Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца

О дальнейших приключениях Бильбо мало что еще можно рассказать. С помощью Кольца он спасся от охранявших ворота орков и присоединился к своим товарищам. Во время путешествия он еще много раз пользовался Кольцом, главным образом чтобы выручить своих друзей, но сохранял его в тайне от них так долго, как это было возможно. После возвращения домой он ни с кем не говорил о Кольце, за исключением Гэндальфа и Фродо; и никто во всем Уделе не подозревал о его существовании. Лишь одному Фродо показал он записанный им самим рассказ о путешествии.

Свой меч, который он назвал Жало, Бильбо повесил над очагом, а чудесную кольчугу, дар гномов из охранявшихся Драконом сокровищ, передал в музей Мичел-Делвинга, в Дом мусомов. Но свой старый плащ с капюшоном, который он носил в путешествии, Бильбо хранил в ящике комода в Бэг-Энде, а Кольцо, для безопасности надетое на цепочку, лежало у него в кармане.

Он вернулся домой в Бэг-Энд 22 июня, на пятьдесят втором году жизни (1342 год О. У.), и ничего примечательного в Уделе не происходило до тех пор, пока мистер Бэггинс не начал подготовку к празднованию своей сто одиннадцатой годовщины. С этого момента (1401 год О. У) и начинается эта История.

В конце Третьей эпохи роль, которую хоббиты сыграли в великих событиях, приведших к включению Удела в воссоединенное королевство, пробудила у них широкий интерес к собственной истории, и многие их предания, до сих пор остававшиеся устными, были записаны. Главные хоббитовские кланы заинтересовались событиями в королевстве, и многие их члены начали изучать древние истории и легенды. К концу первого столетия Четвертой эпохи в Уделе было уже несколько библиотек со множеством исторических книг и записей.

Самые большие из этих собраний находились, вероятно, в Подбашенье, в Больших смиалах и в Бренди-Холле. Изложение событий конца Третьей эпохи сделано главным образом по «Алой книге Западных пределов». Это наиболее важный источник сведений о войне за Кольцо, который долго хранился в Подбашенье, в доме Фэйербейрнов, стражей границ Западных пределов. Вначале это был личный дневник Бильбо, который он взял с собой в Ривенделл. Фродо принес его обратно в Удел, захватив с собой еще и ворох других записок, и на протяжении 1420–1421 годов О. У. заполнял чистые страницы изложением событий войны. Вместе с этой рукописью хранились в одном красном футляре еще три объемных тома, переплетенных в красную кожу, которые Бильбо на прощание подарил своему племяннику. К этим четырем томам в Западном пределе был добавлен пятый том, содержащий комментарии, генеалогии и другие материалы, относящиеся к хоббитам, входящим в Братство.

Оригинал «Алой книги» не сохранился, но с него было сделано множество копий, особенно с первого тома, для будущих потомков досточтимого господина Сэма. Самая важная копия имеет, однако, другое происхождение. Она хранилась в Больших смиалах, но была сделана в Гондоре, вероятно, по заказу праправнука Перегрина в 1592 году О. У. (172 год Четвертой эпохи). Южный переписчик сделал на ней приписку: «Финдегил, королевский писец, завершил этот труд в 172 году Четвертой эпохи. Это точная копия, со всеми подробностями, Книги тана из Минас-Тирита. Книга тана, в свою очередь, — это копия, сделанная по заказу короля Элессара с „Алой книги Перианнат“, и была доставлена ему таном Перегрином, когда король вернулся в Гондор в 64 году (IV)».

Книга тана была первой копией, сделанной с «Алой книги», и содержала множество подробностей, позже опущенных или утерянных. В Минас-Тирите в нее было внесено много исправлений, особенно касающихся собственных имен или цитат из эльфийских языков; к ней была добавлена также сокращенная версия «Сказания об Арагорне и Арвен», которая не касалась событий войны. Полный текст этого сказания был написан Барахиром, внуком мажордома Фарамира, вскоре после смерти короля. Но главное значение копии Финдегила в том, что в ней единственной содержится полный текст «Переводов с эльфийского», выполненных самим Бильбо. Они занимают три тома и потребовали для своего составления огромного искусства и терпения. Бильбо писал их с 1403-го по 1418 год, используя все доступные ему источники в Ривенделле, как устные, так и письменные. Но поскольку они почти целиком относятся к древним временам, тут о них больше незачем говорить.

Мериадок и Перегрин, встав во главе своих больших кланов, не прерывали связи с Роханом и Гондором, и в библиотеки Баклбери и Туккборо поступило множество записей, не содержащихся в «Алой книге». В Бренди-Холле хранилось много рукописей об Эриадоре и истории Рохана. Некоторые из них были начаты самим Мериадоком, хотя в Уделе он известен главным образом своими «Травником Удела» и «Летосчислением», в котором он рассматривает соответствие календарей Удела и Бри с календарями Ривенделла, Гондора и Рохана. Кроме того, он написал небольшой трактат «О древних словах и именах Удела», проявляя особый интерес к раскрытию происхождения таких слов, как «мусом», и древних элементов в названиях мест, просматривая их корни в языке рохиррим.

Книги из библиотеки Больших смиалов менее интересны с точки зрения истории Удела, но очень важны для всеобщей истории. Ни одна из них не была написана самим Перегрином, хотя он и его наследники собрали много гондорских рукописей; в основном это списки легенд и преданий, относящихся к Эарендилу и его сыновьям. Только здесь, в Больших смиалах, можно найти ценные материалы по истории Нуменора и о возвышении Саурона. Вероятно, именно здесь было сведено вместе «Сказание о годах» с помощью материалов, собранных Мериадоком. Хотя приведенные даты, особенно для Второй эпохи, весьма приблизительны, они заслуживают пристального внимания. Очевидно, Мериадок получил помощь и ряд сведений из Ривенделла, где неоднократно бывал. Хотя Элронд к тому времени уже уехал, там еще долго оставались его сыновья и кое-кто из Высших эльфов. Говорят, что после ухода Галадриэли там поселился Келеборн, но записей о тех днях, когда он увидел наконец Серую гавань, не сохранилось, и вместе с ним ушли последние живые воспоминания о древних временах Средиземья.

Много толков вызвало в Хоббитоне решение господина Бильбо Бэггинса отметить сто одиннадцатую годовщину своего рождения особенно пышным торжеством. Известие это взволновало всех.

Бильбо был очень богат и известен своими чудачествами; уже шестьдесят лет, после своего памятного исчезновения и неожиданного возвращения, во всем Уделе он был предметом удивления. О богатстве, которое он привез с собой из путешествия, ходило множество местных легенд, и большинство хоббитов верили, что холм под Бэг-Эндом полон туннелей, набитых сокровищами. Но не только эти россказни принесли Бильбо славу; всех восхищали его неиссякаемая бодрость и здоровье. Время шло и шло, но господину Бэггинсу — все нипочем. В девяносто лет он выглядел на пятьдесят. А в девяносто девять стали поговаривать, что он «хорошо сохранился». Хотя, точнее, он не изменился вообще. Многие покачивали головами: не слишком ли много хорошего для одного хоббита — и вечная (стоит лишь на него поглядеть!) молодость, и неисчислимые (как все говорят) богатства.