Марина Козинаки - По ту сторону реки. Ярилина рукопись

– Так тебе подарили будильник?

– Ага.

– Эх. – Полина глубоко вздохнула и протянула Маргарите коробку с бантом. – Это тебе. Хотя, наверное, теперь он тебе не нужен.

Маргарита ловко развязала атласные ленты и открыла крышку. Внутри лежал круглый будильник на четырех толстеньких ножках. Девочка улыбнулась.

– Помимо того, что он будит по утрам, он еще напоминает тебе, что и когда ты должна сделать в течение дня, – пояснила Полина.

– Здорово. Я уверена, что он звонит намного приятнее, чем мой петух. Спасибо.

– Что ты будешь делать со свечками?

– Думаю оставить их тут. Пошли скорее завтракать. А то мы опоздаем на Древние языки… – Маргарита замолчала и указала пальцем вправо.

Полина тут же повернула голову и застыла: вдалеке еще возле нескольких дверей стояли на полу маленькие свечи.

– Что все это значит?

– Может быть… может быть, кто‑то таким образом наслал на вас порчу?

* * *

Девочки встретились у наставницы по Звездословию, но смогли нормально поговорить только после окончания встречи, потому что Кассандра Степановна рассадила их за разные столы с картами неба. Маргарита с Полиной рассказали Василисе и ее спутнице о своей утренней находке, и Анисья, повесив на плечо сумку, залилась звонким смехом.

– Порча! Ну и шутка!

– Анисья, объясни по‑человечески! – воскликнула Маргарита, еле удерживающая в руках большую коробку с подарком от Василисы и Анисьи.

– Никто не накладывал на тебя, Марго, и остальных девочек порчу! Полина, а ты что, не получила свечек?

– Нет, а должна была?

Анисья пожала плечами:

– Вообще‑то я думала, да. Это ведь праздник Покрова. Я вам вчера про него говорила.

– А при чем здесь свечи? – Маргарита уставилась на Анисью, уже начиная злиться от того, что та никогда не могла объяснить все нормально.

Василиса, заметив гневные нотки в голосе черноволосой колдуньи, поспешно вставила:

– В Покров принято дарить понравившемуся тебе человеку свечку. Сегодня все маги и наставники соберутся в Огненном чертоге и будут отмечать этот древний праздник. Раньше в этот день делали признание в любви девушке или парню. Этот обычай сохранился до сих пор, но, если ты стесняешься подарить свечку при всех, ты можешь прислать ее анонимно.

– Мне по почте пришло пять штук, – с улыбкой отозвалась Анисья. – Сегодня утром. Хотя, конечно, я догадываюсь, от кого они.

Подруги поднялись на второй этаж и остановились возле комнаты Водяной Колдуньи, пока та доставала ключ. На лице Полины появилось растерянное выражение. Ей вдруг стало обидно, что никто не подарил ей свечу на Покров. Значит, она совсем никому не нравилась?

Девочки вошли в небольшую светлую комнату и огляделись. Маргарита покосилась на окно, которое, в отличие от ее собственного, было широким и украшалось витражом. Полинин шкаф был выполнен из светлого дерева, как и стол, и стул на высоких витиеватых ножках. На стене висело большое изображение Эйфелевой башни. Маргарита улыбнулась и взглянула на подругу.

– Не хватает еще Джоконды и круассанов, – мрачно отозвалась Полина, правильно угадав ход мыслей Огненной Колдуньи. – И сдалась им эта Франция?

– А мне нравится, – сказала Анисья, заглядывая в белый резной гардероб. – В твоей комнате все такое… воздушное. В чем пойдешь на праздник?

– Надо быть нарядной?

– Желательно.

– Кстати, – Полина спохватилась, вывалив на кровать охапку одежды. – Анисья, я несколько раз видела твоего брата в усадьбе поздно вечером. Он что, ночует здесь?

– Да, иногда.

– Но разве так можно? У него что, тоже есть своя комната?

– Да, комнаты в Белой Усадьбе есть у всех посвящаемых, даже если они живут в Росенике.

– А Сева живет в Росенике? – между прочим поинтересовалась Полина, стоя перед зеркалом и поочередно прикладывая к себе синее и черное платья.

– Да.

– Но тогда почему он всегда остается в Усадьбе?

– Не всегда, – возразила Анисья. – На выходных он обычно живет у нас. Просто он не любит бывать дома. И еще он не любит праздник Покрова и не ходит на него.

Полина положила платья на кровать.

* * *

В лесу было темно и промозгло – обычная для ноября погода. Одинокий странник пробирался сквозь заросли кустарника, раздвигая колючие ветви руками, испещренными шрамами. Казалось, в эту ночь ничто не нарушило тишину леса, но острый слух человека, значительную часть жизни проведшего в одиночестве, улавливал малейший шелест листьев, редкое уханье филина, доносящееся с другого края леса, и даже звук, издаваемый крошечными грызунами, снующими под ногами или цепляющимися коготками за кору деревьев. Его глаза, привыкшие к темноте, различали не только темные силуэты деревьев, но и едва заметное покачивание веток на ветру.

Луна не освещала путнику дорогу, и лишь сотни звезд бросали бледные отблески на темную землю. Внезапно странник остановился: сквозь привычные лесные шорохи до него доносились редкие для лесной глуши звуки человеческих голосов. Первым его порывом было поскорее убраться подальше от этого места, где он мог встретить Темных или Светлых Магов, да и столкнуться с другими странниками не было большого желания. Однако что‑то мешало ему просто развернуться и уйти: то ли этот промозглый черный лес, со всех сторон окружавший его, в котором одиночество ощущалось намного острее, то ли ему просто хотелось узнать хоть какие‑то новости из мира колдунов – слишком давно он не совершал никаких вылазок на их территорию. В итоге чувства любопытства и одиночества взяли верх, и он свернул на тропинку.

Стараясь не производить шума, странник еще тише ступал по мокрой сгнившей траве, прикрытой тончайшем слоем первого снега, и выбирал места, где его не выдаст хруст ветки. Он шел и прислушивался: говорили двое. Вскоре до странника донесся уютный треск горящих дров и запах зажаренного на костре мяса. Уйдя неделю назад из своей хижины на поиски редкого растения, он питался в основном растительной пищей и изредка – пойманными грызунами.

Сквозь голые ветви деревьев уже проглядывало ярко‑рыжее пламя костра, которое отбрасывало блики на лица двух колдунов. То, что это не были потусторонние, странник понял почти сразу, ощутив их колдовскую силу. Один из разговаривающих был Земляным Колдуном, второй – Воздушным. Чем ближе странник подходил к ним, тем сильнее он ощущал аппетитный запах мяса, жарившегося на огне. Он уже несколько дней не ел нормальной пищи.

Он все еще сомневался: присоединиться ли к этому пиру или пройти мимо своей дорогой. С одной стороны, ни Темные, ни Светлые Маги не трогали странников, но с другой – теплый прием тоже был сомнительным вариантом развития событий. Большинство колдунов просто боялись странников и презирали за их уединение и необъяснимое безразличие к противостоянию Темного и Светлого сообществ. Они всегда оставались в стороне, одинаково равнодушно наблюдая за неудачами обеих сторон.