Марина Козинаки - По ту сторону реки. Ярилина рукопись

– А сам‑то он где? – спросил Сева, без удовольствия глядя на ощипанные тушки куриц, лежащие на разделочном столе.

– Лечит… Снова какое‑то неотложное дело. Но! Он обещал быть через пару часов и устроить уборку. Это отлично, потому что я ненавижу убираться! Держи, режь это. А, я же не сказала тебе. Смотри! – она улыбнулась и протянула ему руку, на которой поблескивало изящное колечко.

– Что? – буркнул Сева, мыслями которого все еще владела Ярилина рукопись, а не слова молодой женщины. – Вы второй раз поженились?

– Да нет, – мачеха рассмеялась. – Кольцо нашла. Твой отец подарил мне его в прошлом году, а я его почти сразу и потеряла. Ну вот, а сегодня оно само отыскалось.

– Как же?

– Надо было смотреть внимательнее. Ведь все, что мы ищем, обычно лежит прямо у нас под носом. Ох, ну точно, неспроста все получается, – она обратилась к кухарке, и та согласно закивала. – Ничего не происходит просто так. Я полчаса назад обнаружила, что у нас пропали все чайные ложки. Ты знаешь, то ли из‑за того, что домовые не любят меня, то ли из‑за того, что просто шалят, – они перетаскали ложки. Я обыскала все комнаты, кухню. А потом полезла вон в тот шкаф, в самом низу, куда обычно даже и не заглядываю. Открываю – оно лежит, мое кольцо.

– Хм, здорово, – сказал Сева, и вдруг какая‑то мысль посетила его голову, но тут же упорхнула. Однако она была связана с картой и с рунами. Он несколько секунд простоял в задумчивости, но, так и не придя ни к какому выводу, вновь обратился к собеседнице, надеясь, что ее наивная болтовня натолкнет его на что‑нибудь важное: – А что же с ложками? Не нашла?

– Нет, – колдунья пожала плечами. – Где брать их – не знаю, но не бежать же за новыми! Сейчас все уже закрыто!

– Нет. Обойдемся без них. Хотя… – «Ничего просто так не происходит», – прозвучало у него в голове. – Можно взять из фамильных сервизов…

– О Меркурий! Разве можно? Мне кажется, это не очень‑то хорошо. – Мачеха всплеснула руками и опять оглянулась на кухарку.

«О Меркурий? – удивился про себя Сева. – Почему она сказала Меркурий?»

Ведь раньше она определенно говорила что‑то другое! Или он просто не замечал? А может, это был знак?

– Почему нехорошо? Кому они нужны? Они только пылятся в этих старых шкафах, – сказал он сухо.

– Ну, все‑таки серебро… фамильное… Его хранят веками, а мы тут десерт им есть будем…

– Брось, Юль, возьми их.

– Сама не смогу, – ответила она после некоторой паузы. – У меня не получается открыть шкаф с фамильным серебром…

– Но ты же принадлежишь к нашей семье! – удивился Сева и впервые за весь разговор повернулся к ней.

– Да, но дом не воспринял меня с самого начала… – Она расстроенно покачала головой. – Вон домовые ложки прячут, шкафы не открываются… Да ты же знаешь.

– Пошли вместе. Разберемся со шкафом и достанем эти древние сервизы. Правда, боюсь, за столько лет они могли превратиться в серебряную пыль.

Сева направился в гостиную вслед за мачехой. В комнате было просторно и не столь жарко, как на кухне; со стен глядели нарисованные тушью драконы. Дубовый сервант в дальнем углу чинно посверкивал посудой из‑за стеклянных дверей.

– Вот. – Юля подергала за ручку. – Не открывается, как видишь. Я…

Сева взял мачеху за руку и вместе с ней потянул дверцу шкафа на себя. Скрипнули старые петли, и сервант уступил.

– Открылась. Не знаю, почему он тебя невзлюбил? – Сева легонько пнул шкаф ногой.

– Не хочет дом новой хозяйки, – как‑то буднично произнесла женщина, встала на колени и принялась доставать из нижнего ящика обернутые черным бархатом предметы.

– Глупости. Папа же хочет, – сказал Сева, почувствовав в голосе мачехи досаду.

– А дом – нет. – Юля продолжала стоять на своем. – Ох, ну и древность, верно ты говоришь. – Она развернула один из свертков, и на свет появилась тонкая серебряная чашечка с витой ручкой. – А это? Ну только посмотри. И эти блюдца? Ощущение, что им тысяча лет. Хотя чему я удивляюсь, им действительно может быть тысяча лет. Ведь ваш род такой старинный! Ну ладно, мы возьмем несколько ложек, а когда домовые вернут наши, мы эти положим на место. А тут даже узоры пропали, все стерлось… хотя вот кое‑где видно, все сплошь руны, руны…

– Руны?! – воскликнул Сева и выхватил из ее рук серебряную пиалу. Он стал вертеть ее, разглядывая со всех сторон, сердце начало биться быстрее. Надписи были размытыми, почерневшее серебро прятало свои древние секреты. – Ты не думаешь, что самые старые сервизы могли быть утеряны? Хотя бы при переездах? – Планетарных рун нигде не было видно.

– Да нет, отчего же. Все это охранялось очень тщательно. И где же тут ложки? К тому же не так далеко переезжали ваши предки. По‑моему, они всегда строились на этом пятачке земли. Ну разве что каждый раз выстраивали новый дом метрах в пяти от старого. Эти развалины, поросшие мхом и травой в саду, – не что иное, как останки ваших жилищ. Это мне твой отец поведал.

– Зачем строиться в одном и том же месте?

– Наверное, вас тут что‑то держит. Давай‑ка сюда, я уберу.

Сева протянул ей пиалу, и в этот момент взгляд его буквально приковался к поцарапанному, немного выгнутому серебряному донышку – в четко выгравированном кружке была маленькая славянская руна.

– О, Велесов Шлем. – Молодая мачеха проследила за направлением его взгляда и усмехнулась. – Я как‑то раз уже натыкалась на эту руну у вас в доме. Смешно, верно, что серебряная посуда с таким знаком принадлежит вам, а не семейству Велес.

Сева почувствовал, как его наполняет небывалое волнение – он стоит на пороге величайшего открытия. Ничего удивительного не было в том, что Велесов Шлем повстречался Юле в этом доме… Ярилино Копье обозначало то же самое, что и руна Марса, а Велесов Шлем – то же, что планетарный знак Меркурия. Поток его мыслей прервал голос мачехи, она достала целый сверток тяжелых потемневших ложечек.

– Вот они! Смотри, на них‑то четкие узоры! Руны Меркурия. Прямо на всех. Ну, это я понимаю. Знак потомственных целителей. Хорошо, что праздничный десерт не обойдется сегодня без ложек. Ну что бы я делала без тебя, Сева? – Юля встала.

– Где ты видела Велесов Шлем? Где? Вспомни место!

– В погребе, кажется.

– Я скоро вернусь, ладно? – тут же пробормотал Сева. – Через полчаса… или через час! Я помогу все приготовить, хорошо? Но сейчас мне срочно надо уйти! Очень срочно!

– Да… ладно… – Женщина озадаченно поглядела ему вслед, когда он вылетел из гостиной.

В прихожей он схватил куртку и через секунду оказался в заснеженном саду позади дома: это было обычное, не слишком ухоженное и не очень красивое место, но теперь его древность казалась Севе неоспоримой. В дальнем конце сада большие валуны перемешались с остатками кирпичной кладки, сквозь которую протиснулись жесткие тонкие стебли камнеломки. Тленом изъеденный камень кое‑где был покрыт мшистой серостью и присыпан снегом. Такие же серые глыбы торчали из земли рядом со старым кленом, на котором вот уже лет пятнадцать висели дряхлые веревочные качели.