Глен Кук - Белая Роза. Игра теней

Судя по летописям, так и есть.

— Что он тебе сказал? Смогли вы с ним связаться?

— Нет. Он заметил нас, но он в колдовской яме. Я не мог связаться с ним, не угодив туда сам. Похоже, то, что вышло наружу, чуть больше того, кто остался, и я попробовал этим воспользоваться. После этого Гоблин меня и вытаскивал. Я ощутил дикий ужас Ворона — и не из-за того положения, в котором он оказался, это вызывало в нем только гнев. Думаю, он попался только потому, что слишком торопился и не обращал внимания на то, что творится вокруг.

До меня дошло. Он был в центре — и дрался. Что находится в центре?

— Ты полагаешь, что тварь, которая выползла, могла попытаться открыть Великий курган?

— Могла попытаться это подстроить.

Я попробовал родить идею.

— Может, доставить сюда Душечку? Она могла бы…

Одноглазый посмотрел на меня: «Не глупи». Правильно. В безмагии освободится не только Ворон.

— Тому типу очень понравится, — хихикнул Гоблин. — Очень.

— Мы тут ничего для Ворона сделать не сможем, — произнес Одноглазый. — Может, когда-нибудь найдется колдун, который на это способен. А пока… — Он пожал плечами, — Лучше организовать заговор молчания. Если об этом узнает Душечка, она может и позабыть о своей миссии.

— Согласен, — ответил я. — Но…

— Что «но»?

— Я вот думаю: Ворон и Душечка… чего-то мы не понимаем. Ну, вы знаете его, да? Так почему он сбежал тайком и примчался сюда? Вроде бы чтобы обойти Госпожу и ее банду с тылу. Но почему он оставил Душечку в неведении? Понимаете, к чему я? Может, она не так и взволнуется, как мы думаем. Или по другой причине.

На лице Одноглазого отразилось сомнение. Гоблин кивнул. Следопыт, как всегда, ничего не понял.

— Что с телом? — спросил я.

— Сущее бремя, — ответил Одноглазый. — Я, конечно, не уверен, но, если мы потащим его на равнину, связь тела и души может порваться.

— Стой!

Я посмотрел на Кожуха. Тот глянул на меня. Вот и еще одна двойная связь.

У меня был один радикальный способ решить проблему с телом Ворона. И с его вывозом. Выдать его Госпоже. Это решит сразу несколько проблем. В том числе проблему той беглой твари и попытки Властелина освободиться. И может дать Душечке время, пока внимание Госпожи отвлечено.

Но что тогда станет с Вороном?

Он мог быть ключом к нашему успеху… или провалу. Выдать или спасти? Сыграть в расчете на тот невероятный случай, что мы сможем заполучить его назад до того, как его знания смогут быть применены против нас? Опять сложности. Вечно сложности.

— Давайте попробуем еще раз, — предложил Гоблин. — Теперь я пойду вперед, а Одноглазый меня прикроет.

По кислой роже Одноглазого я понял, что этот спор у них уже возникал. Я не вмешивался. Они — знатоки, им и решать.

— Ну? — потребовал ответа Гоблин.

— Если ты думаешь, что тебе удастся…

— Думаю. И терять нам нечего. Может, следует посмотреть на всю проблему с новой точки зрения? Вдруг Одноглазый чего-то не заметил.

— Я одноглазый, а не слепой, — рявкнул второй колдун.

Гоблин скривился. Этот спор тоже возникал не раз.

— Не тратьте времени, — приказал я. — Мы не можем торчать здесь вечно.

Иногда решения принимаются за тебя.

Глухая ночь. Ветер в ветвях. Холод просачивался в палатку, я просыпался, дрожа, и засыпал снова. Мерно барабанил по крыше дождь, но его шум не успокаивал. Боги, как я устал от дождя. Как только стражникам удается не свихнуться окончательно?

Кто-то потряс меня за плечо. Следопыт.

— У нас гости, — прошептал он. — Неприятные.

Пес Жабодав стоял у входа, вздыбив шерсть.

Я прислушался. Ничего. Но я предпочел поверить Следопыту. Лучше быть трусом, чем трупом.

— Как Гоблин с Одноглазым?

— Еще не закончили.

— Ох-хо. — Я нашарил одежду, оружие.

— Я пойду выслежу их, — пробормотал Следопыт, — попытаюсь сбить со следа или увести подальше. А ты предупреди остальных. И готовьтесь бежать.

Он выскользнул из палатки вслед за дворнягой. Вот теперь эта псина зашевелилась!

Наш шепот разбудил Кожуха. Мы оба молчали. Интересно, на что он отважится? Я набросил одеяло на голову и вышел. Довлеет дневи злоба его.

В соседней палатке колдуны еще не вышли из транса.

— Проклятие! И что теперь? — Осмелиться разбудить Одноглазого? Очень тихо: — Одноглазый. Это Костоправ. Дела наши плохи.

Ага. Здоровый глаз открылся. Мгновение колдун не мог прийти в себя, потом шепотом гаркнул:

— Ты что тут делаешь?

— У нас неприятности. Следопыт говорит, что в лесу кто-то есть.

Сквозь пелену дождя донесся вопль. Одноглазый взвился.

— О силы! — плюнул он. — Какого дьявола?!

— Что такое?

— Кто-то только что метнул заклятие, достойное Взятого.

— Сможешь вывести Гоблина? Срочно?

— Могу… — Лес сотрясся очередным воплем, длившимся, как мне почудилось, бесконечно, несшим боль и отчаяние. — Вытащу.

Казалось, он потерял всякую надежду.

Взятые. Несомненно. Напали на наш след. И приближаются. Но крики… Первый — кого Следопыт застал врасплох. А второй? Застали врасплох Следопыта? Не его это голос.

Одноглазый лег, прикрыл глаз и через несколько секунд вновь погрузился в транс, несмотря на отражавшийся на его лице ужас. А он силен — войти в транс в таком напряжении.

Из леса донесся третий вопль. Я высунулся под дождь и ошеломленно огляделся. Ничего не видно. Через несколько секунд зашевелился Гоблин.

Он был жутко вымотан, но Одноглазый уже просветил его, и маленький колдун упорно пытался встать, хотя ясно было, что ему это еще не по силам. Он открывал и закрывал рот — кажется, пытался что-то мне сказать.

Одноглазый вышел из транса вслед за ним, но оправился намного быстрее.

— Что нового? — спросил он.

— Еще один вопль.

— Бросаем все и уносим ноги?

— Мы не можем. Кое-что из этого мы обязаны доставить на равнину. Иначе мы с таким же успехом можем сдаться на месте.

— Ты прав. Собирайся. А я сложу все здесь.

Собраться-то несложно, я и мешков-то не разбирал…

Кто-то взревел в лесу. Я замер.

— Что за дьявол?

Казалось, эта тварь больше четырех львов. А мгновением позже послышались крики.

Бессмыслица. Полный бред. Я мог представить себе, как Следопыт отвлекает стражников шумом, — но не тогда, когда со стражниками идет Взятый.

Колдуны выбрались наружу, я начал сворачивать палатку. Гоблин все еще выглядел как восставший мертвец, и половину его барахла волок Одноглазый.

— Где мальчишка? — спросил он.

Я не обратил внимания на отсутствие Кожуха — оно меня не слишком удивило.

— Удрал. Как мы Ворона понесем?

Ответ явился из леса. Следопыт. Несколько потрепанный, но живой. Пес Жабодав был в крови по самый хвост и казался небывало деятельным.

— Убираемся, — сказал Следопыт и взялся за один конец носилок.