Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.

Бьючард взглянул прямо в глаза Хокмуна, а потом рассмеялся, плечи его расправились.

— Дориан Хокмун, что я должен буду думать о себе, если откажусь от помощи двух таких бойцов, как вы? Да, я буду продолжать борьбу. И завтрашний день проведу, отдыхая, не обращая ни малейшего внимания на предупреждения Вальона. Тебя, Джулиана, я оставлю здесь под охраной. Я пошлю за отцом и попрошу его прийти сюда вместе со стражниками, которые станут охранять вас обоих. Хокмун, Д’Аверк и я…

Он указал на порванную одежду, что была на друзьях.

— Я обещал вам новые костюмы и думаю, нужны еще хорошие кожны для такого меча, мастер Хокмун, вернее, бывшего меча Вальона. Мы станем вести себя завтра как ни в чем не бывало. Мы покажем Вальону и, что еще более важно, жителям города, что нас его угрозы не пугают.

— Думаю, это единственный путь, — кивнул Д’Аверк, — если ты хочешь поддержать боевой дух сограждан. Тогда, даже если ты умрешь, ты умрешь героем и вдохновишь тех, кто последует за тобой.

— Надеюсь, что не умру, — улыбнулся Бьючард, — ведь я так люблю жизнь! Но посмотрим, друзья мои, посмотрим…

Следующий день выдался таким же ярким, как и предыдущий. Когда Пал Бьючард и его новые друзья шли по улицам Нарлина, было заметно, что все уже знали об ультиматуме Вальона и гадали, что сделает Бьючард.

Бьючард же улыбался встречным знакомым, целовал ручки некоторым дамам, раздавал приветствия, ведя Хокмуна и Д’Аверка к центру города. Они направились к богатой лавке.

То, что она находилась всего в нескольких шагах от стен Старвеля, вполне устраивало Бьючарда.

— Мы войдем в лавку после полудня, — сказал он. — Но до этого позавтракаем в таверне, которую я вам с удовольствием рекомендую. Она совсем неподалеку от нашей центральной площади и многие влиятельные люди нашего города посещают ее. Пусть видят, что мы отдыхаем, и нас ничто не волнует. Мы будем болтать о разных пустяках и вовсе не станем упоминать имя Вальона, независимо от того, будут ли люди пытаться говорить о нем или нет.

— Ты хочешь слишком многого, капитан Бьючард, — ответил Д’Аверк.

— Возможно, но у меня есть ощущение, что очень многое зависит от сегодняшних событий — даже больше, чем я могу сейчас представить. Я делаю крупную ставку.

Хокмун кивнул, соглашаясь, но ничего не сказал. У него тоже было ощущение, что что-то должно произойти сегодня. Инстинкт Бьючарда только подтверждал его ощущения.

Они посетили таверну, съели там завтрак, выпили вина и делали вид, что не замечают, что находятся в центре внимания, ловко избегая всяких разговоров по поводу ультиматума Вальона.

Прошел полдень, а Бьючард все сидел и болтал со своими друзьями еще целый час, потом поднялся, поставил кубок с вином на стол и сказал:

— А теперь джентльмены, отправимся к купцу, о котором я вам говорил…

На улицах было необычно мало народу, пока они спокойным шагом шли по ним, все более приближаясь к центру города. Но множество занавесок на окнах приподнималось, когда они проходили мимо, множество людей глядело на них из окон, и Бьючард ухмылялся, словно наслаждаясь необычностью ситуации.

— Мы — единственные актеры сегодня на сцене, друзья мои, — сказал он. — Мы должны хорошо сыграть свои роли…

Минутой позже Хокмун, наконец, увидел стены Старвеля. Они возвышались над крышами Нарлина, белые и гордые. Никаких ворот нигде не было видно.

— Тут есть несколько небольших входов, но ими мало пользуются. Вместо ворот построены гигантские подземные каналы и доки. Они, конечно, ведут прямо к реке, — пояснил им Бьючард.

Он свернул на боковую улочку и указал рукой на вывеску.

— Вот, друзья, и лавка.

Они вошли в помещение, заваленное кипами одежды, костюмов, плащей, курток, брюк, мечей и кинжалов всевозможного вида, лошадиной упряжью, шлемами, сапогами, поясами и множеством других предметов. Хозяин, обслуживавший какого-то покупателя, был человек средних лет, крепко сложенный и добродушный на вид, с красным лицом и седыми волосами. Он улыбнулся Бьючарду, и покупатель обернулся. Это был юноша, глаза которого расширились, когда он увидел троицу, вошедшую в лавку. Юноша что-то пробормотал и сделал движение, собираясь уйти.

— Разве ты больше не хочешь этот меч, мастер? — удивился купец. — Я спущу цену еще на полсмайгара, но не больше.

— В другой раз, Пайер, в другой раз, — торопливо ответил юноша, быстро поклонился Бьючарду и стремительно вышел.

— Кто это был? — улыбнулся Хокмун.

— Сын Веронига, — ответил Бьючард и рассмеялся. — Кажется, сын унаследовал трусость своего отца.

К ним подошел Пайер.

— Добрый день, капитан Бьючард. Честно говоря, я даже не ожидал видеть тебя здесь сегодня в моей лавке. Ты, конечно, не сделал того заявления, что от тебя ждали?

— Нет, Пайер, не сделал.

Пайер улыбнулся.

— У меня было такое чувство, что ты его не сделаешь, капитан. Однако сейчас ты в большой опасности. Вальон будет вынужден выполнить свои угрозы, не так ли?

— Пусть попробует, Пайер!

— Он скоро это сделает, капитан. Терять время он не станет. Ты уверен, что это было мудро — столь близко подойти к стенам Старвеля?

— Я должен был показать, что не боюсь Вальона, — ответил Бьючард. — Кроме того, почему из-за него я должен менять свои планы? Я обещал своим друзьям, которых ты видишь, что они смогут выбрать себе одежду у самого лучшего купца Нарлина.

Пайер улыбнулся и махнул рукой, как бы прекращая разговор на эту тему.

— Желаю тебе удачи, капитан. А сейчас, господа, что бы вы хотели?

Хокмун взял красивый алый плащ, тронул пальцами золотую пряжку на нем.

— Мне многое здесь нравится, и я многое хотел бы, — сказал он. — У тебя хорошая лавка, мастер Пайер.

Пока Бьючард беседовал с купцом, Хокмун и Д’Аверк медленно обходили лавку, выбирая для себя то рубашку, то сапоги. Прошло около двух часов, прежде чем они наконец подобрали по своему вкусу все, что им было нужно.

— Почему бы вам не пройти в примерочную и не переодеться? — предложил Пайер. — Я думаю, вы все хорошо выбрали, господа.

Хокмун и Д’Аверк скрылись за занавеской примерочной.

Хокмун выбрал себе темно-сиреневую рубашку, куртку из мягкой светлой кожи, пурпурный шарф, шелковые брюки и пурпурный же плащ, который он застегнул прямо у шеи. Брюки он заправил в сапоги из такой же кожи, что и куртка, которую он оставил незастегнутой. Широкий кожаный пояс стянул его талию.

Д’Аверк выбрал себе красную рубашку и брюки того же цвета, черную кожаную куртку и такие же сапоги, доходившие почти до колен. Плащ он выбрал тоже пурпурный. Он уже собирался затянуть пояс, когда из лавки послышался крик.

Хокмун мгновенно раздвинул занавески примерочной.