Глен Кук - Суровые времена. Тьма

Хотелось бы все же знать, во что именно я вляпался, женившись на нюень бао. Сари всегда уверяла меня, что она всего лишь женщина и ей ничего не известно.

Но Тай Дэй вновь замкнулся в себе. Больше я не вытянул из него ни слова.

— Вы тут обо мне говорили, не так ли? — с ходу спросил я, ввалившись в конуру Костоправа, по той причине, что при моем появлении разговор резко оборвался.

— Может, и так, — отозвалась Госпожа, внимательно ко мне присматриваясь.

Ее явно интересовало все происходящее со мною — точнее, внутри меня — в последние дни.

У Костоправа собрались ребята из Старой команды — Масло, Ведьмак и еще несколько парней. Примечательным казалось отсутствие всех до единого старших таглиосских офицеров. Равно как и Ножа. В последнее время Нож мало когда высовывался, а ведь он был ближайшим сподвижником Госпожи долгие годы. Видимо, в ее колеблющемся доверии произошел отлив.

— Зачем звали?

— Узнать, как твои дела по части подготовки парией.

— Не так уж плохи. Хороший взрыв, вроде ночного, кому угодно вправит мозги.

— Есть вести о Ловце?

— Никаких. Если хочешь знать мое мнение, дядюшка рубанул ее так, что она забилась в какую-нибудь дыру и зализывает раны.

Со времени пробуждения Копченого я не видел поблизости ни одной вороны. Это могло быть добрым знамением.

— Тай Дэй что-нибудь рассказал?

— Нет. Да ты и не говорил…

— Ладно. Я хочу разведать равнину.

— Я думал…

— И думать нечего, сейчас самое время. Ловец слаба. Я знаю, какова ее способность к самоисцелению, и полагаю, что уже через неделю она снова сможет доставить нам кучу хлопот. Необходимо использовать предоставившуюся возможность. Хорошо подобранная группа с обозом при правильной постановке дела сможет пройти миль семьдесят, прежде чем придется повернута обратно. А это позволит нам получить более верное представление о нашем положении.

Мне его идея не нравилась, но спорить я не стал. Лейтенант у нас Госпожа, и это ее работа — указывать командиру на огрехи в его планах. А она молчала: видать, все у них было решено до моего прихода.

— Я думаю, — сказал Костоправ, — на первый раз возьмем человек пятьдесят. Всех старых парней, которые затем и пришли сюда, чтобы попасть в Хатовар. И лучших из новичков — только добровольцев.

Мало кому из новичков хотелось идти в Хатовар: хоть они и вступили в Отряд, их все еще мучил давний страх.

— Что происходит в Таглиосе? — спросил Костоправ.

Я пожал плечами:

— Две последние ночи я спал только обычным сном. Да и то это не сон, а слезы. Дрема бормочет ночи напролет. Я пытался его разговорить, но он, похоже, меня не слышит.

— Мы возьмем его с собой. Возможно, путешествие окажется достаточной встряской и приведет его в чувство.

— И когда мы выступаем? — со вздохом спросил я.

— Как только соберемся. Времени терять нельзя — Ловец поправляется.

Я снова вздохнул:

— Что-то не тянет меня путешествовать. Неужто я не заслужил права отдохнуть, посидеть на месте?

И дождаться Сари, думалось мне. А то и пуститься ей навстречу, ежели удастся вытряхнуть из Дремы, куда он подевал коня.

Костоправ прочистил горло. Сукин сын начинал походить на моего дедушку.

— Ты знаешь, что это значит, знаменосец?

— У меня есть гаденькое подозрение: это значит, что один долбаный тупица по имени Мурген должен будет переться впереди всей компании. Без Гоблина и Одноглазого, которые могли бы прикрыть спину.

— Дерьмо. Да.

Но моя спина была прикрыта.

— Командир, возможны затруднения. Нюень бао будут настаивать на том, чтобы сопровождать парней из Деджагора.

— Я это учел. Пусть идут. Больше нюень бао — меньше таглиосцев. Меньше опасений, что кто-нибудь затянет на моей шее шелковую косынку.

— Что? Да мы с прошлой зимы слышать не слышали об этих гадах. Их и в живых-то никого не осталось.

— Побьешься об заклад на свою шкуру? Я собираюсь прихватить с собой и святого, и прочих наших приятелей.

— Это еще зачем?

— Во избежание неприятных сюрпризов. Может, ты хочешь, чтобы в наше отсутствие Ревун и Длиннотень вырвались на волю? Чтобы сбежали Прабриндрах Драх или эта паршивая кошка?

— Нет. Но, по моему глупому разумению, было бы куда умнее сжечь их тела, смешать пепел вместе, а потом выбросить все это в шесть разных рек.

Госпожа одарила меня взглядом, да таким, что в прежние времена я бы непременно обделался. Но те времена давно миновали.

— Когда мы побываем там и выясним, что к чему, надо будет установить промежуточные лагеря. Чтобы потом поэтапно переправить туда всех прочих.

— Не думаю, что я готов к этому, командир.

— Ты о чем? Не готов к тому, к чему мы стремились последние десять лет?

— Одно дело идти, а другое — прийти, командир. Разница большая, как между дерьмом и задницей. Выйди в лагерь и спроси любого парня, хочет ли он идти в Хатовар. Уверен, каждый ответит «да». Но не думаю, что ты отыщешь многих, кому не терпится в этом Хатоваре оказаться.

Сказанное мною являлось лишь частью правды. Я понимал: Костоправ просто не в состоянии поверить, что во всей армии не найдется ни одного солдата, помешанного на Хатоваре так, как он.

— Короче, — сказал я, — что мне делать сейчас?

— Собирай манатки и готовься в дорогу. Да, и приведи в порядок своего подопечного. Его мы тоже возьмем с собой.

Что-то они от меня… что-то скрывали. Потому и заткнулись при моем появлении. Я это нутром чуял.

— Так мне, стало быть, идти и укладываться?

Старик бросил на меня насупленный взгляд. Я вышел прочь, и никто меня не задержал.

Что-то за всем этим крылось.

— Зря мы сюда приперлись, — сказал я Тай Дэю. — Пустая трата времени.

Паранойя усиливалась. Я не мог отделаться от мысли, что меня как-то используют.

— Это не моя долбаная идея! — сказал я Рыжему в третий раз. — А если тебе не нравится — бери ноги в руки и сваливай следом за Гоблином и Одноглазым. Составь им компанию.

— Просто я никогда не думал, что мы наконец к этому придем.

— Он не думал! Никто не думал, кроме самого Старика! Включая меня. Но командир-то он. Он командует «вперед», и мы идем. Вот как это делается.

— А я что, отказываюсь? — проворчал Рыжий не столько мне, сколько себе, и поплелся созывать своих сержантов. Ему требовалось распределить обязанности на время его отсутствия. Я и сам занялся тем же, как только вернулся от Старика. Во многом приходилось полагаться на не слишком подготовленных таглиосцев. Старик не хотел оставлять в лагере ни одного члена Старой команды и ни одного пара. Впрочем, в живых осталось лишь трос паров: Иси, Зиндаб и Очиба.

Зашел Бадья, бывший по существу моей правой рукой. Он делал большую часть работы, и я в его дела почти не встревал.