Мойра Янг - Неистовая звезда

Смотрит на меня в упор.

— И как же мне оценить твое поведение в нашей игре? — Он вздыхает. — Боюсь, твое поражение было неизбежно. А что я твоего брата на свою сторону склонил, так это потому, чтобы себя обезопасить. Так что ты заслужила неудовлетворительную оценку. Жаль, конечно. Я от тебя большего ожидал. Что ты успела сделать за неделю? Пару-тройку детей освободила? Ну конечно, они жили в невыносимых условиях — в тепле и сытости. Под присмотром. Обучали их всему, что в жизни пригодится. Будущее им было обеспечено… Не волнуйся, они опять в Эдемовом доме, далеко не ушли. А родители, которым ты младенцев вернула… ну, они тебя за это вряд ли поблагодарят. Я очень разочарован, Саба. Просто удивительно. Ну доставила ты мне некоторые… неудобства. И расплатилась за это родной кровью. Единственный, кого пока не поймали, — твой любовник. Предатель. Надеюсь, он утонул. Ничего, река тело на берег вынесет. А если выжил, то его поймают.

Он вытаскивает из кармана мой кожаный кошель с кусочками коры.

— Разумеется, весточки вы друг другу с помощью Нерона передавали. — Он швыряет кошель в огонь.

— Джека ты тоже отпустишь, — говорю я. — Ты обещал.

— Значит, брат твой напрасно помер, — произносит он.

По моей щеке медленно скатывается предательская слеза.

Демало прихлебывает вино, следит за мной.

— Что это? — спрашивает он. — Сожаление? Стыд? Горе?

Он спрашивает не в насмешку. Ему просто любопытно. Ему взаправду хочется узнать, почему я плачу. Меня осеняет, что его глаза непроницаемы, а лицо невозмутимо не от того, что он скрывает свои чувства. Нет, он на самом деле не знает, что это такое — чувства. Доброта. Стыд. Сожаление. Горе. Для него все это — пустые слова. Он их произносит, а смысла не понимает.

— Через две ночи мы с тобой поженимся, — говорит он. — Можешь эту ночь плакать, но не дольше. Заплаканных глаз у моей невесты быть не должно. Мы ни на кого не похожи, от всех отличны. Не из простой глины сделаны. У нас с тобой — свое предназначение. Нам суждено быть вместе. Ну все, мне пора. Много дел.

Он снова меня целует — крепко, уверенно. Будто я ему принадлежу.

— В следующий раз я буду точно знать, кто отец ребенка, — заявляет он и направляется к выходу.

Дверь открывается и снова закрывается.

Демало запирает ее на замок.

Я сижу. Смотрю в огонь. За окном раздается какой-то шорох. Я вздрагиваю от неожиданности. Сердце колотится. В свете фонаря поблескивают черные перья.

— Нерон! — говорю я.

Он тихонько поднимает клювом задвижку, как Марси научила. Осторожничает. Никто не должен знать, что он здесь. Я открываю оконную створку, впускаю его в комнату. Следопыт под домом воет. Вглядываюсь в темноту. Никого вокруг не видно. Негромко свищу — раз, другой. Жду. В лунном свете мелькает серебристая тень, мчится по полю к дому, подскакивает у стены. Волкодав встает на задние лапы, вытягивается во весь рост, старается дотянуться до окна. Между нами три этажа.

— Ш-ш-ш, все в порядке, — шепчу я. — Молодец, умница, хороший пес!

Он поскуливает, но не лает.

— Уходи отсюда, — говорю я ему.

Нельзя, чтобы Следопыта тонтоны обнаружили. Демало его не обидит, он со зверьем добрый, не то что с людьми. А вот его охранники — дело другое.

Закрываю окно, прижимаю Нерона к груди, вдыхаю теплый птичий запах. Ворон трется клювом о мою шею.

— Остались мы с тобой вдвоем, — вздыхаю я. — Все померли.

Говорю, а сама не понимаю.

Мы сидим, сидим. Я начинаю размышлять.

Тонтоны, которых мы на обочине оставили, привели отряд охранников в Звездную дорожку. Трое на свалке — Пег, Томмо и Веб. Демало сказал, что с Управителями разобрались. Значит, Мануэля выследили. Поймали вместе с женой, Во, и убили. Но Мануэль и Во — Джековы лазутчики. Значит, они перед смертью ни о чем не проговорились. Перед смертью… Молли и Ауриэль в Насс-Кампе остались. Слим, Эш и Крид в Новом Эдеме. Джек сбежал. Он меня теперь ненавидит. Может, все они теперь меня ненавидят.

А тех, кто со Змеиной реки вернулся, на фермах не обнаружили.

Демало к свадьбе готовится. Великолепное событие. Роскошное. Запоминающееся.

Смотрю в огонь. Мой кожаный кошель лежит в золе. Почернел, обгорел. Но кусочки коры уцелели.

Доедаю яичницу и жареную утиную грудку. Отщипываю кусочек кукурузного хлеба. Отпиваю вина.

Выпускаю Нерона в ночь. Укладываюсь в койку.

Засыпаю.

Утром Марси тихонько расхаживает по комнате, наполняет горячей водой жестяное корыто. Добавляет туда пахучего тимьянового масла. Помогает мне искупаться, моет мне голову мыльным корнем, споласкивает.

В комнату входит Демало.

У входа тонтон стоит. Слушает, о чем мы с Марси беседуем. Посреди комнаты низкая ширма стоит, чтобы он не видел, как я моюсь.

Демало обходит ширму, не спрашивает позволения, даже не здоровается.

— Смотри мне, чтоб она завтра была свежа и хороша, — велит он Марси. — Щеки румяные, глаза ясные. Понятно?

— Понятно, господин, — кивает Марси. — Отвар яснотки нужен, он уныние прогоняет.

— Ты знаешь, где эта трава растет?

— Да.

— Мои бойцы тебя проводят.

— Отведи меня на могилы, — говорю я ему.

Он глядит на меня и молчит.

— Очень тебя прошу.

— После свадьбы, — отвечает он наконец. — Подождешь. Да, кстати… — Он вытаскивает что-то из кармана. — Вот, у него на шее было.

Он швыряет мне ожерелье Лу — зеленое стеклянное колечко на кожаном ремешке. Мой подарок брату на прошлый день рождения. Восемнадцать лет.

— Я сегодня ночую в другом месте, — говорит Демало. — До свадьбы мы с тобой не увидимся.

Он уходит.

Мы с Марси переглядываемся. Я вылезаю из корыта, она насухо обтирает меня мягким лоскутом.

— Вылей воду, пожалуйста, — говорю я тонтону.

Он с сомнением глядит на меня.

— Ты же слышал, что господин приказал. Марси должна целебной травы собрать.

Я заворачиваюсь в лоскут, выхожу из-за ширмы. Тонтон глаза опускает, берет корыто, выносит. Я вытаскиваю из-под соломенной подстилки на койке кожаный кошель, достаю кусочки коры, выбираю нужный.

— У мельнице на реке, где мы с Джеком встречались, есть место, где можно записку оставить, — шепчу я Марси. — Помнишь где?

— Ага, — кивает она. — Там я и яснотки наберу, она везде растет. Повезло, что он не знает.

Нахожу нужный кусочек коры, незаметно передаю Марси.

— Может, весточку вовремя не найдут, — говорю я. — Не знаю, проверяют еще то место или нет. А может, найдут, но не захотят… Мало ли. Я наугад поступаю. Кто знает, может, я не права, но…

— Не волнуйся, я все сделаю, — отвечает Марси и прячет кусочек коры на груди. — Рада твой голос слышать. Я боялась, что ты совсем онемела.

— Только ты осторожнее, — прошу я.

— Я иначе не умею, — улыбается она и выскальзывает за дверь.