Галина Гончарова - Волк по имени Зайка (СИ)

Врал, конечно. Оборотня такой паутиной не обманешь, запах мне всегда правду скажет, но Каренат явно купился. Нет, все‑таки шесть раз облик сменить проще, чем людей понять.

Лойрио Каренат.

Честно говоря, такой поворот событий меня удивил.

Я собирался приволочь девчонку в замок за косу, но сообщение о помолвке меняло многое. И что они нашли в этой соплюшке? Хотя с Колином все ясно.

Судя по всему — приворот подействовал, просто не на ту женщину. Но тогда… тогда получается, что я пристрою сразу двух девчонок — и неплохо. Надо только грамотно повести разговор…

Я прошел к костру и принялся греть руки.

— Да, лойрио, хорошо вы отплатили мне за мое гостеприимство.

Мальчишка смутился, но потом вскинул голову.

— а вы бы отдали за меня Аделию?

Не отдал бы. А вот сейчас, пожалуй что, и придется. Декабар ее не возьмет — опозоренную, пойдут слухи… ладно, может, и возьмет, но… к чему рисковать?

Эмила или Элиса его тоже устроят. А эта…

— Вы правы, лойрио Торвальд. Не отдал бы. Она уже сговорена.

— Да. И я даже знаю, за кого. Он же подонок!

Зато богатый. А маленькие шалости…. Ну и что такого? Это же не с благородными, а с низким сословием!

— Я дал ему слово….

— Значит, его придется нарушить. Потому что я не отпущу Аделию. Я ее люблю!

Девчонка, прячущаяся за его спиной, что‑то пискнула. Я сдвинул брови.

— Ладно… теперь она все равно товар порченый. Надо решать, что делать дальше.

— Не надо так о моей невесте, — нахмурился юнец.

— Невесте… а что вы теперь собираетесь делать?

— Поедем ко мне в замок. Там и поженимся.

— Я не могу дать за ней приданное…

— Мне этого не нужно.

Так, уже неплохо…

— Мои дела вообще не очень хороши…

— Я полагаю, что об этом мы еще поговорим, но не в лесу и не наспех.

Еще лучше… что ж, пожалуй, Аделия сослужила мне неплохую службу.

Зая.

Я следила за словесной эквилибристикой и восхищалась Колином.

Безупречно вежливый, спокойный, серьезный… и не скажешь, что он не намного старше меня. Каренат, хоть сначала и был гневен, быстро успокоился, и — я видела это по его лицу — перешел к подсчету прибылей. Но и Колин тоже не сдавался. И выторговал для себя десять человек в сопровождение до родного дома. Это он правильно.

Мало ли кто, мало ли что…

А заодно лойрио Каренат собирался отправить письмо некоему Филиппу. Рассказать обо всем, что случилось и попросить для Колина благословения на брак. Что‑то вроде… точнее я не поняла.

Сложно у людей!

Как я поняла, Колин мог бы жениться и без этого, но для спокойствия его души, человек, который заменил ему отца, тоже должен присутствовать…

Разборки заняли чуть ли не полночи. А когда они закончились, и Каренат отправился восвояси со значительно уменьшившимся отрядом, я вылезла из‑под куста и полезла под одеяло к Колину. А что, я мерзну! Я маленькая и хорошенькая, пусть греет.

Еще бы Аделия не лежала рядом и не лезла к нему со своим противным шепотом.

— Зачем ты…

— Успокойся. Все в порядке.

— Но мы теперь должны будем…

— Вовсе нет. Найдем случай переправить тебя к настоящему отцу, а помолвка… мы ведь не были в храме, так что ничего не считается.

— Спасибо тебе…

— Спи. Завтра тяжелый день.

Рука юноши машинально погладила меня.

— Я не мог тебя бросить там.

— Теперь Декабару отдадут Эмилу или Элису. Бедные сестренки…

— Они тебя не жалели. И меня тоже, когда пытались опоить приворотным.

— Это им отец приказал…

— Что‑то я не заметил у них внутреннего протеста. Спи.

Колин отвернулся — и вскоре уснул. Я уткнулась головой ему под подбородок и тоже задремала, чувствуя, как бьется у него жилка на шее. Рядом чуть слышно всхлипывала Аделия.

Лайри Аделия Каренат.

Плакать я не хотела, слезы просто сами текли и текли.

Колину я не нужна, это понятно и нормально. Он меня просто пожалел и спас, как эту зайчиху. Но зверушка счастливее меня. Она имеет полное право лежать у него на груди, ее гладят, любят и никуда не отправят. А я…

Я просто никому не нужная неудачница.

Мать меня нагуляла, для нее я свидетельство давнего позора. Приемный отец едва не выдал (чтобы не сказать — продал) меня замуж за мерзавца. Родной отец обо мне и не знает. Сестры мной побрезгуют, а сейчас я еще и сильно подставила одну из них.

Ну и что мне делать в этой ситуации?

Даже покончить с собой нельзя — Каренат оставил своих людей Колину именно потому, что я с ним. Если я умру, его отряд лишится десяти человек, это много. А ему ведь ехать в Торвальд–холл.

Что же делать?

Молиться. Я знаю точно — молиться.

Четырехликий не оставит меня в беде. Послал он мне ведь Колина… только почему мне сейчас так больно?

Как тяжко быть никому не нужной бесприданницей…

Лайса.

Я уверенно шла по следу, хотя и не слишком быстро. Действительно, передо мной прошел отряд лойрио Торвальда. И при нем была белая зайка. Умная и дрессированная. То, что это она — я и не сомневалась. Нет, ну как этой мерзкой зайчихе удалось?

Хотя глупый вопрос, эта кому угодно в доверие вотрется. Смогла же она увлечь Райшена… гадюка!

Ничего, мне много времени не понадобится. Остаться вместе — и сжать клыки у нее на горле. Минута — и все будет кончено, и можно будет возвращаться домой, к Райшену. Как раз все забудется, я смогу спокойно выйти за него замуж, детей родить…

И между мной и моим счастьем стоит всего лишь одна мерзкая, белая, как глист, крольчиха!

Ненавижу!

Чтоб она пропала пропадом!

Пропадет. И я этому поспособствую. Но пока я отставала от отряда на несколько дней. Оборотни, конечно, быстрее коней, но скрытность мешает. И покушать надо кое‑что добывать, нам вредно слишком часто есть сырое мясо.

Нет, я могла бы пропитаться и одной охотой, но так бывало.

Если оборотень слишком часто ест дичь одну только дичь, не жарит ее, не употребляет человеческими способами, сварить там, запечь — он может начать закрепляться в звериной форме. Охота — это ведь наше все. И хищник берет верх.

А потом перекидываться все сложнее, и в один ужасный миг — ты лишаешься человеческой формы и остаешься навек бессловесным зверем.

Я этого не хотела. Я еще слишком молода, а значит — надо тратить время, перекидываться, готовить добычу…

Зайка, ты мне за это ответишь!

Равашар, вожак оборотней.

Я готов был ругаться самыми черными словами, только вот пользы — чуть. Мы с Марси ошиблись направлением, определенно. Никто по дороге не видел ни зайчишку, ни девушку. Не проходили, не пробегали, а ведь мы отмахали большой кусок, останавливаясь, где только могли, и расспрашивая. Я посмотрел на друга.

— Вернемся?

Марси пожал плечами.

— Хочешь — возвращайся в лес один. Я пойду обратно, на восход…