ли благородный разбойник. Он доброжелательно улыбался. Это-то и настораживало. Ни у кого в городе не встретишь доброжелательной улыбки по отношению к эльфу. Разве что этот сам не местный.

— Ищут, — согласился я.

— Могу предложить свой дом за символическую плату в…

Мне показалось, что от названной цифры у меня брови приняли вертикальное положение, полуэльф испустил предсмертный сип. Все-таки действенную в итоге здесь выбрали тактику избавления от эльфов. Хочешь не хочешь, а надолго не задержишься, если ты, конечно, не располагаешь золотым запасом, равным размерам греморской казны.

— …или же за оказание одной небольшой услуги.

— Какого рода услуги?

— О, всего лишь достать одну вещицу из совершенно не охраняемого места.

— Совершенно? — подозрительно переспросил я.

— Абсолютно, — подтвердил мужчина. — Просто мне, а также людям, со мной связанным, нельзя появляться в том районе. Поэтому мне и требуется помощь чужаков.

Похоже на нежданное везение. Интересно, в чем подвох?

— Отлично, — подытожил мужчина, не услышав отказа. — Я отведу вас к себе, чтобы вы могли оставить вещи и лошадей. А затем объясню, что от вас требуется.

Я с тоской уставился в небо. Где-то там терялась вершина астрономической башни, из которой в обмен на ночлег мы пообещали стащить подробно описанную нашим нанимателем карту.

Дверь в башне была всего одна, и на ночь она замуровывалась намертво. В окна залезай — не хочу. Единственная проблема заключалась в том, что окна, в которые я мог пролезть, а не узкие световые прорези, находились приблизительно в пяти саженях над землей…

Я вздохнул, разглядывая здание. Башня была построена из грубо отесанного известняка, изобиловавшего наростами и впадинами, да и узкие окошки, идущие наверняка вдоль лестницы, располагались удачно, поэтому чисто теоретически забраться на нее было делом времени. Чисто практически — я красочно представлял себе свой хладный труп с раздробленным позвоночником и безутешного Гила, склонившегося над ним.