Андрей Смирнов - Владыка Ядов

— Ты говоришь убедительно, — произнес он наконец. — И вероятно, какие-то из Солнечных действительно думают так. И я бы согласился с тем, что ты верно угадал мотивы Шелгефарна… если бы не видел созданного тобой видения. Оно во всем точное? Ты ничего не добавлял и не убавлял?

— Точное. Не добавлял и не убавлял.

— И тебе ничего не показалось странным?

— Послушай, братец, — я покачал головой. — Я тогда только воскрес из мертвых. Я переживал восторг и ощущение стремительного роста силы, возвращение власти над бисуритами, объединение различных сознаний в одно соборное… много чего еще. Я не был настроен на холодный анализ происходящего. Сам факт того, что кто-то из Солнечных пришел для переговоров — уже показался мне довольно странным. А что странного увидел ты?

— Обрати внимание, как он говорит: «Князья Света», «они», «им кажется»… он ни разу не сказал «мы». Он отделяет себя от них.

— Либо хочет, чтобы мы так думали. Это может быть и уловкой.

Капюшон, под котором пряталась каменная маска, чуть сдвинулся вправо, потом влево. Лицемер не был согласен со мной.

— Не стоит все усложнять. Наилучшая ложь ничем не отличима от правды, ибо во всем соответствует ей.

— Ты полагаешь, он и вправду что-то затевает — или готов затеять? Устал быть всего лишь принцем и хочет занять трон Судьи Богов? — Я сделал паузу, обдумывая эту идею. — Я бы не стал на это рассчитывать. Слова о том, что он готов помочь, скорее всего — лишь уловка.

— Мне нужно поговорить с ним. — Сказал Лицемер. — Я должен понять, в чем он лжет. Князь Света думает, что может переиграть нас на нашем же поле… что ж, посмотрим, как он играет.

Хотя его голос оставался, как и всегда — кроме тех случаев, когда он одевал краденую личину — безэмоциональным, а каменная маска не меняла своего выражения, мне показалось вдруг, что мой брат улыбается.

Жрец прибыл в Айдеф поздним вечером, в тот же день, когда замок покинул Эдрик Мардельт. Лил дождь, и дороги размокли от грязи. Одинокий усталый странник постучался в ворота.

— Кого там принесла нелегкая?.. — Пробурчал Рейдаф Первельт, открывая смотровое окошко.

— Мое имя Неймон, — хрипло ответил человек в плаще, с которого ручьем лилась вода. — Я жрец. Я промок и замерз, пустите внутрь.

Рейдаф захлопнул окошко и открыл калитку, позволяя страннику войти.

— Жрец? — Переспросил он. — Что-то вы быстро прибыли, достопочтенный. Из храма жреца мы ждали не ранее завтрашнего вечера, а то и послезавтрашнего.

— Я не из вашего храма, — ответил Неймон. — Я странствующий жрец, член гешского монашеского братства.

Рейдаф присвистнул.

— Ого! Из самого Геша к нам прибыли, значит? Далековато вы забрались. А с какой целью?

— Я проповедую учение Белой Богини Мольвири, последней и самой совершенной из Солнечных Княгинь. В ней пребывает полнота солнечной благодати, и принесенная ею весть чиста и не запятнана искажениями и ошибками.

— Вот как… — Рейдаф почесал затылок. — Ну что ж, добро пожаловать, достопочтенный. Нэб, позови там кого из мажордомов… пусть определят, куда устроить на ночь господина жреца, а заодно и накормят.

***

Раказ Эбвельт, рыцарь герцога Гэйбара, зевнул и поплотнее закутался в плащ. Светало, но Солнца еще не было видно. Да его и не увидишь за этой проклятой пеленой туч. Хорошо, хоть дождь кончился. Раказ и Джейнор вместе со своими людьми дежурили сегодня во вторую половину ночи, охраняя лагерь Синвора эс-Цагара и наблюдая за замком Фальне, и холодный осенний дождь порядком попортил им нервы. Костры нещадно дымили, а резкий переменчивый ветер бросал пламя — и исходившее от него тепло — то в одну сторону, то в другую. Одежда Раказа пропахла дымом, он промок и кашлял.

— Чертов замок, — пробормотал он, протягивая холодные руки к огню. — Чертовы пираты. Чертов барон. Чертов герцог.

Неужели нельзя было дать Краснозубу и Секире спокойно убраться отсюда, после того, как они разделались с бароном? У них свои дела, зачем только герцог решил влезть в эту историю? Чтобы показать, что он тут на острове главный и трогать его вассалов никто не смеет? Раказ выругался еще раз. Чертов идиот. Следил бы лучше за своими вассалами, и прижимал бы к ногтю тех, кто пиратствует не так, и не вовремя — как Фальне — и все было бы в полном ажуре. Но нет, своим неумелым управлением он создал проблему, которую теперь расхлебывать должен Раказ и прочие рыцари, подчиненные Синвору. А ведь вместо этого они могли бы сидеть в тепле, пить вино, жевать оленину, бросать кости в шутов, смеяться и лапать за разные места грудастых служанок.

Крик Кэйджа вырвал его из пелены печальных размышлений. Раказ недовольно обернулся к оруженосцу, оставленному наблюдать за Фальне, пока его господин пытался согреться у костра.

Кэйдж выглядел очень взволованным.

— Сир!.. Сир!.. Вы это видели?

— Что «это», дурья башка?

— Это… это… оно только что было здесь! — Оруженосец размахивал руками, показывая на Фальне. — Пролетело рядом со стеной!

— Ну что там пролетело? — Раказ, прищурившись, посмотрел на нижнюю часть стен и на ту часть рва, который был ему виден. — Голову, что ли, чью-то опять скинули?

В начале осады пираты периодически скидывали вниз головы обезглавленных придворных, но вот уже больше недели не прилетало ни одной, и всем почему-то стало казаться, что это развлечение наскучило бойцам Секиры и Краснозуба.

Кейдж замотал головой.

— Нет, сир, это что-то другое! Оно влетело в замок, а не вылетело!

— Влетело? — Повторил Раказ, опять посмотрев на оруженосца. — Что ты несешь? Птица, что ли?

— Нет, сир, не птица. Длинное, летело у стен, — Кейдж показал пальцем стену у правой башни. — И блеснуло так, как будто оно из металла.

— Может, упало чего?.. Ну, может меч кто из этих головорезов вниз уронил?

— Говорю же, сир — оно не вниз летело, а наверх! Хотя ваша правда — на меч очень похоже!

— Как меч может лететь вверх? Совсем что ли ум за разум зашел?

— Не знаю, сир! — Оруженосец виновато пожал плечами. — Говорю что видел.

— Ни хрена ты не видел. Уснул, видать, вот и привиделась чертовщина какая-то.

— Да я же тут стоял, сир! — В голосе Кейджа прорезались возущенные нотки. — Не сидел даже.

— Стоя уснул. Бывает.

— Да не спал я! Травгур Судья мне свидетель!..

— Тихо. — Сказал Раказ, поднимая руку. На оруженосца он больше не смотрел — пытался, повернув голову, вновь уловить те звуки, которые, как ему показалось, он только что услышал. — Помолчи-ка немного.

В наступившей тишине они отчетливо услышали вопли и лязг оружия со стороны Фальне. Глаза оруженосца расширились.

— Я же говорил…

— Рот закрой! — Рявкнул Раказ, продолжая слушать.