Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца

Но Старик не убедил своих слушателей. Легенда о неисчерпаемых богатствах Бильбо слишком прочно засела в головах молодого поколения.

— Ну, он, верно, много добавил к тому, что привез с собой, — заявил мельник, выражая общее мнение. — Он часто в отлучке. Поглядите только на чужаков, которые навещают его: по ночам приходят гномы, и этот бродячий фокусник Гэндальф, да и мало ли кто еще. Говори что хочешь, Старик, но Бэг-Энд странное место, а народ там чокнутый.

— А ты, уважаемый Сэндимен, можешь болтать, что вздумается, только смыслишь ты в этом не больше, чем в лодках, — отрезал Старик, еще больше невзлюбивший мельника. — Бэггинсы чокнутые? Да ты на других посмотри! Кое-кто в Хоббитоне не предложит гостю и кружку пива, хотя и живет в норе с золотыми стенами. Зато в Бэг-Энде — другое дело. Сэм говорит, что на праздник пригласят всех и всем до единого будут подарки. И уже в этом месяце.

А месяц был сентябрь, и был он чудесным и теплым. Вскоре распространился слух (вероятно, от всезнающего Сэма), что будет устроен фейерверк, да такой, какого в Уделе не видали лет сто, — с тех пор, как умер старый Тукк.

Шло время, и заветный день приближался. Однажды вечером через Хоббитон проехала странного вида повозка с не менее странным грузом. Она с трудом вползла на холм к Бэг-Энду. Изумленные хоббиты толпились в освещенных дверях своих домов, глядя ей вслед. Чужаки, гномы с длинными бородами и высокими капюшонами, правили повозкой, распевая странные песни. Некоторые из них остались в Бэг-Энде. В конце второй недели сентября средь бела дня прибыла через Приречье еще одна повозка, она двигалась со стороны моста через Брендивин. Правил ею старик в высокой заостренной синей шляпе, длинном сером плаще и серебристом шарфе. Поверх шарфа лежала длинная белая борода, а из-под полей шляпы топорщились густые брови.

Маленькие хоббитята бежали за его повозкой по всему Хоббитону вверх по холму. Как они и догадались, в ней были фейерверки. Остановившись у парадной двери Бильбо, старик начал разгружаться, вынося множество связок всевозможных ракет, и на каждой связке была большая красная буква «Г» и такая же эльфийская руна

Конечно, это был знак Гэндальфа, а сам старик был тем самым волшебником Гэндальфом, который известен в Уделе главным образом своим искусством обращения с огнями и дымами. На самом деле его настоящее дело было гораздо труднее и опаснее, но жители Удела ничего не знали об этом. Для них он был всего лишь одним из «увеселений» на приеме. Поэтому хоббитята и радовались.

— «Г» — значит главный! — кричали они. — Главный Громовик!

А старик улыбался. Хоббитята знали Гэндальфа в лицо, хотя он появлялся в Уделе редко и никогда не оставался надолго. Но ни дети, ни их родители никогда не видели фейерверка — он давно уже стал легендой.

Когда старик с помощью Бильбо и нескольких гномов закончил разгрузку, Бильбо раздал хоббитятам несколько мелких монет, но, к разочарованию маленьких зевак, они не получили ни одной хлопушки.

— А теперь — все по домам! — приказал Гэндальф. — Придет время, будет вам всего сколько угодно.

И он исчез в доме вместе с Бильбо, и дверь за ними закрылась. Юные хоббиты еще некоторое время потолкались у двери, а потом разошлись. Им казалось, что праздник никогда не наступит.

Бильбо и Гэндальф сидели в маленькой комнате у открытого окна, выходящего на запад, в сад. Послеполуденное солнце мирно освещало его. Львиный зев и подсолнухи блестели красным золотом, настурция обвивала дерновые стены, заглядывая в круглые окна.

— Чудный у тебя садик, — заметил Гэндальф.

— Да, — согласился Бильбо, — я его очень люблю и вообще люблю наш добрый старый Удел, но мне кажется, что пора бы отдохнуть.

— Хочешь сделать то, что задумал?

— Да. Я решил это уже давно и передумывать не собираюсь.

— Хорошо. Больше говорить об этом не будем. Ты только держись, и все выйдет как нельзя лучше и для тебя и для всех нас.

— Надеюсь. Во всяком случае, повеселюсь в четверг. Есть у меня в запасе одна шутка…

— Вопрос в том, кто смеяться будет, — покачал головой Гэндальф.

— Посмотрим, — улыбнулся Бильбо.

На следующий день еще несколько повозок поднялось на холм. Хоббиты начали было ворчать по поводу «местных интересов», но на той же неделе из Бэг-Энда полетели во все концы заказы на всякого рода снедь и товары, от обиходных вещиц до самых роскошных, какие только продавались в Хоббитоне, Приречье и во всех окрестностях. Жители бурно радовались. Они начали вычеркивать дни в календаре, и все высматривали почтальонов в надежде получить приглашение.

Вскоре хлынул поток приглашений, и почта Хоббитона буквально захлебнулась, а на приреченскую тоже навалилась такая груда писем, что пришлось звать на помощь добровольцев. Вверх по холму потянулся сплошной поток почтальонов с ответными посланиями: «Спасибо, обязательно приду».

На воротах Бэг-Энда появилось объявление: «Посетители принимаются только по делу касательно праздника». Но даже тех, у кого имелось такое дело или они выдумывали повод касательно этого дела, пускали не совсем охотно. Бильбо был очень занят: писал приглашения, распечатывал ответы, упаковывал подарки и делал еще какие-то не всем понятные приготовления. Со времени прибытия Гэндальфа он никому не показывался на глаза.

Однажды утром хоббиты обнаружили, что большое поле к югу от входной двери Бильбо утыкано столбами и шестами для навесов и павильонов и уже натягиваются канаты. В склоне, выходящем на дорогу, был сделан особый проход, вырублены широкие ступени и построены большие белые ворота. Три семейства хоббитов на Бэгшот-Роу, жившие рядом с полем, могли наблюдать за всем целый день и нажили множество завистников. Старик Гэмджи перестал даже делать вид, что работает в своем огороде.

На поле стали подниматься шатры. Один из них был такой большой, что дерево, росшее в поле, оказалось внутри его и гордо возвышалось во главе стола. Все его ветви были украшены фонариками. Но самым соблазнительным была огромная открытая кухня в северном углу поля. Изо всех трактиров и харчевен на помощь гномам и другим чужакам из Бэг-Энда прибыли повара.

Возбуждение росло.

Но тут небо затянулось тучами. И как раз накануне праздника, в среду. Хоббиты страшно забеспокоились. Но вот наступил четверг, 22 сентября, и опять появилось солнце, тучи рассеялись, флаги развевались на ветру, и веселье началось!

Сам Бильбо Бэггинс называл его просто «праздничком», но на самом деле праздник получился грандиозный. Почти все живущие поблизости были приглашены. Некоторых случайно пропустили, но они все равно пришли, так что ничего страшного не произошло. Было приглашено также немало народа из других областей Удела и даже из-за границы. Бильбо лично встречал гостей у новых белых ворот и всем без исключения вручал подарок, даже тем, кто ухитрился выйти через черный ход и вновь появлялся у ворот. Хоббиты обычно дарят гостям подарки в свой день рождения. Как правило, не очень дорогие и не в таком количестве, как дарил сейчас Бильбо, но обычай этот не так уж плох. В Хоббитоне и в Приречье ежедневно отмечали чей-нибудь день рождения, так что каждый хоббит мог надеяться получить подарок хотя бы раз в неделю. И все же хоббиты никогда не уставали получать и дарить подарки.