Терри Гудкайнд - Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 1

Для многих из этих людей, даже если они и боялись ее, она была героиней Ордена, мощным оружием, служившим на их стороне. Они видели ее проливающей смерть на тех, кто противился учениям Братства Ордена.

Даже при всей странности ощущений этого возвращения, сам лагерь не отличался от того, каким она его помнила. Он был тем же самым беспорядочным скоплением людей, палаток, животных и снаряжения. Единственным отличием было то, что этот лагерь стоял без передвижений так долго, что начал приобретать вид места, полного гнили и разложения. Дерева для костров на равнинах Азрита просто не существовало, и потому костры были небольшими и редкими, оставляя почти весь лагерь под зловещим покровом мрака. Сырые кучи испражнений высились среди палаток, собирая мириады мух. От такого количества людей и животных, собранных в одном месте на такое долгое время, запах здесь стоял хуже, чем обычный для этого лагеря смрад и зловоние.

Скопление нечесаных и неряшливых людей, толпящихся повсюду, на которых в прошлом она никогда не обращала внимания, раздражало и вызывало беспокойство. Они всего лишь выглядели людьми. И во многих отношениях людьми не являлись. Когда-то, не заботясь о том, что может случиться с ней, Никки была равнодушна к этим тварям. Теперь же, с тех пор, как она поняла ценность своей жизни, это отношение стало другим. Хотя в прошлом, помимо такого взгляда на собственную жизнь, она знала, что всегда может воспользоваться своим даром, если страх перед ней по каким-то причинам не удержит их на расстоянии. Сейчас же она могла лишь надеяться на то, что страх все-таки удержит их на расстоянии вытянутой руки.

Это была долгая прогулка к месту назначения, мимо сотен тысяч людей, но поскольку лагерь довольно долго оставался на одном месте, тропы, отмечающие нужный маршрут, становились все более отчетливыми. Местами эти тропы расширялись, превращаясь в дороги, оттесняющие в стороны палатки и загоны для скота. Теперь, когда Никки шла по дороге, сопровождаемая свитой, люди стояли вдоль всего ее пути и таращили на нее глаза.

За пределами окружающего ее молчания людей, стоящих неподалеку и разглядывающих, пока она проходила мимо, лагерь являл собой довольно шумное место, даже в такой поздний час. Из-за спины доносились звуки работ на пандусе, скрип катящихся повозок, грохот сваливаемого камня и методичные окрики людей, передающих цепочкой тяжелый груз. По всему лагерю разносились голоса солдат, смех, разговоры и споры, наполняя холодный ночной воздух. Она слышала и приказы, перекрывающие ритмичные звонкие удары молотков.

Она могла слышать и далекий гул толпы, приветствующей игры джа-ла, еще не закончившиеся в такой поздний час. Временами в ночной воздух вырывался коллективный свист неодобрения – только для того, чтобы тут же потонуть в диких криках поддержки. Во время перебежек с мячом болельщики часто скандировали, требуя закинуть мяч в сетку.

Когда она миновала загон с огромными боевыми конями, а затем цепочку пустых повозок для продовольствия, перед ее взором предстали шатры командующих. Холодный ветер колыхал под звездным небом поднятые над шатрами флаги. И вид самого главного шатра, императорского, едва не лишил ее мужества. Ей хотелось скорее бежать отсюда, но она была лишена возможности сделать даже это.

Это место, где вся предыдущая жизнь Никки сведет с нею счеты.

Это место, где все закончится.

И вместо того чтобы пытаться убежать от неизбежного, она целеустремленно направилась прямиком туда. Она даже не притормозила на первом пропускном пункте, у внешнего защитного кольца шатров командующих. Огромные люди, стоящие на посту, взирали на нее, пока она приближалась. Они учитывали и присутствие отряда личной стражи императора, походным порядком движущийся следом за ней. Она была довольна, что на ней сейчас как раз черное платье, потому что именно такую одежду постоянно носила в прошлом, когда этим людям доводилось видеть ее. Она хотела, чтобы они узнали ее. Короткий свирепый взгляд предостерег их от попытки заговорить с ней.

Каждое последующее кольцо, расположенное ближе к центру этого особого лагеря, состояла из людей, еще более облеченных доверием, имело свой особый состав, свои особые функции и форму. Каждый здесь мечтал оказаться именно тем, кто предотвратит какую-либо опасность, угрожающую их императору. И у каждого из этих колец были свои порядки, свои правила для прохождения через их зону ответственности.

Никки не обращала внимания на эти правила. Она была Госпожа Смерть, королева императорских рабов. Она не остановилась ни на одном посту, ни на одном ее не окликнули.

Шатер Джеганя стоял в окружении более крупных шатров, но, в отличие от всех остальных, вокруг него было довольно много свободного места. Сестры Тьмы, охранявшие эту зону, заметили Никки, как заметили ее и молодые волшебники, которых она тоже приметила здесь, но они тут же опускали глаза, как только Никки упиралась в них своим взглядом. И стражи, все как один, внимательно следили за ней, но старались делать это незаметно.

Никки ободрилась, заметив, что все эти люди воспринимают ее не иначе, как в той роли, в какой она была, когда последний раз находилась среди них.

Затем она заметила нечто странное. Помимо личной стражи Джеганя, стоящей по обе стороны от тяжелого занавеса, прикрывающего вход в его шатер, здесь были еще и другие солдаты – самые обычные солдаты. Регулярно передвигаясь туда-сюда, они, похоже, тоже охраняли шатер. Она не могла даже и вообразить, что могло случиться такое, чтобы обычные солдаты оказались внутри императорского лагеря, не говоря уже о том, чтобы они охраняли его шатер. Люди такого сорта прежде никогда не заслуживали такого доверия, чтобы находиться внутри зоны, отведенной командующим.

Не обращая внимания на любопытство обычных солдат, оказавшихся в этом лагере, Никки направилась прямо к тяжелому пологу, свисающему на входе в шатер Джеганя. Две сестры, слегка отставшие, с неохотой последовали за ней к императорскому шатру. Их лица побледнели, лишившись всех оттенков живого. Никто, а в особенности женщина, не мог осмелиться войти в личные апартаменты Джеганя. Хотя он обходительно принимал здесь иногда своих доверенных офицеров, но ко всем остальным не был столь радушен.

Двое огромных и крепких воинов, у каждого из которых было копье, а на лицах татуировки в виде животных, развели полог. Небольшие серебряные диски, висящие на овечьих шкурах, издали легкий металлический звон, что сообщало императору, что кто-то вошел в его шатер. Она узнала обоих людей, приподнявших, а теперь державших тяжелый занавес, но не показала им этого, а лишь чуть подобрала подол платья, перешагивая через порог в лежащий за ним полумрак.