Галина Чередий - Жена дракона

Кириш и Кариба подались вперед и зарычали на дерзкого мантикора.

- Уйди с дороги, брат! - Ари говорил демонстративно спокойно, но при этом в голосе вибрировала скрытая сила и решимость. - Это моё право впустить в свой дом любого, кого посчитаю достойным.

- И, по-твоему, Драконний повелитель, заливавший кровью Дараисс год за годом, этого достоин!- зашипел его брат.

- Не забудь упомянуть, что делал он это по повелению наших обожаемых Светлых богов! Убирайся с дороги! - рявкнул Ари, выходя из себя.

- Ты пожалеешь об этом! Будешь изгоем в своем племени и умрешь в одиночестве, как и те глупцы что пошли за тобой, если сейчас же не одумаются.

- Ну что же, теперь для нас открыт целый мир! - усмехнулся Ари. - Может, где-то мы будем более желанны, чем в собственном племени непроходимых и неблагодарных глупцов! Уйди прочь!

Брат Ари неохотно отступил в сторону, продолжая убивать гневным взглядом драконов. Сопровождавшие их юные мантикоры окончательно оттеснили его, освобождая путь.

Внутри пещеры всех окутала желанная прохлада. Едва они вошли, Кириш и все мантикоры заняли места при входе, намереваясь не допустить внутрь кого бы то ни было.

Спальня Ари представляла собой выдолбленную в белом сверкающем камне большую нишу. Постелью служила также каменная высокая плита, заваленная множеством шкур. Свет странным образом просачивался через толщу полупрозрачного камня и рассеивался по помещению мягкими волнами. Раэма уложили на постель, и Кариба села рядом.

- Тебе что-нибудь нужно? - негромко спросил Ари.

- Думаю, нам нужна вода, я бы хотела, если можно, чтобы вы доставили сюда Нарими.

- Я все сделаю. Может, мне попытаться уговорить нашего лекаря осмотреть твоего мужа?

- Вряд ли он согласится. Да и думаю, отдых и время - это все, что нужно Раэму. Видимо, разрушаясь, ваше заклятье взяло много сил Раэма вместе с кровью. Так что вскоре он восстановится.

- У входа все время будут находиться мои молодые сородичи. Если тебе что-то понадобится, просто скажи им, прекрасная Кариба. И позволь мне выразить мою величайшую благодарность и восхищение твоей решимостью.

- Ты ведь пока не можешь знать, получилось ли.

- Я чувствую, что получилось! Словно железные оковы постепенно опадают, выпуская моё сердце на свободу. - Ари потер грудь, словно проверяя её на целостность.

- Ну, тогда тебе стоит поблагодарить моего мужа, когда он очнется!

- Безусловно, я это и сделаю. Но без твоего желания помочь и упорства, что ты проявила, твой муж никогда бы не сделал это. Ты его свет, направляющий и указующий путь. Он твоя сила и опора. Вместе вы совершенны!

- Что я слышу, мантикор, ты вдруг стал поэтом? - улыбнулась Кариба, смущенная его словами.

- Ну с вами, драконами, поведешься, и не только поэтом станешь, - усмехнулся Ари. - Я оставлю вас одних. Думаю, это сейчас нужно. Жди нас с Мао вскоре вместе с котенком.

Ари выскользнул из ниши, служившей спальней.

Через пару минут после его исчезновения у входа кашлянул Кириш, привлекая внимание к своему присутствию. Кариба посмотрела на преданного воина и поняла, что он нервничает.

- Что такое, Кириш? - спросила она.

- Мне не по себе в этом каменном мешке, госпожа. Случись что-то серьезное, я даже не смогу обратиться, чтобы противостоять врагам в полную силу. Да и отступать тут некуда. Это опасно, - сдвинул светлые брови Кириш, сверля её взглядом своих прозрачно-голубых глаз.

- Ари наш друг, и не завел бы нас в ловушку, - уверенно сказала Кариба. - Тебе стоит немножечко расслабиться. Мы проведем здесь ровно столько времени, пока Раэм не сможет уйти отсюда на своих ногах и ни минутой больше. Раэм Дараисский - сильнейший из всех, кого я знаю, так что много времени думаю не понадобится.

Кириш, подумав, кивнул и повернулся, чтобы уйти.

- Я всегда рядом, госпожа. Стоит вам лишь крикнуть, и я тут же появлюсь, - сказал он уходя.

- Да что со мной может тут случиться? - пробормотала Кариба.

Она вытянулась на мехах рядом с мощным телом Раэма и стала слушать его размеренное дыхание. Не смотря на то, что с момента их утреннего пробуждения прошло лишь несколько часов, она чувствовала себя вымотанной и усталой. Поэтому и сама не заметила, как уснула, убаюканная тихим дыхание мужа и согретая теплом его огромного тела.

Раэм опять блуждал в погруженных в сумрак чертогах Темного бога. Переходил от колонны к колонне и силился прочесть высеченные в камне письмена. Но язык тех, кто их начертал был, видимо, давно утерян или просто не знаком ему, и все, что он мог разобрать, так это имя Темного, повторяющееся время от времени.

- Кавиану! - позвал Раэм, устав ждать, когда хитрый бог сам решит с ним заговорить. - Для чего ты позвал меня? Играть в прятки?

- А если и так? - раздался переворачивающий внутренности негромкий голос из темноты.

Казалось, он прозвучал за самым плечом Раэма, но он уже знал, что, обернувшись, никого не увидит. Кажется, у скучающего Темного бога и правда было настроение поиграть.

- Скажешь, зачем я здесь сегодня? - спокойно спросил Раэм.

- Может и скажу, - зашелестел Кавиану, перемещаясь в темноте. - Хотя, собственно, с какой такой стати я должен отчитываться перед жалким драконишкой, который к тому же является моей собственностью. Моей личной игрушкой.

- Пусть и так - не позволил спровоцировать себя Раэм. - Только это не на всегда. А теперь, если мы обозначили, кто тут главный, может, перейдем к делу? Или я здесь просто чтобы развеять твою скуку?

- Ну, неееет! - протянул Кавиану тоном капризного ребенка. - Для этих целей я лучше заберусь в сны твоей жены. Она куда как забавнее тебя, и к тому же несравненно привлекательнее. Я все еще подумываю оставить её в качестве игрушки после освобождения.

Раэм дернулся и не смог остановить рванувшийся наружу яростный рык.

- Не смей даже в своих проклятых мыслях касаться моей жены! - пророкотал он.

- Твоя ярость так забавна, мой дракончик! - расхохотался Кавиану, и Раэм поморщился от жуткого эха, что заметалось в этом мрачном чертоге, искажая и без того ужасный смех Темного. - Только ты кое о чем все время забываешь!

Раэма опять пронзила страшная боль. Она швырнула его тело на пол, выгибая и заставляя скрежетать зубами. Словно раскаленная сталь заполнила все его нутро, усиливая муку с каждой секундой, хотя казалось, что дальше уже некуда. Раэм хрипел, не желая криком дать понять жестокому богу, как он близок к безумию. Но вместо того, чтобы как обычно снять боль, Кавиану, издеваясь, только усилил натиск, доводя Раэма до исступления и вырывая из груди утробный низкий крик нестерпимого мучения и отчаянья.

И только после этого Кавиану позволил боли покинуть разбитое тело Раэма, оставляя его без сил, скрутившимся на каменном полу его чертога.