Ллойд Александер - Тарен странник

Протяжное мычание донеслось из коровника. Оттуда вдруг вылетел разъяренный черный бык. Тарен обомлел, когда разглядел на спине вздымающегося и ныряющего среди всадников быка взлохмаченного Гурджи.

Он вцепился в холку ревущего животного, бил его пятками по мощным бокам, направляя против остатков отряда Дората.

– Они бегут! – вскричал кто-то из людей Исав.

Тарен пробивался вперед. Те разбойники, которые неосмотрительно оставили лошадей у кромки леса, теперь пытались пробиться к ним, затиснутые между мужчинами Коммот Исав и беспощадными рогами разъяренного быка. Тарен увидел Дората верхом на гнедой лошади и устремился к нему. Но Дорат пришпорил коня и галопом ускакал в лес.

Тарен поспешил к конюшням, на ходу высвистывая Мелинласа. Один из людей Исав схватил его за руку и радостно завопил:

– Мы победили, Странник!

Только теперь Тарен обнаружил, что звуки битвы стихли. Дорат исчез, и не было смысла гнаться за ним. Тарен поспешил к овчарне, где жена Друдваса стояла на коленях, обнимая сына.

– Ллассар! – в отчаянии закричал Тарен, падая на траву рядом с пастушком.

Мальчик открыл глаза и слабо улыбнулся.

– Его рана неглубока, – сказал Друдвас, – Он будет жить и, как прежде, заботиться о нашем стаде.

– Так и будет, – прошептал Ллассар. – Благодарю тебя, ты спас моих овечек.

Тарен накрыл ладонью безвольно откинутую руку мальчика.

– А тебе, – с волнением произнес он, – тебе я обязан жизнью.

– Чуть ли не половина шайки уже никогда не будет грабить, – сказал Друдвас, – ни в Коммот Исав, ни в других селениях. Остальные разбежались и долго еще будут помнить эту ночь. Ты очень помог нам, Странник, ты и твой друг. Вы пришли к нам незнакомцами. Но мы больше не считаем вас чужими. Отныне вы наши друзья.

Глава двадцать первая

ЗЕРКАЛО

Как ни просили люди Исав погостить у них, Тарен распрощался и направился обратно в Коммот Мерин. На душе у него было тяжко. Даже победа над отрядом Дората не радовала и не могла рассеять беспокойных мыслей. На все его вопросы так и не было ответов. Настроение Тарена было хуже, чем накануне. По приезде он скупо поведал Аннло о событиях в Коммот Исав. Зато Гурджи, лопаясь от гордости, выложил всё, и подробно.

– Да, да! – волновался он. – Злые воры разлетелись с воплями. О, они испугались доброго хозяина! И устрашились смелого Гурджи тоже! И ярого быка с его острыми бодалками и тяжелыми топталками!

– Можешь гордиться, Странник, – сказал Аннло Тарену, который во время восторженных излияний захлебывающегося Гурджи не произнес ни слова. – Ты спас жизни и дома честных людей.

– Друдвас сказал мне, что я для них теперь не чужак, а друг. Этому я по настоящему рад, – ответил Тарен. – Только мне бы хотелось, – добавил он с грустью, – чтобы я не был чужаком сам себе. Какая от меня польза? – вдруг взорвался он. – Для себя самого, для любого другого? Не вижу, не знаю!

– Люди Исав не согласятся с тобой, – ответил гончар. – Могут появиться и другие, кто с радостью примет крепкий клинок и смелое сердце.

– Наемный меч? – горько усмехнулся Тарен. – И пойти по дорожке Братства Дората? – Он помотал головой. – Когда я был ребенком, то мечтал о приключениях, славе, о чести и крепкой руке. Теперь я думаю, что все эти мечты лишь призрак, жалкое подобие настоящей жизни.

– Что ж, отчасти ты прав, – согласился Аннло. – Ты видишь жизнь такой, как она есть. Многие в бешеной погоне за честью как раз о чести-то и забывают, теряют больше, чем обретают. Но я вовсе не имел в виду наемный меч… – Он резко оборвал себя и мгновение раздумывал. – Увидеть жизнь такой, как она есть… – задумчиво повторил он, – Возможно… возможно… – Гончар внимательно поглядел на Тарена. – В древних легендах Коммотов говорится, что человек может увидеть, познать то, что он есть на самом деле. Правда ли это или всего лишь болтовня старух и бредни глупцов, я не знаю, – продолжал гончар, – но говорят, что тот, кто хочет узнать, что он из себя представляет, должен поглядеть в Зеркало Ллюнет.

Хотя гончар говорил тихим голосом, слова его громом поразили Тарена.

– Зеркало Ллюнет? – вскричал он. Еще в долине Краддока Тарен постарался выбросить из головы все мысли о Зеркале, забыть о нем, и долгие дни странствий покрыли эту мечту, как мертвые листья могильный холм. – Зеркало, – прошептал Тарен, задыхаясь. – Это было целью моего поиска с самого начала. Я перестал искать его. Неужели теперь, когда я оставил всякую надежду, оно отыщется и мой поиск придет к концу?

– Твой поиск? – ошеломленно сказал Аннло, – Об этом ты ничего не говорил мне, Странник.

– Мой рассказ был бы слишком грустен, – нехотя ответил Тарен.

Он нахмурился и замолчал. Но постепенно, видя внимательные и добрые глаза старого гончара, он разговорился и мало-помалу поведал ему о Каер Даллбен, об Ордду, о том, куда завел его поиск, о смерти Краддока и о своем отчаянии.

– Когда-то, – заключил свой рассказ Тарен, – я бы ни о чем другом и не мечтал, как найти Зеркало. Теперь, даже если бы оно и оказалось в моих руках, я бы, наверное, не решился взглянуть в него.

– Мне понятен твой страх, – тихо ответил гончар. – Зеркало может облегчить твое сердце… или нагрузить его еще большими страданиями. Да, это риск. Выбор за тобой.

Он долго и внимательно разглядывал понурившегося Тарена.

– Но знай, Странник, – вновь заговорил Аннло, – это Зеркало не возьмешь в руки. Оно лежит недалеко отсюда, в горах Ллавгадарн, путь туда займет не более двух дней. В пещере в верхней части озера Ллюнет ты и найдешь Зеркало. Это – Зеркало воды.

– Воды? – прошептал Тарен. – Но какое же волшебство дает ей эту силу? Этот водоем заколдован?

– Да, для тех, кто считает его волшебным.

– А ты? – осторожно спросил Тарен, – Ты хотел заглянуть в него?

– Нет, я этого не хотел, – ответил Аннло, – потому что я хорошо знаю, кто я. Аннло Велико-Лепный. Так ли это, не так, но это знание поддерживает меня в жизни.

– А я, – пробормотал Тарен, – что поддержит меня? – Он закусил губу и словно бы углубился в себя, – Это правда, – сказал он, подняв голову. – Я боюсь взглянуть в Зеркало, боюсь узнать то, что оно может открыть мне и во мне. Но я уже познал стыд отречения от отца, пусть даже и не настоящего! – горько выкрикнул он. – Неужто мне суждено познать и трусость? Страх отречения от самого себя?

Тарен встрепенулся.

– Утром, – твердо сказал он, – я отправлюсь к Зеркалу Ллюнет.

Решение это немного успокоило его. Но на рассвете, когда они с Гурджи седлали своих лошадей, холод сомнения сковал его сильнее, чем холодный утренний туман поздней осени. Но, единожды приняв решение, он никогда не отступал. И на этот раз, не давая сомнениям поколебать себя, он решительно выехал со двора кузницы и направил коня на север от Коммот Мерин к горам Ллавгадарн. Он устремлялся к самому высокому пику хребта, к горе Меледин, где, как сказал Аннло, он и найдет пещеру. Путники ехали молча, упорно стремясь вперед, и остановились на привал только к концу дня, когда у лошадей уже не было сил карабкаться вверх по крутому склону. Они приготовили себе ночлег на мягком ковре из сосновых игл, но были так взволнованы, что спали мало и беспокойно.