Мария Версон - Летопись Третьего мира Ч.4 Тень Ораны (СИ)

Он не знал, что на них движется. Если это ещё один сайлант, который, ведомый примером Лухса, так же покинул море, то они с Руми уже покойники. Если человек – против него ещё были шансы. Но если кто-то ещё…

Не вся кровь была подвластна Лухсу. Кровь людей, кровь магов и большинства теплокровных животных с легкостью подчинялись манипуляциям черноволосого юноши. Но и среди людей, и среди элементалей были те, кто жил в гармонии с собой и полностью контролировал своё тело. Пусть таких было очень мало, но они не позволяли ни одной капли крови выйти из-под их контроля

Лухс не знал, какой является кровь элементалей. Не магов, связанных с духами, а элементалей, в чьих жилах течет данная стихией энергия. Подчинится ли она ему – кто знает.

Бактикская расщелина – это место, где можно встретить самых неожиданных противников. Это целитель запомнил уже очень давно, когда бежал из моря, а его тело разрушалось с каждой секундой, распадаясь на молекулы и частицы. И ему встречались странные создания, но, может, то были лишь галлюцинации его одурманенной свежим воздухом и ярким солнцем головы.

Из людей Лухсу был известен лишь один тип, чью кровь невозможно взять под контроль силой. Этим классом были монахи. Они столь искусно владели своими телами и собой, что когда три года назад он встретил на побережье Визы, ныне покойную наставницу Стижиана, он не знал, что делать.

Что-то, замеченное или носом, или слухом Руми, явно приближалось. Оно двигалось почти бесшумно, в воздухе веяло силой, но не угрозой. Не желая рисковать своей жизнью и жизнью беловолосого нерийца, Лухс достал из кармана полную ягод цифенатры флягу и, открыв её, вылил всё содержимое на участок земли, что между ним и Руми.

Что-то приближалось.

Лухс достал из-за спины, прикрытой темно-фиолетовой мантией, резной кинжал и перехватил его внешним хватом. Опустившись на колени, он погрузил руку в небольшую кровавую лужицу перед собой и напрягся.

Серебро его глаз начало сгущаться. Кровь обрела форму шара и упругим мячиком лежала, зажатая между ладонью и землей.

Руми не шевелился и, казалось, не дышал, но Лухс видел, как по его телу продолжает циркулировать кровь и бьется сердце. Если оно замрет, он потеряет ещё одну жизнь, а у него их и так осталось слишком мало.

Лухс погрузил пальцы в кровяной шар и почувствовал давно знакомую и незабываемую омерзительную боль: чужая кровь обретала форму, считывая нужную ей информацию из целителя. Начался процесс синтеза.

Сочная зеленая трава вокруг начала увядать, деревья тускнели и ссыхались за считанные мгновения, ветви трещали и трескались, листья шелестели и падали.

Сайлант начал медленно поднимать руку, к которой стекалась органическая материя, и под ней стал виднеться ещё не до конца оформленный силуэт волка.

Процесс был завершен, и к ноге Лухса прильнуло уродливое существо с повадками домашнего питомца. Это была собака, которая, встань она на задние лапы, оказалась бы выше самого Лухса. Её глаза были ничем иным, как сгустками затвердевшей крови. Уши и хвост, словно выплавленные из стекла, торчали каждый в свою сторону. Кожа как таковая почти полностью отсутствовала: поверхность тела создания покрывала тонкая кожура цвета замоченного в чае пергамента. Она была столь тонкой, что сквозь неё виднелись извилистые вены.

Лухс положил руку этому существу между глаз и чуть поелозил, будто игрался с собакой. Это существо было любвеобильным и игривым только лишь по отношению к тому, из чьей крови он собирал генетическую информацию.

Работать с ягодами цифенатры, думал целитель, - сплошное удовольствие. Она чиста. С людской кровью всё было куда труднее. Прежде чем лепить из неё что-либо, её сначала следовало очистить, чтобы не было никакой генетической памяти, никакого кода. Чтобы это была чистая кровь, в действительности являющаяся чистой энергией, частью чьего-то сосуда, того пространства, что не окрашена энергией духа, если таковой есть. Вроде сосудов тех существ, чьи души слиты с духом. К ним можно отнести нерийцев, змей и самих сайлантов, сосуды представителей каждого из этих племён вырабатывали абсолютно одинаковую энергию: нейтральную, незапятнанную, неокрашенную.

Псина резко повернула морду и, вынырнув из-под руки целителя, ринулась на запад. Но не пробежала она и десяти метров, как из кустов на неё выпрыгнуло нечто очень быстрое и белое.

С могучей пастью, в которой блестели гигантские острые клыки, белое четырехлапое создание впилось псине в глотку и откусило голову. Псина свалилась неподвижно, её голова отлетела на несколько метров в сторону.

Лухс цокнул языком, но не почувствовал и толики беспокойства. Статное белогривое создание, похожее на огромную белую кошку, не ринулось яростно к сайланту, а медленно, шаг за шагом направлялось к нему. Её лапы не издавали никакого звука, слышалось только глухое рычание, скорее наигранное, чем устрашающее.

Пока белогривое создание неспешно двигалось на Лухса, обезглавленное туловище псины поднялось с земли. Откушенная голова, скрытая где-то под кустами и поваленными ветвями деревьев, превратилась в жидкость и по земле устремилась к телу.

Учуяв это, белогривая кошка не кинулась обратно, чтобы нанести ещё один смертельный удар, а рванула к Руми. Встав между ним и псиной, она выгнула спину и угрожающе опустила морду, так, что её нос едва ли не касался земли: голубые глаза сверлили созданное из крови существо.

Лухс не заметил, как его глаза широко распахнулись от удивления. Он посмотрел на шерсть кошки, а потом на волосы своего компаньона. Потом ещё раз на кошку.

Один цвет. Одна структура.

Псина разогналась и подпрыгнула, готовая нанести удар с воздуха. Лухс вскинул руку, и его создание взорвалось. Сгустки крови, на которые оно распалось, с громким чмоканьем шлёпнулись на землю и заляпали мантию и лицо Лухса и морду кошки.

Та тут же изменилась. Спрятав клыки, она громко заурчала и повернулась к Руми. Носом, кошка аккуратно толкнула его лицо, и когда он не ответил, принялась лизать ему волосы.

Астируми с трудом разлепил глаза. Он чувствовал нечто теплое и шершавое, что щекочет ему тело.

- Не могу поверить… - Обронил Лухс, сделав неуверенный шаг вперёд.

Белогривая кошка на мгновение повернулась к нему и громко рыкнула, не подпуская.

Руми принял сидячее положение и протянул руку к своей защитнице. С глазами, полными счастья, та мурлыкнула и уткнулась мордой ему в ладонь.

Послушался треск сухих веток. Целитель встрепенулся и завертел головой из стороны в сторону. Однако кошка не дрогнула, словно ожидала друга.

Из тени веток вышагнул человек, в котором Лухс быстро опознал своего соплеменника. Это был высокий сероволосый мужчина со стройной фигурой. На нем была расстегнутая черная рубашка, узкие кожаные штаны и отсутствовала обувь.