Стивен Эриксон - Дом Цепей

Вместо ответа она подошла и перелезла через поручень.

Резак глядел, как она проходит к своему месту — к рулю. Помедлил, оглядываясь в последний раз. И оцепенел.

На далеком Авалю стояла одинокая фигура, опирающаяся на двуручный меч.

Скиталец.

Резак понимал, что остальные тоже там, сидят или лежат вокруг. Человек шесть малазанских солдат. За деревьями Тисте Анди, сребровласые, словно призраки. Картина как будто врезалась в рассудок ледяным, обжигающим воспоминанием. Он вздрогнул, с трудом отводя взор, и торопливо присоединился к Апсалар у руля, попутно вытягивая канат якорного камня.

Вставил весла в уключины и погнал лодку от черного борта.

— Думаю, они хотят завладеть эдурским дромоном, — сказала Апсалар.

— А что с защитой Трона?

— Теперь на острове есть демоны Тени. Твой бог-покровитель решил принять более активное участие в защите его секрета.

«Твой бог-покровитель». Спасибо, Апсалар. А кто тут держал твою душу в сложенных ладонях? В руках убийцы?» — Почему ему попросту не забрать престол обратно, в Королевство Теней?

— Смог бы — забрал бы, не сомневаюсь. Но когда Аномандер Рейк ставил своих детей охранять его, то обернул Трон магией. Его не переместить.

Резак бросил весла и начал готовить парус. — Значит, Темному только и осталось прийти сюда и поместить на трон свой тощий зад?

Ответная улыбка ему не понравилась. — Позаботившись, чтобы никто иной не смог завладеть силой Трона и стать Королем Высокого Дома Тени. Конечно, если его не убили бы по дороге… Бог смелый, исполненный непобедимой силы мог бы шлепнуться на престол тощим задом и прекратить все споры раз и навсегда. Но Повелитель Теней уже так сделал, еще когда был императором Келланведом.

— Неужели?

— Он занял себе Первый Трон. Трон Т'лан Имассов.

«О».

— К счастью, в роли бога он проявил мало интереса к роли Императора Т'лан Имассов.

— Ну, зачем суетиться? Таким образом, он нейтрализовал шансы, что трон найдет и займет кто-то другой, и сам его не использовал, чтобы прежде всего не привлекать недолжного внимания… боги, я стал походить на Крюппа. Так или иначе, это кажется хитростью, а не трусостью.

Она долго смотрела на него. — Как-то не подумала. Конечно, ты прав. Высвобождение силы влечет схождение других сил. Похоже, Темный Трон многому выучился, пребывая в Мертвом Доме. Большему, чем сам Котиллион.

— Да, не такова ли тактика Азата? Нейтрализация, обезоруживание. Дай случай, он уселся бы на каждый доступный трон, ничего не делая с доставшейся властью. Вообще ничего.

Ее глаза медленно раскрывались.

Резак усмехнулся этому удивлению. Но сердце тут же застучало. — Нет, я только гадаю. Это же не просто дерзко, а безумно. Ему никогда не победить… а если он победит? Все эти игры богов…

— Оказались бы серьезно… подрезанными. Крокус, неужели ты набрел на истину? Сформулировал великую схему Темного Трона? Амбициозную игру по захвату всевластия?

— Если он действительно безумец, Апсалар, — покачал головой дарудж. — Невероятно. Ему никогда не преуспеть. Даже близко не подойти.

Апсалар села спиной к корме. Паруса наполнились и лодка скакнула вперед. — На два года, — начал она, — Император и Танцор… пропали. Оставили бразды правления Угрюмой. Краденые воспоминания тут смутны, но я знаю: оба необратимо изменились в ходе случившегося за те два года. Не только в игре ради Дома Теней, которая, нет сомнения, была их основным замыслом. Случилось нечто иное… открылись истины, обнаружились тайны. Крокус, в те два года Танцор и Келланвед были не в нашем мире.

— Где же они были, во имя Худа?

Она качала головой. — Не могу ответить. Но чувствую, они шли по следу, через рану садков, попадая в царства, до которых даже садкам не дотянуться.

— Какому следу? Чьему?

— Подозреваю… след имел какое-то отношение к Домам Азата.

«Поистине непостижимая тайна. Азат — самая главная загадка мира».

— Тебе нужно знать, — продолжала Апсалар, — что они понимали: Угрюмая поджидает «на выходе». Знали о ее планах. Но тем не менее вернулись.

— Бессмыслица какая-то.

— Нет, если она сделала именно то, чего им было нужно. Мы ведь знаем, покушение провалилось — их не смогли убить. Отсюда вопрос: чего они добились всей этой заварушкой?

— Вопрос риторический?

Она удивленно склонила голову набок: — Нет.

Резак потер обросший подбородок, пожал плечами. — Ладно. Угрюмая взошла на трон малазан. Родилась Императрица Лейсин. Отсекая таким образом Келланведа от престола мирской власти. Хмм. Что, если бы Келланвед и Танцор вернулись бы и успешно востребовали себе трон, уже владея Королевством Теней? Была бы империя из двух миров, империя Теней. — Он помедлил и кивнул сам себе. — Они не потерпели бы — ну, боги. Властители всех сортов сошлись бы в Малазанской Империи. Стерли бы империю и двоих ее правителей в пыль.

— Возможно. Ни Келланвед, ни Танцор не способны были успешно сопротивляться такому нападению. Они еще не упрочили власть над Королевством Теней.

— Верно, и они изобразили свою смерть, делая личности новых правителей Теней тайной, а тем временем подготавливали реализацию своих великих планов. Что ж, это весьма хитроумно, если не сказать дьявольски. Но разве это приблизило нас к ответу, чем они заняты сейчас? По мне, все еще непонятнее.

— Да почему бы? Котиллион послал тебя увидеть истинный Трон Тени на Плавучем Авалю, и результат не мог бы оказаться более удачным. Дарист мертв, меч Мщение в руках бродяги с зловещей судьбой. Экспедиция Эдур уничтожена, и тайна, таким образом, восстановлена еще на какое-то время. Хотя дело потребовало прямого, личного вмешательства Котиллиона, чего он, без сомнений, хотел бы избежать.

— Ну, он не озаботился бы, если бы не спасовала Гончая.

— Что?

— Я призвал Слепую — ты уже была на берегу. И один из эдурских магов заставил ее испугаться одним словом.

— А. И Котиллион узнал еще один факт: нельзя полагаться на Гончих, имея дело с Тисте Эдур, ибо псы помнят прежних хозяев.

— Полагаю. Не удивительно, что он был сердит на Слепую.

Он продолжал бы разговор, пользуясь внезапным исчезновением молчаливости Апсалар, но небо внезапно потемнело, со всех сторон забурлили тени — окутывая и проглатывая их…

Громоподобный треск…

Здоровенная черепаха — вот все, что нарушало уныние равнины. С бесконечным упрямством лишенной разума твари она одолевала древнее морское дно. Двойные тени росли по бокам.

— Жаль, тут нет двух, — заметил Тралл Сенгар, — а то мы ехали бы вместе.

Они замедлили шаги, поравнявшись с черепахой.

— Не склонен думать, — отвечал Онрек, — что она жалеет о том же.

— Итак, это великое странствие… нет, даже благородный поиск, коему я всячески сочувствую.