Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

Марков нанес ответный удар, группа «Альфа» спецназа ФСБ за день захватила мятежные Астрахань и Элисту, Дзюба отчего-то вспомнил времена Ивана Грозного. Теперь в руках у президента были как минимум два ставленника, готовых тому в ножки кланяться да пятки лизать, ничего удивительного, что ключевой в его собственном альянсе якутский президент тотчас заколебался: пока от Лаврентия он, кроме обещаний, не получил. Заволновалась и Камчатка, губернатор стягивал подконтрольные ему войска поближе к столице. По непроверенным данным вблизи северных островов Курильской гряды уже были замечены японские сторожевики во всеоружии. А так же патрульные корабли независимой Аляски, прощупывающие территории, могущие еще несколько раз поменять своих хозяев. Президент этой самопровозглашенной страны связывался с Лаврентием, пока вопрос о присоединении Аляски звучал скорее шуточно, но Дзюба нежданно предложил помощь – отбиваться от нападок янки и возможно, вернуть захваченную теми столицу Джуно – сами понимаете, когда раздышимся. И тот, противу обыкновения, обещал крепко подумать и сообщить в самое ближайшее время. Все зависело от переговоров с Москвой и Токио. И от их действий. Молота и наковальни, изготовившихся биться за гвоздь, попавший меж ними, лакомый кусок земли, которую господь, по своему черному юмору, наделил природными богатствами чрезмерно

На время наступила томительная, тягучая пауза, прерванная вот этим звонком японского премьера. Беседу Дзюба провел на одном дыхании, и почти без посреднических усилий переводчика. Немного зная японский, он почти интуитивно угадывал едва ли не каждое последующее слово, сказанное главой государства. Его охватил кураж, еще бы, впервые в жизни он говорил с главой одной из ведущих держав Тихоокеанского региона, на равных, по крайней мере, ни в чем пытался не уступить господину премьер-министру. Отвечал он достаточно убедительно, по крайней мере, на свой взгляд, чтобы под конец разговора вернуться к программе «территории в обмен на продовольствие», как сам изволил пошутить, к недовольному подергиванию губ Устюжного. Глеб Львович был приглашен заранее, едва стало известно о предстоящем звонке и сидя в уголке кабинета президента, выслушивал весь разговор, переводчика и Дзюбу, усевшихся за переговорный столик под только что повешенным портретом Муравьева-Амурского, основателя Владивостока. В целом остался доволен, однако, Дзюбе показалось, что Устюжному важно было услышать из его уст еще что-то, помимо точных сроков заключения договоров. Ведь пауза, взятая всеми сторонами противостояния не могла длиться долго. Лишь несколько дней, а затем, он это чувствовал, должна наступить развязка. А потому, пока у него были эти несколько дней, Устюжный напомнил: пора закрепить достигнутые результаты.

В Находке и Владивостоке, а так же Хабаровске и Комсомольске-на-Амуре, и еще ряде крупных городов Дальневосточной республики началась зачистка от орд зомби, все нити командования были переданы в руке Крайнева. В столице, также по приказу президента, милиция вскрыла государственные запасы продовольствия, частью припрятанные под резиденцией президента на острове Русский, частью возле самой Находки – всем этим командовал только что вернувшийся и вставший во главе МВД Ткаченко; Дзюба дал понять, что это крайняя мера, более направленная на стабилизацию обстановки в городе, но шум поднялся, внимание всех заинтересованных сторон было привлечено, а именно этого и добивался президент.

Крайнев добился даже большего – на следующий день его войска торжественно обновили пограничные столбы на реке Уссури и Амур. Командующий, конечно, заявил, что это всего лишь десант, что ситуация по-прежнему далека от идеала, но событие произвело впечатление куда большее, нежели оба на то рассчитывали. И тому и другому позвонил лично президент оставшейся России Марков. Сперва командующему, затем Дзюбе.

Разговор был короток, этим и запомнился дословно. Сперва позвонил некто Торопец, помощник президента, довольно нахально заявил о времени звонка, попросил быть на месте. Вернее, потребовал. Денис Андреевич не может сейчас с вами связаться, подождите два часа. Без «пожалуйста». После чего, хоть попрощавшись, повесил трубку. Через два часа позвонил секретарь Маркова, сообщил: «С вами сейчас будет говорить президент Российской федерации». До чего тупая торжественность, подумал Лаврентий, выслушивая все эти приготовления к главному звонку. И все же сердечко екнуло. К нему в эту минуту зашла Надежда, он поспешил отправить ее обратно, сказал, будет говорить с президентом. Первая леди, по-прежнему исполняющая обязанности секретарши, не проронив ни слова, вышла, осторожно закрыв за собой дверь – и она и ее муж на несколько секунд позабыли свои роли: Дзюба поднялся из кресла и встал под портретом Муравьева-Амурского. Потом спохватился и сел. Ведь это же первый звонок Маркова, перед этим Лаврентий сам звонил президенту России и просил обменять ОМОН Владивостока на внутренние войска, завезенные с Кавказа и губернаторскую камарилью. Сейчас это уже казалось смешным. И его напор и его пафос и все сказанные им слова. Правда, в тот раз он упивался победой, он вообще был невообразимо свободен и потому хладнокровен, он даже посмеивался про себя над Денисом Андреевичем, над непониманием Кремля сложившейся ситуации. Но это было тогда, сейчас он промокнул рукавом рубашки лоб и буквально заставил себя сесть и немного расслабиться. Трудно сказать, помогло ли, едва Марков поздоровался, Дзюба снова подскочил и снова сел. Действительно, не то что раньше.

– Доброе утро, Денис Андреевич, – учтя разницу во времени, произнес он в ответ на «добрый день» президента. И сразу будто камень с души свалился. – Вы кажется очень хотели со мной говорить.

– Совершенно верно, Лаврентий Анатольевич. Признаюсь честно, – Марков, кажется, действительно решил играть в открытую, – своими действиями вы произвели впечатления как на меня, так и на Виктора Васильевича. Он лично пожелал встретиться с вами, да я отговорил. Вы как-никак провозгласили себя президентом Дальневосточной республики, я прав?

– Исполняющим обязанности президента. Выборы пройдут позднее.

– Да, конечно, выборы пройдут позднее, – в словах Маркова послышалась усмешка. – Поэтому я посчитал необходимым лично известить вас о своем визите, намеченном на послезавтра, тринадцатое число.

– Вы дали мне всего десять дней, чтобы…

– Совершено верно, десять дней, вы не Наполеон, чтобы иметь сто, – Марков перестал играть в демократа и нажал сильнее, – оказалось, вам достаточно и десяти, чтобы развалить Россию.

– Простите, Денис Андреевич, вы заблуждаетесь, если считаете одного меня виновником случившегося.