Кира Касс - Сирена

Я не могла притворяться в разговорах с Океан. Для этого надо сперва научиться прятать свои мысли. Мэрилин как-то призналась, что иногда скрывает кое-что от Нее. Но я привыкла раскрывать Ей все мелочи. Даже до того, как я решила узнать Ее ближе, Она жила во мне. Мне и так приходилось скрывать свое горе изо всех сил, иначе Она заставит меня забыть Акинли. Но как глаза могут не видеть свет? Легкие – не вдыхать воздух? Есть такое, на что нельзя не обращать внимания.

Немногочисленные знакомые знали меня, но не до конца. Акинли пробился через все барьеры, он не заставлял меня скрывать грусть. Он принимал меня такой, какая я есть, со всеми недостатками. Но я больше не могла обратиться к нему.

Если раньше я порой считала себя актрисой, то глубоко заблуждалась. Теперь я превратилась в марионетку, и нитки долга тянули меня все ниже, вместо того чтобы удерживать на плаву.

Я несла все в себе. Другим выходом была смерть по велению Океан, а я пока не могла оставить этот мир. Я не хотела умирать, не зная, что Акинли жив, здоров и счастлив. Рано или поздно я собиралась его проведать.

Меня ждали долгие годы печального увядания. С каждым годом Акинли будет стариться, женится, заведет семью. А я останусь девятнадцатилетней девушкой, полностью убитой разлукой.

Все казалось напрасным. Я прошла через столько испытаний, но моя жизнь рухнула за одну неделю. Неужели любовь во всем виновата? Это она все уничтожила? Я даже не знала, любовь ли это, ведь мне не с чем сравнивать. Мне бы в голову не пришло экспериментировать. Для меня существовал лишь один мужчина. Больше мне никто не нужен. А сейчас… сейчас надо выжить.

Так что я оставалась с сестрами. И старалась изо всех сил.

Прошел август.

С каждым днем воображение разыгрывалось все сильнее. Я уверилась, что Акинли вернулся к Кейси, но эта мысль доставляла мне больше горя, чем утешения. Я представляла, как они наверстывают упущенное в разлуке время, – сколько это будет в поцелуях?

При этом я старалась не вспоминать прелесть поцелуев Акинли, в них так легко потеряться… Но мои усилия привели к обратному: я помнила все слишком отчетливо. Поцелуи, о которых я старалась не думать, заново отпечатывались на моих губах. Его вес, запах, вкус – все сразу всплывало в памяти. Поцелуев мне больше не видать. Они достанутся Кейси. А она очень жадная: еще и добавки попросит.

Теперь их губы будут сливаться вместе. Странное сочетание, учитывая сладкий мед Акинли и источаемый Кейси яд.

Пальцы, которые перебирали мои каштановые волосы, будут вплетаться в ее золотистые локоны. Кейси прижмется к нему, и Акинли снова примет ее приглашение, как раньше. Но что дальше? Он снова получил шанс встречаться с девушкой, которую все прочили ему в жены. Согласится ли он вернуться к прошлому? Кейси всегда поддерживала его, и с ней его ждет хорошее будущее. Конечно, Акинли согласится. Нечестно с моей стороны упрекать его. Она принадлежит ему, а он – ей.

И даже если не с Кейси – хотя иначе не могло получиться, учитывая ее сильный характер и уступчивость Акинли, – рано или поздно он кого-нибудь встретит. Кто бы ни была та девушка, она не представляет, как ей повезло.

Прошел сентябрь.

Элизабет и Миака по-прежнему пытались утешить меня. Они не сдавались, хотя я сама понимала, что находиться рядом со мной сейчас далеко не так приятно, как раньше. Я бы с радостью поговорила с ними, объяснила, что происходит, но разговор по душам исключался. Миака покупала мне пирожные и сладости, Элизабет устраивала в квартире забавные танцы. Я улыбалась, а пару раз даже засмеялась, но смех получился слабым.

Я часто крутила в руках кулон. Акинли обещал, что осенью в Порт-Клайде очень красиво. Уже скоро деревья пожелтеют. Я пыталась представить маленький дом и двор, полный опавших листьев. Разноцветные фейерверки деревьев, без стеснения обнаживших ветки, чтобы ветер мог сорвать остатки их наряда.

Картины рисовались красивые, но им не хватало одного-единственного штриха: улыбающегося лица Акинли. Его я не могла придумать сама – мне нужно было увидеть все собственными глазами.

Так что я попросила у Океан разрешения навестить Акинли. Я не собиралась с ним разговаривать: только понаблюдать издалека и полюбоваться на осеннюю листву.

Океан считала, что лучше не надо.

Но я не буду даже подходить к Акинли. Я хочу, чтобы он забыл меня. Мне просто хочется посмотреть издалека. Пожалуйста.

Океан стояла на своем.

Прошел октябрь.

До конца месяца мы оставались в Лондоне. Осенний запах жимолости и сигаретного дыма растаял, погода портилась. Я не могла понять, почему раньше считала этот город неповторимым. Наш визит получился довольно коротким. К концу октября, по словам Элизабет, мы выжали из Лондона все, что смогли. Если честно, я устала от толпы людей и радовалась отъезду. Мне хотелось отправиться в более спокойное место. Не знаю, удалось ли мне обмануть сестер, но я старательно делала вид, что прислушиваюсь к их разговорам.

По ночам я продолжала спать. Со временем сны сменились кошмарами, где я теряла Акинли. Он медленно погружался в темноту, куда я не могла дотянуться. Я пугалась, поскольку знала, что на земле нет недоступных для меня мест.

Поэтому я перестала спать совсем. Лучше не видеть его лица, чем смотреть, как оно пропадает из виду. Я боялась, что навсегда запомню Акинли из кошмара. Каждый день я вспоминала, как он выглядел в тот вечер, когда подарил мне кулон и я стояла под его окном. Эту картину я хранила ближе всего к сердцу. Я хотела видеть Акинли таким и убеждала себя, что именно так он сейчас и выглядит. Он счастлив. Мы с сестрами переезжаем. Прощай, Лондон. Цель достигнута, все осмотрено.

Прошел ноябрь.

Мне хотелось спрятаться. Сохранять бодрый вид и разыгрывать из себя обычную девушку давалось все труднее. Мое тело не справлялось с работой. Я чувствовала постоянную тяжесть и надевала улыбку, как силач-тяжеловес.

И все же я пока справлялась. Мы отправились в Париж. Сколько раз я уже там была? Мы часто заезжали туда по дороге.

Я старалась выглядеть довольной. Миаке нравились парижские выставки искусств. Мы ходили на представления и ели в кафе, как обычно. Только сейчас с нами была Элизабет, что часто облегчало мне жизнь: присутствие третьей сестры помогало держаться в тени. И все же каждый день давался с трудом.

Элизабет продолжала выказывать ненасытную тягу к жизни. Она всегда находила куда пойти и что поделать. Сестра настаивала, чтобы мы прошлись по каждой улице, попробовали все блюда. Нехотя я подчинялась. Мы часто выходили в свет, практически каждый день. По крайней мере, я избавилась от необходимости поддерживать разговор. Обычно я плелась за сестрами и притворялась, что наслаждаюсь видом. На самом деле я теребила кулон и скучала по Акинли, простому и понятному, в отличие от преисполненного собственной важности города.