Когда смерть разлучит нас… (СИ)

Раздраженно выдохнув, она опустила руки, гордо вскинув голову.

— Не хотите помочь?

Помочь? Ах, помочь…

Брес сам не сообразил сразу, как Айрис оказалась лежащей на ковре, а он сверху на ней, терзающий ее губы. Его руки грубо гладили ее тело, наслаждаясь изгибами, теплом, нежностью кожи, контрастом ее с ненужной тканью. Кстати…

Треск ниток заставил женщину испуганно вздрогнуть. Пусть извинит его нетерпение, но, черт возьми, она просто не знает, через что он прошел, прежде чем дожить до этого самого момента. Он хотел бы сказать, что думать о чертовой кофте сейчас не очень кстати. Она должна думать только о нем, а завтра он купит ей сотню, тысячу каких угодно…

— Открой рот. — Прорычал несдержанно Брес, обхватывая ее подбородок ладонью.

И на этот раз она подчинилась, впуская его, давая себя, покорно принимая его страсть, его боль, его ожидание. Наконец-то. Наверное, нужно было убедительно объяснить ей, что он обязательно будет нежным. Что, возможно, его неконтролируемая жажда пугает ее, но это грубое нетерпение израсходует себя совсем скоро. Как только он примитивно докажет себе, что Айрис здесь, под ним, никуда не собирается уходить, как только он возьмет ее, как давно хотел, он покажет ей себя нежного. Он будет осторожно и долго поклоняться ее телу, а пока ему просто необходимо кончить внутри нее.

Проявляя чудеса воли, мужчина спустился к женской шее, к груди, сжимая ее через ткань белья ладонями, ниже… Не в состоянии спорить со своей природой, Брес развел женские бедра, прижался к ним с хриплым ругательством, отклонился, чтобы взглянуть…

Эохайд отпрянул так стремительно, что напугал ее. Но дьявол, это выражение ее лица! Айрис лежала под ним словно… мертвая! Ее голова была повернута набок, безразличные глаза смотрели в стену. Абсолютно расслабленная она словно терпела его прикосновения.

Зажатый между прошлым и настоящим, Брес попытался дать шанс дыхательным упражнениям. Каролайн же, не зная как реагировать на его поведение, приподнялась, растерянно следя за тем, как он, стиснув зубы, пытается вернуться к реальности. Но, черт, как много раз он видел ее умирающую…

В молчании прошла не одна минута.

— Какого черта ты делаешь? — Раздраженно прохрипел Эохайд, находя взглядом женщину. Конечно же, этот вопрос можно в той же степени обратить и к нему. — Эта игра только что могла закончиться для тебя весьма печально, Кэри. Я не святой, не буду отказываться от того, что прямо предлагается.

— Предлагается? — Прошептала она, смотря с прищуром. — Да ты просто купил меня!

— Когда это я успел?

— Тебе смешно?! Мой брат… ты дал ему все эти деньги…

Ох, черт, так вот в чем дело?

Айрис еще что-то говорила, обвиняла, обличала, а Брес пытался просто не думать о том, что она все еще в метре от него, почти обнаженная, и надо бы убрать в сторону это «почти». Думает, что он заплатил ее брату-недоумку за нее. Что купил, как шлюху. Боже, ну почему между ними никогда не было той завидной предельной ясности, которая есть у некоторых смертных счастливцев.

— …он не вернет тебе этих денег, слышишь? — Жестоко отрезала она, раскрасневшаяся и дрожащая. — А для меня эта сумма — не пустяк. Я столько за десять лет не заработаю. И я не хочу, чтобы моя семья была в долгу у тебя.

— И поэтому решила, что, если уж я заплатил, нужно вернуть мне эту сумму своим телом. Так? — Очень тихо уточнил Брес, следя за тем, как она пристыжено отворачивается. — А если бы это был не я? Если бы кто-нибудь другой решился отдать деньги за твоего брата на тех же условиях, ты бы пошла к нему, Каролайн? — Она вся сжалась, подтягивая колени к груди, пряча в них лицо. Но еще не плача. — Отвечай. Если бы это был не я, ты предложила бы свое тело другому?

Она долго молчала, но ее колебание не было сомнением. Ответ Кэри уже знала, просто не могла его озвучить.

— Да.

— Отлично.

Каролайн удивленно вскинула голову и попятилась от него, когда мужчина встал, прошел к ней и поднял на руки.

— Что… что это значит? — Прошептала она, пугливо замерев.

Брес вышел из кабинета, чтобы перенести ее в свою комнату. Положить на свою кровать, которой еще не касалась ни одна женщина. И когда Айрис оказалась на постели, то попыталась от него отползти, словно растеряв всю свою смелость.

— Что это значит? — Переспросил Брес с мимолетной улыбкой. — Это значит, что я знаю тебя недолго, но очень давно. И за предоставленное нам время я кое-чему успел научиться. К примеру, различать оттенки твоего «да».

— Я… я не понимаю…

— Конечно, понимаешь. — Пронзительно-светлые глаза опасно прищурились, когда он подобрался к ней, нависая. — Твое «да» в данном случае означает «нет». Ты пришла ко мне, Кэри. И деньги — просто предлог. И раз уж ты здесь, в моей постели, оказавшаяся в ней с очевидными намерениями… неужели ты теперь надеешься, что я благородно отступлю? Ты развязала мне руки. И я буду делать с тобой, что захочу. Слышишь?

Она отвернулась, прикусив губу. Его слова звучали жестоко, потому что были правдой, которую она все еще не хотела признавать.

— Если тебе так легче, можешь оправдать себя долгом. — Великодушно разрешил мужчина, после чего мягко повернул ее лицо к себе, заставляя на себя посмотреть. — Я хочу тебя послушную сегодня. Ясно?

На этот раз она не отвела взгляда. Женщина смотрела на Эохайда с вызовом, прямо, гордо, не как проигравшая. Она не собиралась бить, кричать, сопротивляться. Ее глаза словно говорили: «думаешь, победил? думаешь, заплaчу?».

— Поцелуй меня. — Негромко потребовал Брес, наклоняясь.

И, боги, да! она протянула к нему руку, сжала его волосы в кулаке и притянула к своим губам. Он не сдержал стона, прижимаясь к ней всем телом, возвращая страстный поцелуй, углубляя его. Отклоняясь. Приникая к сочным женским губам снова. И он мог бы посвятить этому весь день, кроме шуток, если бы не был так дико возбужден. А ведь для того, что он задумал, лучше будет не усугублять его состояние.

— Еще веришь, что сможешь сохранить свое безразличие? — Пробормотал со смешком Брес, следя за тем, как Айрис отворачивается, пытаясь отдышаться и вернуть своим мыслям железный контроль. Стараясь не забыть, для чего пришла сюда. — Даже не рассчитывай на это, милая, сладкая Каролайн.

Но ей явно необходимо было доказать это на деле.

— И твои губы — не единственное, что я попробую сегодня на вкус. Далеко не единственное. — Добавил он угрожающе тихо, спускаясь к шее, к дрожащим плечам, к изящной линии ключиц.

Эохайд не встретил никакого сопротивления, когда медленно обнажил ее грудь. Черт, он запомнил ее такой же прекрасной, аккуратной, идеальной для него. И стоило его рту прикоснуться к одной розовой вершинке, как в его дальнейших доказательствах уже не было никакого смысла. Неустойчивую тишину его спальни разрушил такой долгожданный, неуверенный, тихий женский стон. Айрис задрожала, ее бедра заерзали под ним, заставляя прошипеть ругательство. Кажется, ему нужно, для ее же блага, ускориться, хотя, черт возьми, как же он ненавидел мысль об отдалении от нее…