Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

— Но у него могут найтись другие вещи, — заметил Гимли. — Если разговор окончен, то пойдемте отсюда, пока нас не забросали камнями.

— Разговор окончен, — сказал Гэндальф. — Идемте.

Они повернулись спиной к дверям Ортханка и спустились по ступенькам.

Всадники с радостью приветствовали короля и Гэндальфа. Чары Сарумана были разрушены: они видели, как Саруман повиновался приказу, как…

— Ну, это сделано, — сказал Гэндальф. — Теперь я должен увидеться с Древобрадом, рассказать ему, как обстоят дела.

— Он, вероятно, догадывается, — сказал Мерри. — Мог ли разговор закончиться иначе?

— Маловероятно, — ответил Гэндальф, — хотя одно время равновесие висело на волоске. Но у меня были причины пытаться, и из-за жалости и по другим причинам. Впервые Саруман увидел, что власть его голоса слабеет. Он не может быть одновременно тираном и советником. Когда заговор созрел, он не может оставаться в тайне. Я дал Саруману последнюю возможность — отказаться и от Мордора, и от собственных замыслов и возместить нанесенный ущерб, помогая нам. Он знает наши нужды. И он мог бы принести нам большую пользу. Но он предпочел отказаться и сохранить за собой Ортханк. Он не хочет слушать, хочет только командовать. Он живет теперь в ужасе перед тенью Мордора, но все еще надеется справиться с бурей. Несчастный глупец! Он погибнет, если власть Востока протянет свои руки к Изенгарду. Мы не можем разрушить Ортханк извне, но Саурон — кто знает, на что он способен?

— А если Саурон не захватит Ортханк? Что вы с ним сделаете? — спросил Пиппин.

— Я? Ничего! — ответил Гэндальф. — Я ничего с ним не сделаю. Мне не нужно господство. Что станет с Саруманом? Не могу сказать. Мне жаль, что так много прежде хорошего гноится в этой башне. Но для нас дела пока идут неплохо. Неожиданны повороты судьбы! Часто ненависть поражает сама себя! Думаю, что, даже если бы мы смогли войти в Ортханк, вряд ли мы нашли бы что-либо более ценное, чем этот шар, который бросил в нас Змеиный Язык.

Резкий крик донесся из окна — и неожиданно прервался.

— Кажется, Саруман согласен со мной, — усмехнулся Гэндальф. — Идемте! Оставим их.

Они вернулись к развалинам ворот. Не успели они войти под арку, как из тени под грудой камней, где они стояли, вышли Древобрад и еще дюжина энтов. Арагорн, Гимли и Леголас с удивлением смотрели на них.

— Здесь три моих товарища, Древобрад, — обратился к нему маг. — Я говорил тебе о них, но вы их еще не видели. — И он назвал их одного за другим.

Старый энт смотрел на них долго и внимательно и по очереди говорил с каждым. И последним он обратился к Леголасу:

— Значит, вы пришли из Чернолесья, мой добрый эльф? Это был когда-то очень большой Лес.

— Он до сих пор большой, — ответил Леголас. — Но не настолько велик, чтобы мы, в нем живущие, не хотели бы видеть новые деревья. Я бы очень хотел побывать в Лесу Фангорна. Я прошел только по его опушке, но мне очень не хотелось уходить от него.

Глаза Древобрада блеснули от удовольствия.

— Надеюсь, ваше желание осуществится до того, как эти холмы состарятся.

— Я приду, если позволит судьба, — сказал Леголас. — Я договорился со своим другом, что, если все кончится хорошо, мы с ним вместе посетим Фангорн — с вашего позволения.

— Любой эльф, пришедший с вами, будет встречен с радостью, — заверил Древобрад.

— Друг, о котором я говорю, не эльф, — уточнил Леголас. — Я имею в виду Гимли, сына Глоина.

Гимли низко поклонился, и топор выскользнул у него из-под пояса и покатился по земле.

— Хум, хм! Ах вот оно что! — сказал Древобрад, глядя на него темными глазами. — Гном с топором! Хум! Я хорошо отношусь к эльфам, но вы просите слишком многого! Какая странная дружба!

— Может, она и странная, — согласился Леголас, — но пока Гимли жив, я не приду в Фангорн один. Его топор предназначен не для деревьев, а для орковских шей. О Фангорн, хозяин Леса Фангорна! Сорок два орка зарубил он в битве.

— Ху! Эта история получше! — обрадовался Древобрад. — Ну-ну, дела пойдут так, как они и должны идти. Нет необходимости торопиться им навстречу. А сейчас мы должны на некоторое время расстаться. День приближается к концу, однако Гэндальф говорит, что вы должны уйти до наступления ночи, а Повелитель Марки хочет поскорее вернуться в свой дом.

— Да, мы должны идти, и идти немедленно же, — подтвердил Гэндальф. — Боюсь, что нам придется забрать у вас ваших хранителей ворот. Но вы хорошо справитесь и без них.

— Может, и справлюсь, — вздохнул Древобрад, — но мне жаль расставаться с ними. Мы подружились так быстро, что мне показалось, будто я стал торопливым. Но ведь они были единственной новостью, которую я увидел под солнцем и луной за много-много лет. Я не забуду их. Я внес их имена в длинный список. И энты будут их помнить:

Они останутся нашими друзьями, пока обновляются листья. Прощайте! И если узнаете новости в вашей приятной земле, в Уделе, пошлите мне слово! Вы знаете, что я имею в виду: что-нибудь об энтийских женах. Приходите сами, если сможете.

— Мы придем! — проговорили Мерри и Пиппин одновременно и торопливо отвернулись.

Древобрад некоторое время молча смотрел на них, задумчиво покачивая головой. Потом обернулся к Гэндальфу:

— Значит, Саруман не уйдет? Я так и думал. Его сердце прогнило, как у черного хуорна. Даже если бы я был побежден и все мои деревья уничтожены, я бы не стал прятаться один в темной норе.

— Но вы ведь не хотели заполнить весь мир своими деревьями и задушить всех остальных живых существ, — сказал Гэндальф. — Саруман остается нянчить свою ненависть и плести новые сети, если сможет. У него ключ от Ортханка. Ему нельзя позволить сбежать.

— Конечно нет! Энты присмотрят за этим, — обещал Древобрад. — Саруман не сможет шагнуть за пределы башни без моего позволения. Энты будут караулить его.

— Хорошо! — согласился Гэндальф. — На это я и рассчитывал. Теперь я могу заняться другими делами, сняв с себя эту заботу. Но будьте бдительны! Вода сошла. Боюсь, что теперь недостаточно просто поставить часовых у башни. Я не сомневаюсь, что под Ортханком есть глубокие подземные ходы и что Саруман надеется вскорости выбраться незамеченным. Я прошу вас снова пустить воду и делать это, пока Изенгард не превратится в стоячее озеро или пока вы не найдете сток. Когда все подземные проходы будут затоплены или выходы обнаружены, то тогда Саруману придется остаться в башне и смотреть из окна.

— Предоставьте это энтам! — сказал Древобрад. — Мы обыщем всю долину с начала до конца и заглянем под каждый булыжник… Деревья снова будут жить здесь, старые дикие деревья. Мы назовем этот Лес сторожевым. Ни одна белка не выйдет отсюда без моего ведома. Предоставьте это энтам! И пройдет семь раз столько времени, сколько он пытал нас, но мы не устанем сторожить Сарумана.