Джозеф Дилейни - Жертва Ведьмака (ЛП)

Мы были примерно в часе от порта Игуменица, но море и его обитатели не хотели нас отпускать. Первый сигнал об опасности был отдаленным звуком, высоким и пронзительным, который был слышен даже через шум волн. Ведьмак и Аркрайт посмотрели друг на друга, их глаза расширились от беспокойства. Селеста покачнулась и начала сворачивать направо, мы упали. Мы старались удержаться на ногах, и я увидел, что мы направляемся прямо к острым скалам.

— Сирены! — воскликнул Аркрайт.

Я читал о сиренах в бестиарии Ведьмака. Они жили в море и были женщинами, которые с помощью своих голосов заманивали моряков к себе и топили корабли, сталкивая их со скалами и рифами. Затем они убивали моряков и пожирали их. Седьмой сын седьмого сына может сопротивляться их голосам, но обычный моряк может легко поддаться.

Я последовал за ведьмаками вперед к штурвалу. Крики и песни сирен стали звучать гораздо громче. Мне вдруг захотелось повиноваться, но я сопротивлялся. Большая часть команды была на носу, наблюдая за источниками этих прелестных звуков. Капитан стоял у штурвала, выпучив глаза, и направлял корабль прямо на черные скалы, которые ждали нас как клыки хищного зверя. Он вцепился в руль как сумасшедший, и его глаза были устремлены вперед.

Теперь я смог рассмотреть сирен, растянувшихся на скалах. Красивые женщины с яркими глазами, золотыми волосами и нежной кожей, они выглядели очень привлекательно. Я сосредоточился и попытался восстановить дыхание, и их внешний вид стал меняться, показывая их такими, какими они были на самом деле. Да, это были женщины, но волосы их теперь были зелеными и очень длинными, в них запутались водоросли, а их лица были такими чудовищными, что легко можно было испугаться. Огромные клыки были видны, даже когда они закрывали рты, а губы их были опухшими и противными. Я понял, что капитан и команда долго не видели своих жен, а без способности противостоять наваждению они видели только иллюзию.

Аркрайт схватил капитана за плечи и попытался оттащить от колеса. Во время моего обучения у Аркрайта я много раз с ним сражался и знал, что он был очень сильным, но даже так ему не удавалось оторвать мужчину от штурвала. Когда Ведьмак направился ему помогать, несколько моряков стали приближаться к нам, размахивая дубинками, ясно заявляя о своем намерении. Они находились под влиянием сирен, а те точно знали, что мы пытаемся сделать.

— Прочь! — воскликнул Ведьмак, делая шаг вперед, чтобы ударить посохом. Но их становилось все больше и больше, у каждого глаза блестели безумством. Они сделают все, что им прикажут сирены. Ведьмак ударил ближайшего по запястью, и дубинка выпала из его рук. Человек вскрикнул от боли и отступил назад.

Я присоединился к Ведьмаку, вскидывая посох. Никто из нас не выпускал клинок из посоха. Это была команда Селесты, и мы не хотели их убивать или калечить. Именно по этой причине Аркрайт все еще боролся с капитаном, а не сломал его череп, чтобы оттащить от штурвала.

Вдруг к Аркрайту присоединилась мама, я оглянулся и увидел, что она что-то вставила в левое ухо капитана Бейнса.

Аркрайт повернул голову мужчины, и мама сделала то же самое с его правым ухом.

— Теперь отпускай! — воскликнула она.

Капитан изменился внезапно и был ошарашен. Он вскрикнул от страха, его глаза наполнились ненавистью, так как сирены на скалах теперь были видны ему в истинных формах, и он стал поворачивать штурвал. Корабль медленно развернулся и поплыл прочь от сирен. Команда снова напала на нас, и мы использовали посохи, двое из них с глухим стуком обрушились на палубу. Аркрайт присоединился к нам, выставляя свой посох перед собой. Но к тому времени крики сирен стали затихать, ветер был попутным, и мы стали плыть вдоль побережья.

Я наблюдал, как меняются лица команды, когда власть сирен исчезла. Отвратительные существа шипели от злости и становились все дальше и дальше.

— Я закрыла уши капитана воском, — пояснила мама. — Если ты не можешь слышать песню сирен, то они не имеют над тобой власти. Это простой, но эффективный метод, и он много раз использовался моим народом. Сирены почти всегда были на наших берегах, но я думала, что этот участок безопасен. Власть тьмы растет.

После того как крики сирен прекратились, и капитан вытащил пробки из ушей, мама объяснила растерянной команде Селесты, что произошло. Мы продолжили путь на север, держась подальше от этого берега. Я теперь даже не хотел и подходить к Греции, ведь на нас уже напали и пираты, и сирены.

Мы пришвартовались в порту Игуменницы утром.

Все наши вещи выгрузили, но мы все остались на борту. Чужая земля ждала нас, в воздухе ощущалась опасность.

В конце дня я заметил облако пыли на дороге, ведущей к порту, и вскоре около десяти мужчин на лошадях подъехали к набережной. Все они были одеты в коричневое. Мечи висели на поясе, а лица их были бородатыми и испещрены шрамами. За ними тянулась небольшая повозка, покрытая черной тканью.

Всадники остановились и молча ждали. Мама вышла из своей каюты, на голове был капюшон, а лицо было закрыто вуалью. Она повернулась ко мне и сказала:

— Это мои друзья, сынок. Наша земля опасна, и враги могут попытаться напасть на нас в любое время. Нам нужны эти люди, если менады нас атакуют. Пойдем, встретимся с ними.

Сказав это, она повела меня по трапу к всадникам. Когда мы приблизились, они слезли с коней и с улыбками окружили нас.

Мама повернулась спиной к солнцу, подняла вуаль и быстро заговорила. Я попытался разобраться, о чем она говорила, но мало, что понял, несмотря на то, что этот язык был похож на греческий. Она положила свою левую руку на мое плечо и сказала: «Yios», что переводилось как «сын», а потом «Exi», что означало повторение. Наверное, она сказала им, что я седьмой сын седьмого сына.

Они посмотрели на меня и улыбнулись.

— Это Сейленос, — сказала мама, показывая на высокого черноволосого человека в центре группы. — Мой хороший друг и храбрый человек. Его мужество может сравниться только с его любовью к еде и вину! Здесь он кто-то вроде ведьмака в Графстве. Он эксперт по ламиям и огненным элементалям, с которыми нам придется встретиться, если мы попадем к Ордин.

Она снова заговорила с ним, но я опять не смог ничего разобрать, и Сейленос кивнул мне.

— Я сказала ему, что твоя жизнь так же важна, как моя собственная, и попросила сделать все возможное, чтобы обеспечить твою безопасность, — пояснила мама.

— На каком языке ты говорила, мама? — спросил я. — Он похож на греческий, но я с трудом могу понять несколько слов. Они говорят слишком быстро.

— Ты поймешь многих людей, которых мы встретим, без проблем, но эти люди не отсюда. Это диалект, как называют его южане, «варварского севера».