Екатерина Верхова - Виттория (СИ)

-Если ты кому-нибудь расскажешь, то будут большие неприятности. - он что, мне угрожать в таком состоянии решил?

- Ладно, я за лекарством. - И бегом к дому Ворса, главное, чтоб он спал и не задавал вопросов... Впрочем, с этим мне повезло.

Вернувшись, я застала Калеба в очередной бессознанке. Бедный, какая же я дура, что сразу его не пустила, ему ведь, наверно, было очень больно. Надо по быстрому соорудить настойку: смешать все ингредиенты, т. е . спирт и несколько цветочков и состарить магией желания. При попадании этого чудодейственного средства на рану, кровь действительно прекращала течь наружу практически мгновенно. Теперь надо как- то обработать... О, точно, у меня же осталась та мазь, которую мне дал Ворс, после того, как растерла ноги в кровь после бега. Она как раз - таки продизинфецирует и заживит.

Когда я закончила, Калеб все еще был без сознания. Так что стаскивать с него разорванную для удобства обработки и перевязки рубашку мне пришлось самостоятельно. Собственно говоря, обмывать его тело от запекшейся крови - тоже. Многим девушкам сия процедура доставила бы немалое удовольствие, поскольку тело у Калеба было, как у профессионального пловца, но я устала, у меня дрожали руки и я хотела, чтоб он очнулся, чтобы наконец быть уверенной, что все сделала правильно.

Очнулся раненый лишь после 3 третьего компресса на лоб, но хватило его лишь на то, чтоб выпить специальную настойку, которую я сварганила после очередного мародерства в саду у Ворса, и дойти до постели. Калеба я хорошенько укутала, как мамаши обычно укрывают свое годовалое чадо. Осталось решить вопрос, где спать мне. Хотя какая уже к черту разница. В моем доме кроме кровати нет ни одной поверхности, хотя б отдаленно ее напоминающей. А значит, нашему больному придется потесниться, хотя ему, наверно все равно, просто положим между нами побольше подушек. Решено.

Едва я выстроила между нами барьер из подушек и занесла голову над одной из них, я отключилась. Видимо, сказываются вечерние гуляния и нервотрепка с раной.

А снилось мне, как меня убивают. Гонятся по большой пустынной улице, долго гонятся, а потом убивают, вонзая кинжал прямо в сердце. И так больно стала, будто это произошло в реальности. Я вскрикнула и проснулась. Сердце нещадно болело.

- Эй, что с тобой? - Калеб выглядел уже совсем отдохнувшим, румяным и бодрым, однако с постели так и не ушел.

- Спроси, что попроще...

- Ну... ты всегда спишь в одежде?

- Нет, только тогда, когда возле меня лежит полураздетый мужчина. - ответила я, намекая на его обнаженный торс

- Я бы конечно застеснялся и прикрылся, но, кажется, ты меня вчера откачала, так что не вижу повода скрывать от тебя то, что ты вчера и так успела изучить....

- Если б я действительно изучала, мы б сейчас с тобой не разговаривали. - такая привычная перепалка, как будто ничего и не случилось. Всю двоякость шутки я поняла намноооого позже.

- Нет, серьезно, что с тобой. Ты ворочалась и кричала...

- Кошмар приснился, а ты всегда поглядываешь, как девушки спят?

- Ну, тут уж прости, мы оказались на одном ложе, причем я совершенно не помню как... - Калеб подозрительно на меня посмотрел, стоп, он что, думает...?

- Расслабься, я тебя не насиловала, ты был немножко не в состоянии.

- Да я и не думал даже, А на тему кошмаров, я дам тебе одну очень хорошую настойку и тебе никогда не будут снится кошмары. Она, между прочим, уйму денег стоит, так что не отказывайся...

- Предпочитаю наличные.

- Серьезно? Сколько?

- Не обижай меня, просто проваливай. Честно говоря, я хочу спать... И мне ничего не надо, считай, что я тебе помогла взамен тому, что ты до этого со мной нянчился.

- Нет, ну как - то отблагодарить я тебя должен.

- Ну, вот как придумаешь - приходи, обсудим.

- Черт с тобой. Где моя рубашка? - он вскочил с кровати и стал спускаться вниз.

- Эмм, нет у тебя рубашки. Считай, что я оставила ее себе на память. - ну порвала я ее, не было другого способа его оперативно раздеть.

- И что, мне голым идти, мм? - Калеб был чем - то недоволен. Мне конечно не очень интересно, но все же, что вчера произошло, почему он оказался ранен... И ли у Нартанэ садистские наклонности? Хи, хотела бы я глянуть на привязанного Калеба.

- Можешь голым. - я уже почти засыпала.

- Из дома одинокой девушки, рано утром, едва первая роса покрыла молодую травку, выходит обаятельный молодой человек аристократического происхождения, при чем заметь, я умолчал о том, что знатней моего рода лишь короли...

- Ну конечно, круче тебя только яйца. - я кинула в него самую свободную из своих рубашек. - Потом вернешь, хотя можешь оставить ее себе на память и спать с ней в обнимку, проваливай.

Моя скромная персона собрав остатки своих сил вытолкала Калеба на крыльцо и захлопнула перед ним дверь. "Бессердечная" - апатично продекламировал он, деловито одевая мою рубашку, которая ему слегка давила в плечах, да даже не слегка. С этой мыслью я и заснула

***

- Какого черта? - спросил Ворс, прожигая Калеба ненавистным взглядом.

- Ты это о чем? - лучший друг принца даже внимание сперва не обратил на незадачливого темноволосого парня.

- Что ты делал у Витки?

- Она тебе что, корова, чтоб так ее называть? - Калеб даже поморщился от такой вольной интерпретации столь прекрасного имени, коего достойны королевы. И главное кому имя досталось - то...Эх...Не опозорила бы.

- Она говорила, что я ее лучший друг, так что имею право называть ее как хочу. - Ворс был уже в бешенстве.

- Лучший друг, да? Сочувствую. - Калеб решил позлить этого паренька, который большую часть своего время вился вокруг Витты, которая, видимо, ничего не замечала. - Ну так вот, друг. А она горяча в постели...

Ворс сделал резкий выпад, но лучший друг принца умудрился увернуться, не смотря на рану.

- Остынь, я пошутил... Или нет. Думай сам. Пока.

После чего Калеб действительно зашагал в сторону своего дома, оставив Ворса думать, что ему делать дальше.

Но Виттория уже крепко спала в своей постели. И никак не могла разрешить сложившуюся проблему, которая повлечет большие неприятности.

***

Утром я проснулась днем, как бы тривиально это не звучало. Все, что мне сегодня хочется - лениться и ничего не делать. Выйдя на крылечко, как говорится, "на перекур", я обнаружила возле двери записку, прижатую камушком, чтоб не улетела. Писал Ворс:

"Мне надо ненадолго к родным.

прости, что не попрощался.

Отдыхай.

Ворс"

А что, лаконичненько. Только вот сдается мне, что все не так чисто. Ворс, пребывая в здравом уме и здравой памяти обязательно зашел бы попрощаться, в крайнем случае, о своем отъезде сообщил бы вчера, когда мы дегустировали Медовуху. Значит либо это были дела, не требующие особых отлагательств, либо ему стыдно, из за того, что он вчера наговорил, хотя по - моему, ничего ТАКОГО не было...