Терри Гудкайнд - Десятое правило волшебника, или Фантом

— Они обе на нашей стороне. Так почему…

— Да потому, что таково моё желание, — Шота развернулась к нему спиной, и, сложив руки, стала смотреть в фонтан. — А если ты хочешь услышать то, что я скажу, ты будешь исполнять мои желания.

Ричард не знал, что это было: простое упрямство или что-то ещё. Но выяснять это сейчас — время не самое подходящее. Если он собирается получить от Шоты какую-то помощь, то должен показать ей своё доверие. А Никки и Каре, в свою очередь, необходимо довериться ему.

Он указал на ступени.

— Пожалуйста, вы обе, поднимитесь к Зедду и подождите там.

Никки эта мысль явно нравилась не больше, чем Каре. Но по взгляду Ричарда она поняла, что должна сделать всё так, как он сказал. Колдунья обожгла затылок Шоты яростным взглядом.

— Только дай мне повод, и я испепелю тебя прежде, чем у тебя будет шанс на самом деле навредить ему.

— Зачем мне вредить ему? — Шота оглянулась назад через плечо. — Ричард — единственный, кто может остановить Орден.

— Вот именно.

Ричард следил, как Никки и Кара развернулись и молча направились по ступеням вверх. Он ждал, что Кара начнет спорить, и был рад, что этого не произошло.

Они с дедом долго смотрели друг на друга. Зедд, выглядел необычайно спокойным. Точно так же, как и Энн с Натаном. Трое волшебников с любопытством рассматривали его, словно изучали найденную среди камней диковину. Зедд слегка кивнул Ричарду, побуждая его делать то, что должен.

Сзади послышался плеск. Обернувшись, Ричард увидел, как струи воды взлетают к потолку, и достигнув вершины обрушиваются в чаши, переливаясь через их края в нижний бассейн.

Шота сидела спиной к нему на краю низкой мраморной стенки, окружающей фонтан, и неторопливо водила пальцами по воде. Что-то в ее облике заставило волосы на затылке Ричарда встать дыбом. Когда ведьма оглянулась, Ричард понял, что смотрит в лицо своей матери. Его мускулы напряглись.

— Ричард... — Грустная улыбка матери была наполнена любовью и тоской. С момента последней встречи она не постарела ни на день, и выглядела точно такой же, как в его детских воспоминаниях.

Ричард замер, а она плавно подошла и встала перед ним.

— О, Ричард, — произнесла она голосом, столь же чистым и текучим, как вода фонтана. — Как я скучала по тебе.

Она обняла сына за талию и нежно провела пальцами по волосам. Потом долго всматривалась в его глаза.

— Как же я по тебе скучала.

Ричард мгновенно подавил свои эмоции. Он знал достаточно, его невозможно было убедить, что перед ним в самом деле его мать.

При первой встрече Шота уже принимала облик матери, которая погибла в огне, когда Ричард был ещё ребёнком. В тот раз Ричард готов был снести мечом голову Шоты — он принял выходку ведьмы за жестокую шутку. Угадав его желание, Шота объяснила, что, появляясь так перед ним, она хотела сделать невинный подарок в память его любви к матери и бессмертной любви матери к нему. Шота сказала тогда, что доброта ценна и для неё самой, чего он никогда не сможет понять или оценить.

Ричард не думал, что на этот раз она опять хочет сделать ему подарок. Он не понимал, что она делала, и почему, но решил проявить спокойствие и не торопиться с выводами.

— Спасибо тебе за прекрасное воспоминание, Шота. Но разве так уж необходимо принимать облик моей матери?

Шота, задумчиво наморщила лоб — в точности так, как делала мать.

— Тебе знакомо имя… Барах?

Волосы на затылке Ричарда, которые едва улеглись, снова встали дыбом. Он мягко обхватил руками её талию, и с большой осторожностью отодвинул в сторону.

— Человек по имени Барах был Первым Волшебником во время великой войны, — Ричард пальцем подцепил амулет, висевший у него на груди. — Это принадлежало ему.

Мать кивнула.

— Правильно. Он был великим боевым магом.

— Да.

— Как и ты.

Ричард почувствовал, что краснеет при мысли о том, что мама назвала его «великим». Пусть даже это была всего лишь Шота, принявшая её облик.

— Он знал, как использовать свой дар; я — нет.

Мать вновь кивнула, лёгкая улыбка знакомо коснулась уголков её рта — это он тоже помнил. Так мать улыбалась, когда гордилась тем, что он ухватил суть особенно трудного урока. Ему хотелось знать, считает ли Шота, что эти воспоминания тоже что-то значат.

— Ты знаешь, что сделал Барах?

Ричард, успокаиваясь, перевёл дух.

— Знаю. В общих чертах. Возникли неприятности с Храмом Ветров. И ради безопасности Храм с его бесценным содержимым был спрятан в другом мире.

— В Подземном мире, — уточнила она.

— Да. Барах отправился в Храм, чтобы попытаться решить проблему.

Мать улыбнулась, запуская пальцы в его волосы.

— Как и ты.

— Я считаю...

Наконец она оставила в покое его волосы, на мгновение опустила глаза, затем снова подняла на него пристальный взгляд.

— Он пошёл туда ради тебя.

— Ради меня? — Ричард посмотрел на неё с подозрением. — О чём это ты?

— Магия Ущерба была заперта в Храме, скрытом в Подземном мире. Её спрятали от мира живых, чтобы больше не рождались волшебники, обладающие ею.

Хотел бы Ричард знать, даёт она ему то, что сама считает фактами, или просто повторяет то, что он уже знал.

— Я подозревал что-то подобное, когда читал старые записи. С тех пор больше не рождались люди, одарённые Магией Ущерба.

Она разглядывала его с такой спокойной серьезностью, что это начинало тревожить.

— Но ты родился, — просто закончила она. И в самой этой простоте было скрыто огромное значение.

Ричард моргнул.

— Ты хочешь сказать, что Баррах что-то сделал, пока был в Храме Ветров? И поэтому снова родился кто-то, обладающий Магией Ущерба?

— Полагаю, под «кем-то» ты подразумеваешь… себя? — она выгнула бровь. Её вопрос прозвучал подчёркнуто сдержанно.

— На что ты намекаешь?

— С тех пор, как Храм исчез из этого мира, перестали рождаться волшебники с Магией Ущерба. И не родилось ни одного боевого мага.

— Послушай, я не знаю насколько это верно… Но даже если и так, это ещё не значит…

— Ты знаешь, что сделал боевой маг Барах по возвращении из Храма Ветров?

Ричард был озадачен. Чего ведьма добивается, задавая все эти вопросы?

— Ну-у… да…. Вернувшись из Храма Ветров, он… совершил самоубийство, — Ричард слабо шевельнул рукой, указывая куда-то вверх на тёмную громаду замка. — Он бросился в пропасть с внешней стены Замка Волшебника. С той, откуда открывается вид на Эйдиндрил и долину внизу.

Его мать печально кивнула.

— Вид на место, где позднее будет построен Дворец Исповедниц.

— Думаю да.

— Но прежде, чем броситься со стены, он оставил кое-что для тебя.

Ричард уставился на неё, не совсем уверенный, что правильно понял.

— Для меня? Ты уверена?