Александр Шапочкин - Первая заповедь Империи (СИ)

— Всё равно белиберда получается, — покачал я головой, — такое впечатление, что Док просто бредил от болей, когда.

Ксения не ответила. Закусив нижнюю губу, внимательно всматривалась в строчки дневника. Пожав плечами, я переключился на последнюю запись.

"2 октября, среда: Сегодня ко мне на операционный стол попали два человека. Гости с далёких звёзд, спустившиеся к нам на бренную землю — те, кто пережил крушение, и. Как жаль, что их всего двое. Но то, что они здесь, то, что я их увидел, заставило меня поверить, что за первым кораблём прилетят и другие, более удачливые, и тогда Земля освободится от проклятых чужаков…

Перед операцией я, незаметно для сотрудников, вколол себе огромную дозу наркотика, и проглотил все имеющиеся у меня капсулы с наноботами — деконструкторами. Это обязательно убьёт меня, но не сейчас, а ближе к завтрашнему утру. Паразит взбешён. Он не понимает, что происходит с телом носителя, и вынужден бороться как с разъедающей мои внутренности отравой, так и с нанитами, активно пожирающими поражённые веществами органы и атакующими рептилидные ткани. Зато покуда он занят и постоянно впрыскивает в мою кровь био — блокиратор, я могу спокойно работать, не опасаясь, что притаившаяся во мне тварь решит одним движением скальпеля покончить с моими необычными пациентами.

Сейчас мне очень трудно держаться. Я еле печатаю этот текст. Боль невыносима, но я должен дождаться, когда ко мне придёт хотя бы один из них. Я должен поговорить с ними, я должен. ва111ю34юп..3–ркепу…пц"

Дальше шёл разрыв текста, заполненный символами, пробелами и случайными буквами, как будто печатавший его человек, просто опирался на клавиатуру. Хотя вполне возможно, именно так всё и было.

Странность текста, выдаваемого искином доктора Бэйна, оказывается, объяснялась его критическим состоянием. Непонятно только, почему чисто внешне Док выглядел вполне нормально. Хотя кто его знает, может быть паразит к тому времени уже обнулил тот вред, который Уволл нанёс своему организму, и во время разговора всё сводилось к его внутренней борьбе с живущим в нём рептилидом. Или создатели игры решили не шокировать начинающих игроков предсмертными корчами НПС…

"… Я не могу больше говорить! Паразит берёт верх. Идите к Джону Крипли скажите, что от меня. Произнесите кодовую фразу "Стикни — Лимток", он поймёт! И ещё, обязательно разг…"

На этом месте текст обрывался. Док снёс себе голову, а мы.

— Тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят. — хлопнула в ладошки Ксюша.

— Чего? — я посмотрел на девушку.

— Ответ на шараду, который доктор написал первого сентября — тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят, — пояснила Хома, — загадка, конечно, составлена так себе, но думаю, что я угадала.

— С чего ты вообще решила, что это загадка? — я быстро перечитал бессвязный бред доктора.

— Ну — он же сам пишет: ".не могу больше так. думать, он понял." Вот я и посмотрела на эту запись не как на прямую речь, а как на попытку скрыть что‑то от контролирующего его паразита. Просто. мы же на Земле, вот! И чтобы разгадать эту загадку, нужно думать как настоящий землянин.

— Никогда не любил загадки.

— А я в детстве обожала, — улыбнулась Ксения, — смотри, здесь всё просто. Для начала, нужно разложить текст на составляющие, выделив предметные образы! Что у нас здесь есть? "Небесный маяк".

Цесаревна загнула указательный пальчик.

— "Пёс нимфы", "козочка" и "братья — странники из Зимнего Треугольника", — ещё три пальца сжались в кулачок, оставив торчать только большой.

— Там ещё про ребёнка какого‑то.

— Это иносказание, не образ. По тексту понятно, что с ним нужно оперировать, а не использовать как определения, — отмахнулась она. — Мы, как я поняла, в бывшей Англии, а это — северное полушарие. Квартира доктора находилась на западной стороне здания, это я точно помню, потому как, когда садилось солнце, тень от транспортника ползла на нас. Значит для того, чтобы посмотреть на юг или на север, нужно было выглянуть из окна. А что у нас может быть на небе такого, что землянин может назвать маяком?

— Э. без понятия!

— Полярная Звезда! Она почти неподвижна и висит над северной точкой горизонта! В глубокой древности с её помощью осуществлялась морская навигация. Отсюда можно сделать вывод, что все предметные образы являются значимыми и видимыми с земли небесными светилами!

— Что за Полярная Звезда?

— Ты, наверное, не знаешь. Так на Земле называли Киносуру.

— А. — многозначительно протянул я, даже не представляя, где располагается звезда с таким странным именем.

— Вот! Ну, теперь понял? — затараторила девушка. — Киносура — для землян была альфой созвездия Малого Ковша, или, по — другому, Малой Медведицы! Но есть ещё и Большая Медведица, которую древние греки считали воплощением нимфы Каллисто, а малую медведицу почитали за её собаку. Вот и получается "Пёс нимфы" и Киносура, которая находится как раз на её хвосте. А если взять земной атлас звёздного неба и продлить этот хвост, укажет он как раз на "Козочку". Звезду Капелла — альфу Возничего! Теперь берём расстояние в парсеках от земли до Киносуры и вычитаем…

— Погоди, погоди! — остановил я разошедшуюся Хому, — почему Нужно брать расстояние и именно в парсеках?

— А доктор Бэйн об этом прямым текстом говорит в самом начале шарады! — дёрнула плечиком Цесаревна. — "но господи, как же далеко нужно идти". Он явно намекает на расстояние от Земли до этих звёзд. Причём если бы он написал "долго", то значение следовало бы брать в световых годах. А "далеко" — явный намек на парсеки. Полярная Звезда расположена от земли в ста тридцати трёх парсеках, а Капелла — в двенадцати целых, девяти сотых. Получается сто двадцать целых и одна сотая. Число нужно округлить, так как "следует урезать до натурального и целого". Число "сто двадцать" является натуральным числом. Переводим его в двоичную систему, так как это "старый язык для не мёртвых и не живых" — то есть, язык машин. К тому же, есть ещё один намёк. Придумана она была ещё до нашей эры, и не является языком мёртвых, или по — другому — "мёртвым языком", вроде латыни, но и старым языком ныне живых её тоже не назовёшь. В результате мы получаем четыре единицы и три ноля.

Глядя в горящие интересом и азартом голубые глаза девушки, я почувствовал себя форменным неучем.

— А дальше — совсем всё просто. "А когда спросят — спеть." намекает нам, что результат нужно где‑то использовать. "Братья — странники Зимнего Треугольника" — это Сириусы, альфа и бета, люди когда‑то считали их единой звездой, к тому же самой яркой на ночном небосводе. Её относили к "движущейся группе Большой Медведицы", поэтому они — "странники", а в северном полушарии Сириус виден как вершина "Зимнего Треугольника": Сириус — Порцион — Бетельгейзе! "Жар братьев — странников" — это температура звезды, она составляет девять тысяч девятьсот сорок кельвинов. Теперь умножаем на "пальчики новорожденного дитя" — то есть на количество единичек в полученной ранее логической группе. В результате получаем загаданное число: Тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят!