Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

Он повернулся к Голлуму:

— Ты знаешь, где мы?

— Да, хозяин. Опасное место. Это дорога от башни Луны, хозяин, вниз, к разрушенному городу у берегов Реки. Разрушенный город, да, отвратительное место, полное врагов. Не нужно было следовать совету людей. Хоббиты далеко ушли с правильного пути. Теперь нужно идти на Восток, туда. — Он махнул тощей рукой в сторону темнеющих Гор. — И мы не можем пользоваться этой дорогой. О нет! Жестокие люди ходят по этой дороге от башни.

Фродо посмотрел вниз на дорогу. Сейчас, во всяком случае, на ней ничего не двигалось. Но какое-то злое тревожное напряжение чувствовалось в воздухе, как будто действительно по дороге могли двигаться невидимые существа. Фродо содрогнулся и снова взглянул на отдаленные башни, погруженные в ночь; звук ручья казался теперь холодным и жестоким — голос Моргулдуина, оскверненного ручья, вытекающего из долины Призраков.

— Что нам делать? — спросил он. — Мы шли долго. Не поискать ли убежища на ночь?

— Не нужно прятаться в темноте, — ответил Голлум. — Днем хоббиты должны теперь прятаться, да, днем.

— Послушай, — сказал Сэм. — Мы должны немного отдохнуть, даже если нам придется встать среди ночи. Тогда еще останется достаточно темных часов, чтобы совершить длинный переход, если ты знаешь путь.

Голлум неохотно согласился с этим и снова пошел в Лес. Он не хотел отдыхать на земле возле такой злой дороги, и после недолгого спора они все взобрались на большой дуб, чьи толстые ветви давали неплохое и сравнительно удобное убежище. И опустилась ночь, под кронами деревьев стало совершенно темно. Фродо и Сэм немного попили и поели хлеба с сушеными фруктами, но Голлум немедленно свернулся в комок и уснул. Хоббиты не сомкнули глаз…

Было, должно быть, около полуночи, когда Голлум проснулся: неожиданно они поняли, что он смотрит на них своими бледными светящимися глазами. Он прислушался и принюхался, что, очевидно, было его обычным способом определять время ночью.

— Мы отдохнули? Мы хорошо поспали? — поинтересовался он. — Идемте!

— Мы не отдохнули и не поспали, — проворчал Сэм. — Но раз нужно, мы пойдем.

Голлум спрыгнул с ветки, упав на все четыре конечности; хоббиты более медленно последовали за ним. Спустившись, они немедленно двинулись в путь вслед за Голлумом на Восток, вверх по темному склону. Ночь была темная, и они с трудом различали стволы деревьев. Местность стала более неровной, идти было труднее, но Голлум, казалось, не беспокоился. Он вел их через чащобу и заросли ежевики, иногда огибал утес или темную яму, иногда спускался в заросшие кустарником овраги и выходил из них; но даже когда они спускались, противоположный склон оказывался длиннее и круче. Они постоянно поднимались. Когда они на первой остановке оглянулись назад, на Лес, который только что прошли, то с трудом различили внизу кроны деревьев, лежащие темной тенью на фоне темной ночи. На Востоке, казалось, медленно поднималась огромная чернота, поглощающая собой свет звезд. Позже из-за облака показалась луна, окруженная бледным зеленоватым ореолом.

Наконец Голлум повернулся к хоббитам.

— Скоро день, — сказал он. — Хоббиты должны торопиться. Плохо оставаться на открытых местах. Торопитесь!

Он пошел быстрее, и они устало потащились за ним. Скоро начался новый подъем. По большей части он зарос утесником, черникой и низкими колючими кустами; кое-где встречались поляны — следы лесных пожаров. Чем ближе они подходили к вершине, тем чаще и гуще рос утесник; кусты его были старыми и высокими, внизу торчали длинные голые стволы, а вверху — густое переплетение ветвей, на которых уже появились желтые цветы, издававшие слабый сладкий запах. Кусты были так высоки, что хоббиты могли пройти под ними не сгибаясь. Они шли по длинным сухим проходам с сухой почвой.

На противоположном склоне этого возвышения хоббиты остановились и забрались под прикрытие колючих кустов. Их изогнутые переплетенные ветви опускались почти до земли и были покрыты множеством ягод шиповника. Глубоко внутри оказалось пустое пространство, окруженное сухими ветвями, а сверху прикрытое прелыми листьями и свежими побегами. Здесь они немного полежали, слишком усталые, чтобы есть; глядя в щели своего убежища, они видели, как занимается день.

Но наступил не день, а какие-то коричневые мертвые сумерки. На Востоке под низкими облаками виднелось тусклое красное свечение — это не был красный свет восхода. Через кровавую холмистую местность на них хмуро смотрели горы Эфел-Дуата — у подножия их лежала густая ночь, вверху резкие очертания вершин вырисовывались на фоне светлого неба. Справа возвышался большой горный хребет; черный и мрачный, он уходил на Запад.

— Каким путем мы уйдем отсюда? — спросил Фродо. — Вот там, за этой черной массой, выход из… из долины Моргула?

— Нужно ли думать об этом сейчас? — парировал Сэм. — Мы ведь не собираемся двигаться днем?

— Может быть, нет, может быть, нет, — сказал Голлум. — Но мы должны торопиться к перекрестку. Да, к перекрестку. Путь лежит туда, да, хозяин.

Красный свет над Мордором погас. Полумгла сгущалась, как будто на Востоке поднялись туманы и собрались вокруг. Фродо и Сэм немного поели, потом легли, но Голлум не отдыхал. Он не ел их еды, но выпил немного воды и принялся ползать под кустами, принюхиваясь и бормоча. Потом он неожиданно исчез.

— Охотится, наверное, — сказал Сэм и зевнул. Была его очередь спать, и скоро он погрузился в глубокий сон. Ему снилось, что он в саду Бэг-Энда что-то ищет; на спине у него тяжелый груз, который заставляет его сгибаться. Вокруг все казалось заросшим и запущенным, колючие кусты и сорные травы захватили грядки у ограды. «Работа для меня, вижу, но я так устал сейчас, — пробормотал он во сне. Неожиданно он вспомнил, что ищет. — Моя трубка!» — вскрикнул он и с этими словами проснулся.

Открыв глаза, он удивился, почему лежит под изгородью. «Трубка все время у тебя в мешке!» — пришла мысль. Потом он понял, во-первых, что трубка, возможно, и лежит в мешке, но что у него нет листа; во-вторых, что он в сотнях миль от Бэг-Энда. Он сел, было темно. Почему хозяин позволил ему спать без очереди до вечера?

— Вы не спали, господин Фродо? — спросил он. — Который час? Уже поздно.

— Нет, — ответил Фродо. — Но день темнеет, а не светлеет. Все темней и темней. Насколько я могу судить, ты спал около трех часов.

— Интересно, почему это, — сказал Сэм. — Буря приближается? Если так, то она будет очень сильной. Мы пожалеем, что сидим под изгородью, а не прячемся внизу в какой-нибудь яме. — Он прислушался. — Что это? Гром или барабаны?

— Не знаю, — ответил Фродо. — Слышно уже довольно давно. Иногда кажется, что земля дрожит, а иногда просто гудит в ушах.