Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

Он резко замолчал, свои же слова причинили ему боль. Как выяснялось и с каждым разом все больше и больше, об Опермане он не знал ровным счетом ничего, кольнуло и это и то, что он всегда врал, будто давно отошел от желаний женских прелестей. Фото, как он, посмотрел в свойства, датировались, начиная с февраля прошлого года и по самый август нынешнего. Значит, он просто подыгрывал своему приятелю? А сам, тем временем… замужнюю женщину…. Да еще и снимая на камеру, ладно, она эксгибиционистка, но ведь и Леонид все это хранил и любовался – видимо, когда не мог встретиться с ней, ведь не каждый же день они наставляли рога.

Он решился пойти только ближе к вечеру. Насти все еще не было, как всегда она задерживалась, как всегда, не в силах оторваться о чудесного прибора, дарящего ей совершенно безвозмездно море наслаждения. И только, когда почти бесчувственная, оказалась Жанны, услышала голос радиоприемника, настоятельное требование не покидать дома в ближайшие сутки, запастись провизией и переждать, что именно, и так понятно.

– Началось, – буркнула Света, приближаясь к обнявшейся парочке. – Тебе не кажется, лучше вам выбираться из глухомани и селиться где-то поближе к Садовому.

– Что ты…

– Ты прекрасно понимаешь. Может, уже началось, а мы просто пока не в курсе, до нас еще, как до жирафа не дошло.

– Почему обязательно говорить гадости, сразу после… всего этого. Ей же хорошо, – вступилась Жанна. Света замолчала.

– Извини, – наконец, произнесла она, – не могу сдержаться. Я тоже кончила, пока на тебя смотрела. Но в самом деле.

– Можно, я тогда к вам переберусь. С другом, – быстро добавила она, тут же пытаясь представить как совместить в одной квартире и Бориса и приносящий наслаждение аппарат. Если разрешат, конечно. Света посмотрела на подругу и неожиданно кивнула.

– Да бога ради. В тесноте да не в обиде. От него хоть толк есть.

– Он хоть и математик, но рукастый.

– Значит, когда в дверь постучатся, первой дюжине он голову проломит, – подвела итог Света. – Заводи уже, нет, до комендантского не успеешь, так что завтра. – Насчет зомби Настя хотела возразить, но не посмела. И поспешила домой.

Вернулась в темень, Борис вышел ее встречать.

– Я весь испереживался. Ты как? – и едва Настя кивнула, улыбнувшись, добавил: – Что-то серьезное будет, наши соседи съехали. Да и по улице сегодня просто поток идет. Мне кажется, дело дрянь.

Они вошли, обнявшись, в квартиру, та пустовала. Кондрат, уехавший на требу, пока не возвращался. Настя позвонила ему, тот отвечал неохотно, сообщил, что прибудет как раз под комендантский, может, даже позже, но ведь метро-то не закрывается до десяти, так что успеет. Слушая разговор, Борис поймал себя на мысли, что и он тоже начал беспокоиться за дьяка.

– Ты новости слушал? Я нет, что же происходит.

Он слушал. Только другие известия. Придя к Ане, тут же заметил, как спешно они собираются, Павел, пожав ему руку, понес вещи вниз, к машине, слава богу, сказала супруга, они достали бензин. Переезжают на Щепкина, это недалеко от спорткомплекса «Олимпийский», да, там завал беженцев, но это в Третьем транспортном, так что безопасней, чем здесь. И еще там живет брат Паши. Борис извинился, что вторгается, она извинилась, что помешает ему смотреть новости, нет, телевизор останется, если хочешь, заходи, дубликаты ключей мы оставим.

– Прости, – не выдержал он, – я сегодня тебя увидел у Леонида в компьютере. Твои фото…. – она покраснела, неловкая пауза, он продолжил, как умел: – Почему ты так и не зашла, когда он болел.

– Заходила, – тихо ответила она. – Пока ты не переехал. Потом… не осмелилась. Дашику тоже плохо было и я… прости меня, – нежданно закончила она. – Он конечно, молчал, и ничего бы не всплыло, кабы не его болезнь и эта чертова дура врачиха. Кабы не все это. Я тысячу раз и так пожалела, что ответила своим чувствам, я так была уверена, что их не осталось, что все быльем поросло. Но когда мы переехали, что-то случилось. Если бы не он…. Все это так глупо, так мерзко с моей стороны, втягивать его во все это. И потом бросить в омут…. Ладно, что я говорю, тебе лучше не знать, – Борис кивнул, однако Аня продолжила: – Я не смогла без него, слишком близко, так близко, что сил нет, я как увидела его, во мне все перевернулось. Я боялась признаться, боялась встретиться, но он и так все увидел. Я не смогла с собой совладать.

– Я тебя понимаю.

– Вряд ли, – отрезала она. – Ты один.

– У меня есть подружка.

– Именно что. Я видела. А он… он тоже не мог без меня…. Оказалось, оба не смогли, такой союз получился. И выкрадывались тайком, на пару часиков, выкручиваясь, находя оправдания, или не находя их. Наверное. Паша тоже понял… он не стал ничего говорить. А ведь я всегда к нему относилась как к самому близкому человеку, он всегда любил меня, поэтому я за него пошла, родила ему дочь, я думала, это нас скрепит, нет, стало только хуже, Даша была его дочкой, а я… я стала вот такой.

Она говорила еще долго, покуда не пришел муж. Уже вместе с ним Борис прошел в гостиную, смотреть телевизор. Услышал предупреждение о необходимости пару дней не высовываться, мужчины обменялись понимающими взглядами, Павел обратился к Ане с просьбой побыстрее укладываться, он с Дашей будет ждать ее внизу, после чего покинул квартиру. Борис потянулся следом, Аня задержала его у дверей.

– Прости… он обо мне вспоминал? Ну… ты понимаешь, перед… – договорить она не смогла, слезы выступили на глазах; Борис видел ее такой впервые, впрочем, знакомство их можно было назвать даже шапочным с натяжкой. В ответ Лисицын покачал головой. – Что… совсем.

– В том и дело, совсем. О тебе и я впервые узнал только сегодня. А он… наверное, он даже тогда не хотел, чтобы и я знал… чтобы хоть кто-то…

– Я поняла, – и помолчав, прибавила, – наверное, ты прав. Мы ведь столько времени таились ото всех, особенно от Даши… для меня она важнее всего, я уж как-нибудь, в конце списка.

– Он только раз о тебе и поминал, – черт его дернул за язык. Он тут же исправился, – как о новой соседке. И все. С той поры больше ни слова. Я и не подумать не мог, – да, он много о чем не мог и подумать. Если пошуровать в комнате Леонида подольше, наверное, найдется бесчисленное количество скелетов в шкафах, позабытых навсегда исчезнувшим владельцем. И трогать их становилось все больнее. Борис всякий раз открывал для себя нового человека в том, которого еще неделю назад считал своим в доску. Что, если он найдет еще такое, о чем придется стократно пожалеть?

Он вздохнул и простился. Аня обещанные дубликаты не дала, сказала, где их обычно держал Ленюшка, он иногда приходил к ней, когда Даша уходила в школу, а муж на смену, а она задерживалась; Аня была единственной, кто называла его уменьшительным именем. Борис не стал проверять тайник; возвращаться в квартиру напротив не хотелось.