Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов

Я принялся собирать винтовку, Фицрой деловито расстелил скатерку, тщательно расправил и примял, чтобы торчащие стебли не нарушали гармонию.

— Что–нибудь придумал еще?

Я покачал головой.

— Знаешь, Фицрой, я в самом деле что–то отупел… Хотя я и раньше не блистал, но сейчас вообще всего на один шаг вперед рассчитываю!.. Потому давай подо–ждем, что получится.

Он разложил на скатерке еду и поставил две сере–бряные чаши. Когда вытащил из мешка объемистый кувшин, я облизал губы и прильнул к окуляру.

В просветленный прицел ночного видения можно рассмотреть отчетливо даже мелькающие на занавесках и шторах окон силуэты.

Я навел крестик на один, на другой, ощутил сла–достное желание нажать на спусковую скобу, сердце застучало чаще и как–то тревожно.

Фицрой наблюдал за мной с интересом.

— Что–то случилось?

— Нет, — ответил я, — но могло.

— Что?

— Я мог показать себя той свиньей, — ответил я, — какой я по сути и являюсь. Но мы обязаны выдавливать из себя свинство!.. Разве не так?

Он пожал плечами.

— Если совсем выдавить, то зачем и жить? Кто из нас, людев, живет не свинскими радостями? Потому дави осторожно. Понемножку.

— Вот–вот, — буркнул я. — А понемножку… это…

Я нажал на скобу. В плечо толкнуло, а там далеко через несколько секунд беззвучно разлетелось стекло в верхней части окна. Я перевел прицел на второе окно, выстрелил тоже повыше, чтобы никого не зацепить, но задел раму, что расщепилась и тоже влетела в комнату.

Фицрой пожаловался:

— Ничего не вижу!

— В следующий раз, — пообещал я, — для тебя возьму бинокль.

— Из него тоже можно?

— Еще лучше, — заверил я. — Сам знаешь, как здо–рово за женщинами подглядывать!..

Он оживился.

— И когда моются?

— И когда чешутся, — заверил я. — Думаешь, глер- дессы не чешутся?

Он с интересом смотрел, как мое плечо снова вздрогнуло от удара. Я перевел прицел на этаж выше. Невидимый для других лазерный луч точно указывает точку, куда попадет пуля с учетом влажности воздуха и легкого ветра справа, и я тремя выстрелами сбил шпиль с головного здания, затем опустил ствол, взял в прицел роскошные двери выхода из замка.

И все–таки гнусненькое чувство сладострастности разрушения заползает все глубже, заполняет нутро, поднимается наверх и… я выбирал цель, нажимал на скобу и чувствовал уже не виноватость, пусть и сла–бенькую, а победность, доминантность, а какой ценой — неважно…

Фицрой время от времени наливал себе в чашу вина, моя стоит нетронутая, но ломоть отбивной я со–жрал с аппетитом, давая плечу отдохнуть.

В замке паника, наконец–то поняли, что происходит что–то странное и опасное, нападение каких–то сил на донжон, а я полюбовался и снова припал к прицелу.

Еще несколько минут стрельбы бронебойно–зажи- гательными, и в замке не осталось ни одного целого окна, а вокруг вспыхнули подожженные конюшни, са–раи, амбары, булочная, кузница, даже домики кожев–ников и красильщиков.

Я снял с винтовки оптический прицел и протянул Фицрою.

— Погляди и будем собираться обратно.

Он поглядел в полном восторге, указал в сторону замка пальцем.

— А вон ту башенку., не собьешь?

Я подумал, плечо уже ноет, но сказал с победной злостью:

— Ты прав, надо показать что–то еще…

На этот раз стрелял разрывными и видел, как после каждого попадания в камне образовывается глубокая дыра. Всего шесть выстрелов, и башня беззвучно на–чала опускаться, середина рассыпалась, а вся верхушка рухнула на замок, проломив крышу.

— Все, — сказал я с некоторым раскаянием, как мне показалось, но прислушался и никакого раскаяния не уловил, — хватит на сегодня. Возвращаемся.

Проснулся я от негромкого грохота, открыл глаза, это молоденькая служанка, повернувшись ко мне соч–ным задом, четко разделенным на две подушки, свали–вает с рук кучу поленьев возле камина.

Я пробормотал:

— Ты чего… зачем камин… в спальне тепло…

Она живо обернулась, свеженькая, круглолицая, с игривыми глазами и низким вырезом платья.

— Ой, вы уже проснулись?.. Так положено, нам всегда говорили, что у камина всегда должны быть бе–резовые дрова и береста для растопки…

Я сел, протирая кулаками глаза, посмотрел на окно, утро миновало давно, сплю я неплохо, неплохо…

— Ладно, — сказал я, — давай че–нить на стол, есть что–то восхотелось. Даже возжелалось. Даже не знаю почему, день всего как не ел… Или ел? Фицрой где?

— Это молодой господин? — переспросила она и хихикнула. — Он такой веселый, такой веселый!.. Поискать?

— Поищи, — ответил я. — Только у него не задер–живайся, несмотря на.

Я заканчивал завтрак, когда прибыл Фицрой, как всегда в приподнятом настроении, словно уже успел всучить кому–то зуб дракона, обыграть в кости и поме–нять медную монету на золотую.

— Ну и спишь, — сказал он вместо приветствия, буд то коней продал. Что жрешь с таким аппетитом?

— Присоединяйся, — предложил я.

Он всмотрелся, поморщился.

— Меня кормят лучше. Нет уж, нет уж… Поедешь на встречу?

— Наверное, — ответил я недобрым голосом, — он Уже ждет. Ты похозяйствуй пока здесь, чтоб замок не украли. Я быстро. Простая челночная операция. Встре–чусь с Риппером и сразу же обратно.

— А если заартачится?

Я вскинул брови в изумлении.

— После того, что мы устроили в его замке?

— Ты устроил, — уточнил Фицрой ревниво. — Я только завидовал. Хорошо, а я пока перепроверю твои запасы вина в погребе.

— Еще не проверил?

— Я же сказал «перепроверю», — напомнил он. — А то с первого раза не запомнил, что в каком бочонке. Надо свои знаки поставить, а то у Гурлея были какие- то слишком свои личные.

— Выбери лучшее, — сказал я. — Про остальные забудь.

Он посмотрел на меня внимательно, торжествую–щая улыбка начала раздвигать губы, показывая белые красивые зубы.

— Это мне нравится, — сообщил он. — Вижу, надолго не застрянем. Остальное вино и начинать не стоит…

— Сплюнь, — велел я. — Я ж сказал, пускаем корни вглыбь и вширь! Пока все не выпьем, с места не сдви–немся.

— Понял, — ответил он и повернулся, — все, пошел пить.

В сторонке медленно проплывает поместье герцога, мелькнула мысль заглянуть по дороге, сердце сладко дернулось при одной мысли о герцогине, что–то в са–мом деле на нее запал, от жалости до сердечной привя–занности один шаг…

— Вперед–вперед, — сказал я коню, тот будто под–слушал мои мысли и начал замедлять бег, готовый свернуть в поместье герцога, где вкусно покормят, по–чешут и нальют ключевой воды. — Первым делом ра–бота, а женщины потом…

Землю герцога проскочил быстро, еще раз отметив, что для герцога территория в самом деле маловата, ти–тул все–таки обязывает, впереди речушка, куры ее переходят вброд, но для тяжело груженных телег сооружен прочный мост, деревянный, узкий, но все–таки мост…