Терри Лу - Под крылом дракона

Как же ему не терпится от меня избавиться! Я со злостью прихлопнула какую-то звенящую крыльями гнусь, жадно присосавшуюся к шее.

Сомневаюсь, что у этих торговцев в каждом фургоне есть кондиционер и мини-бар с прохладительными напитками. Представляю, какой это ад — неделями ехать под палящим солнцем! Впрочем, мне это придется опробовать на собственной шкуре…

Минут через десять первый фургон остановился метрах в тридцати от моего валуна. Воздух наполнился всевозможным шумом — скрипом повозок, фырканьем лошадей, человеческими голосами. Караван гудел, как встревоженный осиный улей.

Всадники спешились. Люди в скучных запыленных одеяниях принялись споро выгружать из фургонов какие-то мешки, тюки, перевязанные бечевкой, в несколько рук вытащили два больших деревянных сундука.

С облучка ближайшего фургона тяжело спрыгнул грузный невысокий мужчина лет сорока с окладистой черной бородой и внушительным брюшком. Судя по богатому одеянию — добротный камзол из плотной коричневой ткани, широкий пояс с металлическими бляхами и толстая витая цепь на шее из непонятного зеленоватого сплава, — он был одним из торговцев. Мужчина зычным голосом крикнул что-то сновавшим, как муравьи, людям, несколько человек тут же потащили деревянные ведра, расплескивая воду, поставили перед лошадьми. Те принялись жадно пить, пофыркивая и прядая ушами.

Торговец, заметив меня, окинул удивленным взглядом.

Я сделала лицо кирпичом. Пошарила в кармане, достала яблоко, долго терла его о рукав, затем вгрызлась в сочную мякоть, заливая подбородок соком.

Когда я наконец оторвалась от своего увлекательного занятия, торговец на меня уже не смотрел, прохаживался между работающими людьми, отдавал какие-то команды. Больше никто не обращал на меня особого внимания — все были слишком заняты.

Неожиданно меня обдало горячим порывом ветра — дракон спикировал вниз, рухнул на землю, подняв густой клуб пыли. Испуганные лошади перевернули ведра с водой, поднявшись на дыбы, отчаянно заржали. К ним немедленно бросились, схватив под уздцы, принялись успокаивать.

Из клубов пыли показался Джалу. Он шел навстречу чернобородому торговцу медленно и невозмутимо, нисколько не стесняясь своей наготы. Выронив от неожиданности яблоко, я взвизгнула и прижала к пылающему лицу ладони. Нет, ну предупреждать же нужно! В конце концов, у меня нежная, ранимая детская психика! Я, конечно, уже многое видела, но вот чтоб так, без подготовки… Любопытство все же пересилило смущение, и, растопырив пальцы, я стала сквозь щелочки наблюдать за происходящим.

Чернобородый низко поклонился Джалу, махнул одному из слуг рукой, тот принес плащ, накинул дракону на плечи.

Несколько минут дракон и торговец о чем-то негромко переговаривались — о чем, как ни вытягивала шею, я не слышала. Джалу вдруг повысил голос, махнул в мою сторону рукой. Торговец пристально посмотрел на меня, глаза у него были темные и цепкие, кивнул.

Слуги торговцев заканчивали с работой — сложили все тюки и мешки внушительной горкой недалеко от ворот замка. Видимо, это была та самая «дань» дракону.

Теперь все чаще я ловила на себе заинтересованные взгляды. От них мне было не по себе: ну не привыкла я к такому повышенному вниманию к моей более чем скромной персоне.

Джалу, закончив разговор с торговцем, направился ко мне, на ходу плотнее запахивая плащ и перевязываясь какой-то веревкой.

— Ну, Лис, ты готов?

Дракон смотрел на меня снизу вверх, и лицо у него было спокойное и неподвижное, как восковая маска.

— Торговцы торопятся, так что поспешим. — Голос до отвращения мягкий, какой-то даже прилизанный и совершенно равнодушный, как запись автоответчика. — Идем. — Джалу протянул мне руку, я машинально схватилась за прохладную ладонь, поднялась с валуна. — Я познакомлю тебя с владельцем каравана и твоим спутником на ближайшие две недели.

Я шла за Джалу, как теленок на привязи, низко опустив голову и подволакивая ноги. Хууб привычно отправился за пазуху, теперь копошился, царапаясь и пыхтя, — устраивался поудобней.

— Его зовут Барух, он из рода Тамбалов, вот уже пять поколений эти торговцы водят караваны через мои земли, продают все: от зерна и шелка до рабов и редких животных. В нашем мире торговцы пользуются большим уважением. Тамбалы — один из богатейших родов во всем Тальзаре, и сам Барух давно мог бы отойти от дел, но опасные путешествия и блестящие сделки у него в крови. — Дракон говорил быстро и много, с редкими паузами для вдоха, будто боялся молчать со мной наедине. — Ты можешь не беспокоиться, я обо всем договорился, никто не посмеет тебя обидеть. В конце концов, во многом своим благополучием Барух обязан именно мне.

Наконец мы подошли к чернобородому торговцу.

Барух со сдержанным любопытством оглядел меня с ног до головы — так, словно навскидку оценивал, сколько можно выручить за мою тушку.

При ближайшем рассмотрении у него обнаружился крупный перебитый нос и неприятный толстогубый влажный рот.

Я с отчаянием утопающего вцепилась в руку Джалу, прижалась к его боку. Очень хотелось попросить дракона не отдавать меня этому страшному человеку, но я знала, что Джалу лишь посмеется над моими страхами.

— Лис, это Барух, — сказал Джалу, бросив на меня недоуменный взгляд и пытаясь выдрать из моих цепких пальцев руку. — Он будет сопровождать тебя до замка Раг О Нара. Обращайся к нему, если что-то понадобится.

Барух растянул толстые губы в улыбке, которая должна была, видимо, продемонстрировать дружелюбие, протянул ко мне руку, явно намереваясь потрепать по голове.

Я зло зыркнула исподлобья, щелкнула зубами прямо перед похожими на сардельки пальцами, унизанными перстнями. Терпеть не могу фамильярности.

Барух побледнел, быстро отдернул руку.

Джалу подался ко мне, зачем-то положил тяжелую ладонь на затылок, сказал, обращаясь к Баруху, что-то резким отрывистым голосом — судя по выговору, это был ардосский, но таких слов я не знала.

От лица торговца окончательно отхлынула кровь, он быстро-быстро закивал, так что пухлые белые щеки затряслись, как пузыри с водой. Глубоко поклонившись, Барух поспешил прочь, оставив нас наедине.

Я видела, как, отойдя шагов на десять, он в раздражении отвесил какому-то пареньку, уронившему тюк, оглушительную затрещину. Неприятный тип.

— Что ты сказал ему? — спросила я, дернув Джалу за рукав.

— Сказал, что ты мой слуга. И если с твоей головы упадет хотя бы волос, я достану его из-под земли, живьем сниму кожу и сделаю из нее барабан.

Поймав мой недоверчивый взгляд, Джалу в легком смущении потер подбородок.

— Ну, я сказал это в чуть более грубой форме…

— Слуга, значит? — переспросила я, отпуская его рукав и неловко пряча руки за спину.