Гимн неудачников

Млин, мне уже страшно.

— М-м-м… Спасибо, — приграничник издевательски поклонился. — Если бы не ты, Эжен, у нас бы ничего не вышло! Так что, договорились?

Я в восхищении: так изящно заставить засомневаться и моментально все испортить может только черный маг.

— Нет, — слова звучали холодно и отстраненно. — Я ошибся. Давно пора было все это прекратить.

— Жаль, жаль, — Беда с досадой вздохнул, и поднял заклятое оружие: — Ты прав. Давно. А мог бы и притвориться…

И плавно спустил курок.

Выстрел. Нож скользит по плотной кожаной куртке, и в следующий миг я врезаюсь в приграничника, бью под колени, заставляя опрокинуться на пол. Карма… затылок встречается с полом, и в голове звучат не фанфары, а погребальный звон…

Если я выживу, то в моих воспоминаниях будет всего одна строчка, которую я заставлю всех потомков выучить наизусть.

Никогда не нападайте на черного мага с голыми руками.

Возьмите с собой танк и давите гадов треками.

Мир в красной дымке, звериный, кровавый оскал твари, отстраненная горечь поражения… а потом противник резко откинулся назад, хрипя и хватаясь за горло, захлестнутое серебряной цепочкой, и наконец отвалил в сторону, освободив от своего веса. Тяжелый ведь, зараза.

Я лежал, наблюдая, как с ласковым гудением кружатся в хороводе трансформаторы, и чувствовал себя глиняной статуэткой, которую разбили молотком на мелкие осколки. Разоблаченный маньяк-душитель с тревогой склонился сверху, кажется, приняв невнятный хрип за агонию, бросился меня щупать на осмотр прочих повреждений, слабо совместимых с жизнью. Я поймал болтающуюся цепь от кандалов, намотал на кулак, и с напугавшими самого себя интонациями прошипел:

— Револьвер, значит, заклял?

Черные маги не пользуются оружием, потому что любая вещь, попавшая в их руки, от такого счастья быстро превращается в хлам. Если кое-кто, не будем указывать, не наложит на нее защитное заклятие. По этому поводу у меня только один вопрос: как, как колдуны до сих пор ухитрились не завоевать весь мир, если белые маги втайне их обожают?

Этот фееричный идеалист попробовал скорчить непрошибаемую моську, но я крепко вцепился ему в плечо, готовясь отомстить за все прочитанные нотации. Пришел мой час.

— Если мир и полетит в Бездну, то из-за таких… Карма!

Я отшатнулся, оцепенело разглядывая перепачканные в чем-то липком пальцы. Эжен опустил голову, разглядывая расплывающееся на рубашке темное пятно, и брезгливо произнес:

— Только не говори, что ты ко всему прочему боишься крови.

— Эжен… т-тебе не больно?..

Что ж делать, что же делать? Я заметался между гудящими колоннами, не зная, за что хвататься и куда бежать. Проклятье! Ну почему, почему, когда в приюте рассказывали о первой помощи, я из чувства противоречия рисовал на паре лесенки постижения на фоне зари?!

— Принеси из сумки бинт и серебряную фляжку. Нет, тащи все, бестолочь.

Я схватил в охапку оставленные вещи и вывернул их перед раненым учеником:

— Что мне делать? Я помогу, только скажи, что!

Это я-то бестолочь? Это я-то боюсь крови? Да я один раз даже комара топором зарубил! Всего с пятой попытки… Я докажу, я… Блин, зачем же сразу орать-то?

— Найджел, зачем… — белый маг полил на руки жидкостью из фляжки и, ничуть не колеблясь, сунул пальцы в рану, всего на миг задержав дыхание, — … ты вылез?

Я наблюдал за кустарной операцией со сдержанным ужасом, еле сдерживая желание забиться под ниморский гудящий шкаф, свить гнездышко из проводов и попытаться забыть это навсегда. Нет, беру свои слова назад. Экстремальная медицина — определенно не мой конек.

— Т-твой психанутый одноклассник угрожал тебя убить.

Мда, тоже мне угроза — тут и без него неплохо справятся.

— Лучше… — кусочек металла звякнул, ударяясь об пол. — Если бы он убил нас обоих?

Ученик магистра прикрыл ладонью дырку от пули, стягивая края и шепча то ли заклинания, то ли проклятия. Нормальный человек давно бы загнулся от болевого шока, а этот все еще в процессе. Мне интересно, на сокращенных курсах в МедАкадемии всех так учат, или только Эжен вместо получения знаний мечтал о разводном ключе на восемь с половиной?

— Умеешь делать перевязку? О чем я спрашиваю, конечно, нет.

Угу, мечтал.

— Научусь, — клятвенно пообещал я, разворачивая бинт. — Эжен, ты только не умирай, расскажи мне сначала, как починить подболотную лодку…

— Кто-то из нас должен выжить. Кто-то обязательно должен выжить, — как обычно проигнорировав искреннюю просьбу, лихорадочно зашептал маг: — Нежить не могла проделать все это в одиночку. Кто им помогает? Мой бывший учитель, кто-то еще из Совета, весь Совет? Кому-то понадобилась личная маленькая армия, Найджел… Кто-то обязан выжить, чтобы рассказать…

Как интересно на некоторых действует сильная потеря крови. Уже и всемирный заговор у него появился.

— Опять я? Я что тебе, крайний? Как дорогу ищи — я, как в тумане не спи — я, как молчи и не болтай — я, как под ногами не мешайся — снова я, какого демона ты на меня все сваливаешь? Мне никто не поверит, это во-первых, а во-вторых…

Зря я это сказал. Недостреленный ученик как-то подозрительно оживился, пошарил по полу и подцепил серебряную цепочку:

— Именем своим повелеваю, я передаю свое право, мой голос — твой голос, твои слова — мои слова, да будет так, Аммо!

— А ты ж долбодрель стоваттная, — сквозь зубы укорил я, рывком затягивая бинт.

— Теперь ты мой вестник и говоришь от моего имени, — никак не отреагировав (и зачем заранее возмущался, спрашивается?) довольно порозовевший Эжен вручил мне серебряный жетон и откинулся на стену, отхлебывая из фляжки. — И нет никаких во-вторых. И не говори, что не можешь…

— Потому что смогу?

— Потому что ты обязан.

— Эжен, что у тебя там во фляжечке, может быть, я глотну, и тоже в фиолетовых демонов поверю? — я оценил творение рук своих, с радостью подумал, что второго такого мастера в мире нет, и значит, к нему я не попаду, и огляделся. Беда лежал ничком в паре шагов и не подавал признаков жизни. — Ты его…

— Нет.

— Карма, а зря, — я отогнул ворот вязаного свитера, пытаясь нащупать пульс, и не удержался от изумленного вздоха: под следом от цепочки дальше под одежду тянулись старые уродливые шрамы. Как будто кто-то очень старательный пытался распотрошить одного не в меру изворотливого заклинателя, но делал это левой ногой и тупым консервным ножом. Эй, кто меня опередил?

— Оставь.

— Оставлять нужно трупы врагов за спиной. Эта падаль, — я толкнул неподвижное тело сапогом, — должна сдохнуть.

— Нет, — зеленоватый маг по стеночке поднялся на ноги и оттеснил меня от приграничника.

— Эжен. Я все понимаю. Соседние нары в общежитии, совместная отработка наказаний вне очереди, последний кусок карандаша, поделенный надвое, но за какие заслуги? Он что, давал тебе списывать на экзаменах или делился батарейками? Открой секрет, что мне нужно сделать, чтобы быть скотиной, и при этом меня все жалели?