Надежда Кузьмина - Драконья доля

— Глупости это, — сказала, как поставила точку в разговоре, Кайра. — С капустой закончила? Надо лук для фарша порезать.

Угу, сейчас. Спину ломит, а теперь ещё и глаза красными да на мокром месте будут. Лук тут зело едкий.

— Линда, ты плакала? — встретил меня в библиотеке Янис.

Ну вот, с этими слезами никак не проморгаюсь, не заметила его вовремя! Молча хлюпнула носом. Если сунется ближе — сразу поймёт причину слёз, воняет лук так, что сразу не выветрится.

— Линда… — и сделал шаг ко мне.

Не дожидаясь того, что будет дальше — по моим соображениям, обнимет, скривится, шарахнется, — юркнула в дверь и сбежала.

М-да.

В итоге пришлось отложить уборку комнат до середины дня, пока луковое амбре не развеется.

Я возилась, натирая суконкой с жидким воском бока комода в малой гостиной, когда услышала звуки речи. Вроде бы за соседней стеной, но что в больших домах всякое бывает — иногда кажется, будто что-то рядом скрипит или трещит, а оно аж за кухней — это я уже усвоила. Хитрая штука, акустика называется.

Голоса мужской и женский. Потоптавшись — шаг туда, шаг сюда — и покрутив головой, нашла место, где лучше слышно. Не то чтобы подслушать хотела, а просто непонятное «бу-бу-бу» раздражает. А как разберёшь, можно из головы выкинуть и дальше работать.

Говорили леди Лобелия и лорд Канрит, который иногда приезжал домой на обед.

— Вот видишь, — голос леди звучал намного живее, чем когда она наставляла прислугу, — всё получилось, Янис вернулся домой. Только не дави на него опять слишком сильно, а то снова поругаетесь. Хотя теперь он вряд ли дверью хлопнет. Но всё равно, с разговорами о службе потерпи. Я скажу, когда можно будет.

— Ты умница. Хотя как тебе такое в голову пришло, понять не могу, — в голосе лорда звучало одобрение.

— Ты ж с ним маленьким не возился. А он эту куклу обожал. Постоянно с ней обнимался, даже в постель клал. Это сейчас забыл, словно ничего и не было. А я использовала воспоминания, чтобы сына домой вернуть. Эффект узнавания, понимаешь? Подсунь вовремя подходящую девушку в похожем платье — сразу зацепит…

— А что об этой — как её там — Ло… Ла… Лунде скажешь?

— А что сказать? Служанка как служанка. Обычная. Хотя неплохая, довольно усердная и аккуратная.

— А если Янис всерьёз привяжется?

— Ты бы сам всерьёз к служанке привязался? — засмеялась леди Лобелия.

— Я? Шутить изволите?

Я застыла у стенки. Получается… получается… В голове не укладывается то, что получается!

Значит, меня взяли потому, что я в этом платье — дёрнула белый передник — напоминаю куклу, с которой играл маленький Янис? Только ошиблись — судя по визиту на чердак, тот помнит о ней до сих пор и, похоже, до сих пор привязан. Интересно, у куклы имя было? Надеюсь, это не Линда?

Но, как ни крути, выходит, что леди Лобелия специально подсунула меня сыну как приманку, чтобы сбежавший из дома отпрыск снова стал бывать в особняке Инрис. А то, что я не сдалась сразу, только подогрело интерес.

И, стало быть, забота о приятном голосе, хороших манерах и прочем — лишь часть этой игры. Потому что по сути я — обыкновенная служанка, и не более того.

Не понимаю, что я сейчас должна чувствовать. С одной стороны, хорошо, что меня отсюда точно не выгонят. Я нужна, чтобы удержать дома Яниса. Но с другой, с другой — отчего мне так тошно и хочется разрыдаться?

Такое за пять минут не переваришь… Слишком много новостей. Сначала выяснить, что Янис — сын хозяев. Потом услышать, что хозяева не только в курсе, что он за мной увивается, но сами всё это подстроили. А Янис-то знает? И вообще, кого он видит во мне — меня или ожившую любимую куклу?

Посмотрев на сияющий бок комода, который тёрла, пока размышляла, решила, что малой кровью тут не обойтись — мебели не хватит, надо парадную лестницу на второй этаж вымыть. Работа трудоёмкая, силы требует… Как все двадцать восемь ступеней пройду, да дорожки выколочу — и в голове прояснится.

Лестницей я занималась полтора часа. Проголодалась, умаялась… И пришла к странному выводу: надо мне сегодня разобрать свой вещевой мешок. Поглядеть, что там есть и чего не хватает. Чтобы, если вдруг придётся уходить, не попасть впросак. Помнится, нужна фляга для воды. Хорошо бы котелок завести и ложку с длинной ручкой. И — о таком я узнала недавно — есть такая штука, карта называется. Где земля как с высоты орлиного полёта нарисована. Чтоб видеть, куда иду и где окажусь в итоге. Зато кинжалов у меня целых два!

А обо всём прочем думать бесполезно. Потому что там всё зависит не от меня, а от Яниса. Если я ему всерьёз нужна — одно дело. А ежели как детская игрушка — так о чём речь? Только пока не разберусь — подпускать его к себе точно нельзя, пусть в глазах хоть звёзды с алмазами!

Легче сказать, чем сделать. Не знаю, как это вышло, только вечером я опять целовалась с Янисом. В этот раз в тёмном углу под лестницей, ведущей к моей комнате. Он просто подкараулил меня, дёрнул за руку и накрыл рот поцелуем, прежде чем я успела пискнуть. А потом прижал к стене так, что не шелохнуться — одной рукой держит, вторая где ни попадя гуляет. Сначала плечи оглаживал, а потом грудь щупать начал. Мне и приятно, и стыдно. Понимаю умом, что надо остановиться, прекратить безобразие… а не выходит, сил нет.

А он оторвался на секунду и говорит:

— Я приду к тебе сегодня, Линда. И шоколад принесу. Я по тебе с ума схожу.

Ну, нет, это я сумасшедшей буду, если на такое соглашусь.

Стала его отпихивать. А он засмеялся:

— Не верю. Ты же сама меня целуешь, да так прижимаешься, что я еле держусь.

Ох, нехорошо-то как! Но, может, мне он и вправду мил. Только не всё, что вкусно выглядит, надо в рот тянуть.

— Нет, — помотала головой. — Лорд Янис, не могу я так. И не хочу.

— А чего хочешь? — спрашивает.

А как сказать-то?

— Хочу знать, вы ко мне всерьёз или я — лишь забава?

Он руки опустил, задумался.

А я боком, боком — и на лестницу.

То, что он ничего не смог сразу ответить, — разве это хорошо? Наверное, не очень. Надо всё же мешок перетряхнуть…

Читать совсем не хотелось. Я ёрзала ужом, вспоминая поцелуи Яниса. Горячо, сладко, внутри всё обмирает. Вот бы он рядом был да меня обнял!

Вздохнув, встала, распахнула окно, впустив волну холодного воздуха. А потом полезла кверху задом под кровать, за мешком. Вытащила, стала перебирать вещи. Посконная серая юбка, та красная трактирная жуткая рубаха… я и в самом деле хочу носить это с собой? Нужно мне такое? А старый чайник?

Выходило, что ценного у меня — дедов кинжал, мамины бусы, бабушкина цепочка да заработанные деньги. Ещё — добротные, хоть и страшные деревенские штаны, сапоги по колено и плащ. И то, что я прикупила уже тут, — ботинки, тёплая туника, шерстяные чулки, шапка.