Когда смерть разлучит нас… (СИ)

— Именно так.

— Ясно. — Да чтоб тебя! — Я хочу познакомиться с твоей семьей. Уверен, эти добропорядочные люди тоже этого хотят.

Мистер Эохайд, собранный, спокойный и уверенный, как сам бог, стоял перед ней, такой желанно свободный, ничей, прося пустить его в свой дом, в свою жизнь. Хотел познакомится с ее родителями. Представиться им в качестве… кого?

— Нет. — Покачала головой Кэри, повторив: — Нет. Я всему этому не верю. Еще вчера ты называл Миранду своей женой, а сегодня…

— Еще вчера, Каролайн, ты лежала в моей постели, и я видел, как ты кончаешь, выкрикивая мое имя. — Проговорил очень разборчиво и медленно мужчина, наклоняясь к ней. — И сегодня я здесь, рядом с тобой. И, кто знает, может этой ночью увижу продолжение.

Святые отцы, и это ей говорит тот, кого она называла своим преподавателем. Насколько опустившейся надо быть, чтобы млеть от этих преступных слов?

— Интересно ты рассуждаешь. — Голос дрожал и это, конечно, не скрылось от Эохайда. — Сколько жен надо было иметь, чтобы даже не подать виду, что обеспокоен разрывом с той, которую называл своей супругой в течение пяти лет.

— Как мало ты знаешь, Кэри…

— Так может в этом и проблема? Я знаю не просто мало, а ничего. Ничего я не знаю!

— А ты хочешь?

— Не хочу.

— Хорошо.

Да что с ним не так?! Стараясь вывести его на агрессию, задеть, прогнать, Кэри натыкалась на погашающее злость «хорошо» и терялась. А сказать «убирайся!» казалось невозможным. Ведь этот мужчина, вопреки доводам разума, еще ни разу не причинил ей зла. И хотел ли?

— Поступай, как знаешь. — Устало сдалась Кэри в итоге, отворачиваясь от его всеподмечающего, пристального взгляда.

Преодолеть расстояние от калитки до крыльца было сложнее, чем перелететь из одного города в другой.

Звонок. Такой привычно музыкальный, громкий, требовательный. Еще минута и коридор огласит радостный возглас матери. Потом в равной степени — ее горестный вой. Ведь как только Кэри объявит причину, вынудившую ее приехать, миссис Атолл не сможет сдержать слез. Ее первенец, любимый сын, с которым было связано столько надежд, окончательно пал. Вероятно, когда женский плач стихнет, Кэри решится сказать, что не только Чейз, но и она тоже — весьма несостоятельная и бестолковая особа. Ведь она не просто приехала погостить, а вернулась, вероятно, навсегда.

Зачем уезжала? Зачем создавала себе столько проблем? Зачем перечила родителям?

Дверь отворилась бесшумно и гостеприимно широко. Миссис Атолл сразу вышла за порог. Как похоже на нее.

Седеющие волосы заплетены в косу. Просторная рубашка любимого бирюзового цвета. Льняные брюки. Сосредоточенная внимательность на уже потерявшем молодость и начинающем терять моложавость лице.

— Кэри! Детка, ты почему не предупредила, что приедешь? — Воскликнула застигнутая врасплох хозяйка, порывисто обнимая дочь. — Чейз звонил нам, ты не отвечаешь на сотовый… он там с ума сходит, не знает куда ты делась.

— Отлично. Хоть нашел повод позвонить.

— Бог ты мой, что же… — Глаза матери ослабили свою цепкую внимательность, обращая ее с девушки на мужчину, стоящего перед ступеньками крыльца. — Ох, а вы…

Прикусив губу, Каролайн глядела на женщину и понимала. Как же она понимала это выражение лица. Еще хуже выглядела сама Кэри, когда ее взгляд обнимал этого мужчину. Потому что кроме своей безупречности, которую дозволено наблюдать всем женщинам без исключения, ей он предлагал эту безупречность взять себе, прикасаться, властвовать…

За ее спиной стояли Валтасар, Цезарь и Кефал, некогда покоривший своей красотой саму Эос, в лице одного лишь мистера Эохайда, так что не стоило удивляться реакции миссис Атолл абсолютно.

— Мы с вашей дочерью встречаемся. — Раздался ответ со стороны незваного гостя, что заставило миссис медленно поднести руку к сердцу и посмотреть на Кэри глазами, блестящими от гордости и восторга.

— Нет. Нет, вообще-то это мой пре… — подаватель.

Каролайн осеклась.

Рушить столь обильное счастье, выступившее на глазах драгоценными слезами, было преступлением худшим, чем все предыдущие грехи в их суммарности. Рушить беспощадным: твой сын — долбаный укурыш — занялся продажей наркоты, за которую без задней мысли готов продать свою сестру. И, кстати, это еще не все — мое университетское обучение накрылось медным тазом. Похоже, ваши дети — хреновые и быстро вянущие цветы, от которых вам не следует уже ждать ничего хорошего.

— Мой прекрасный мужчина. Брендан. Да-а, вот он какой. — Глуповато протянула Кэри, фиксируя на лице широкую улыбку. — Прости, что без приглашения.

— Ну что вы… что же вы стоите! Заходите скорее! Я Бейли, мама Каролайн, как вы уже догадались. — Она протянула свою ладонь мужчине, который прикоснулся к ней галантным поцелуем. Мама помолодела. — Не удивительно, что она ничего не говорила о вас. Как здорово, что вы решили приехать!

Она с радостным щебетом весеннего соловья упорхнула в коридор, а там в просторную гостиную, чтобы оповестить о прибытии гостей отца. Кэри вспоминала все молитвы, которые некогда учила в детсве.

Томас Атолл был суровым мужчиной, скучающим на своей заслуженной пенсии. Его жизненное резюме можно было разорвать на тезисы: училище, служба в ВМФ, свадьба, дети, череда военных контрактов, ранняя пенсия. Потому Кэри знала, что именно ее отец будет тем, кому ее «выбор» не понравится. Помимо осанки вечного солдата, строгой упорядоченности в жизненном графике и интерьере собственного дома, папиной отличительной чертой была неприязнь, почти ненависть, к праздным красавчикам.

И теперь, когда он вплыл, как атомный крейсер, из-за угла, Кэри приготовилась заслушать (вполне справедливый) список упреков.

— Привет, пап. — Улыбнулась она одними губами.

Прихрамывая на одну ногу, высокий и широкий в плечах, Томас казался капитаном пиратского корабля. Опрятная короткая бородка, пронзающий взгляд темно-карих глаз, контроль в каждом движении.

— Познакомься, это Брендан. — Как же тяжело даются ей эти слова. Называть его по имени…

Отец молча протянул свою тяжелую и широкую, как совковая лопата, ладонь. И кажется, их рукопожатие сопровождалась игрой мускулов и хрустом костей. Мужчины долго молчали, присматриваясь друг к другу, изучая, заставляя женщин нервничать.

— Томас. — Пробасил хозяин дома. — Крепкое приветствие, Брендан.

— Не крепче вашего, сэр. — Улыбнулся Эохайд. Но не заискивающе, а как-то ненавязчиво дружелюбно, как равный равному. — Ирак?

Отец одобрительно хмыкнул, посмотрев на свою хромающую ногу.

— Две тысячи третий. Суннитский треугольник. Шрапнель попала в бедро.

Каролайн обреченно закрыла глаза, понимая: отныне эти двое — лучшие друзья.