Галина Гончарова - Учиться, влюбиться... убиться?

Земля начала мелко дрожать. Землетрясение?! Дайр одним движением руки воздвиг над собой защитный полог и растянул его на элваров. Лютик подхватил и усилил. Элвары чуть снизили скорость, чтобы волшебники успевали прикрывать их. Но команде повезло. Они вышли на относительно ровное пространство. Дальше бежать не имело смысла. Здесь они могли противостоять силе стихии. В другом же месте запросто могли попасть под лавину.

Но лавины не было.

Земля дрожала, и магам почудилось в этом что-то знакомое. Словно отзвук далекой магии.

Ёлка?

Но что она собирается делать?

Вернуть элементалей обратно в землю?

Нелепость! Это может сделать только их хозяин.

Хотя… Тогда, во время войны, ее коэффициент тоже казался всем нелепостью. С тех пор его успели изучить на уроках маганализа и выслушали пару лекций по истории о том, как войско из зомби, сделанных подобным методом, опустошило почти половину Кариема. Если кто-то и мог найти никому не известный способ избавиться от элементалей — так это Ёлка. И просто запомнить, не придав значения.

Маги все влюблены в магию, без этого просто нельзя. Но в Ёлке было что-то большее. Лютик бы сказал, фанатизм. Ей доставляло удовольствие просто возиться с заклинаниями, переписывать, пробовать различные комбинации, подбирать сочетания слова и жеста… Она постоянно что-то делала просто ради самого процесса.

Если Лютик любил магию, то Ёлка была просто одержима волшебством. Как она сможет жить в своем родном мире?

Хотя… о чем это он?

Она никогда туда не вернется.

Уже никогда.

— Почему?

Сперва Лютику показалось, что вопрос прозвучал у него в голове. Но потом маг понял, что назревают более серьезные проблемы, чем якобы слуховые галлюцинации. Ёлкин элвар сидел на земле, и вид у него был самый что ни на есть решительный.

Второй вопрос был еще хуже, чем первый:

— Где Ёлка?!

Лютик представил, как ему сейчас придется открыть рот и сказать: «Она осталась». И как на него посмотрит этот элвар. Если вообще посмотрит.

Посмотрит. Надо же ему будет как-то оторвать магу голову. Не глядя, этого не сделаешь.

Ну да, Ёлка там. Позади, чтобы остановить каменных элементалей. Одна сопливая девчонка против восьми монстров, с которыми и архимаги стараются не связываться.

При одной мысли об этом Лютика затошнило. Земля вибрировала все сильнее. Но говорить ничего не пришлось.

Элвар поднялся на ноги — и маг увидел, что оба телохранителя просто пятятся от него. Почему?

Лучше б и не спрашивал.

Потому что элвар развернулся к нему лицом.

«Высшие Силы, спасите и сохраните! Клянусь, что зайду в храм! И даже два раза!

Каждый день туда ходить буду!!!»

Фиолетовые глаза стали матово-серыми, в них словно бы лед намерз. И под этим льдом, удерживаемое железной волей, сидело стремление убить. Кого? Этого никому выяснять не хотелось. И вообще, удрать бы отсюда подальше.

— Мы возвращаемся.

— Ваше величество, — попытался было вякнуть один из элваров. — Мы должны идти в Элварион. Нам надо вернуться с помощью, а уж тогда…

Элвар развернулся так быстро, что пола его плаща взметнулась чуть ли не выше головы.

— Когда мне понадобятся твои советы, Реллон, я спрошу. А пока молись, чтобы она была жива. Элварионом клянусь — если она умерла, вы будете мечтать о смерти. Как вы вообще могли позволить ей ввязаться в эту авантюру?!

— У нее был шанс. — Дайр сделал шаг вперед. — У нас его не было. Ёлка сама приняла решение и сама его выполнила. Каждый, кто приходит на наш факультет, готов к быстрой или медленной смерти. Этого нельзя изменить. Возможно, скоро умру и я, и все остальные, но пока мы живы, наша задача — охранять вас, ваше величество.

Тёрн повернулся к нему. И Лютик впервые увидел, как его приятель, сорвиголова и наглец, становится цвета кефира.

— Еще одно слово — и ты действительно умрешь. Очень медленно, но очень скоро.

— Ваше величество…

— Молчать. Мы возвращаемся.

— Но она наверняка…

Дайра прервал грохот сошедшей лавины. Тёрн побледнел как снег — и опрометью бросился обратно. Телохранители устремились за ним. Мы переглянулись и помчались за элварами, но вскоре безнадежно отстали.

— Черт знает что такое! — выругался Лютик.

— Он с ума сходит, — подтвердил Дайр. — Если бы Ёлка его не оглушила, мы бы все там полегли.

— Это и сейчас не исключено.

— И если что-то с ним случится, получится, что Ёлка погибла напрасно.

Лютик искоса бросил взгляд на приятеля и сорвался с места, помогая себе магией.

«Ёлка не должна погибнуть напрасно. Этого я точно не допущу!»

Элваров маги догнали только через две минуты. Его величество мчался, как ополоумевший горный козел. Любой нормальный человек уже задыхался бы, бегая в горах с их разреженным воздухом. Но Тёрн, казалось, был сделан из стали.

Оттуда все бежали что-то около пятнадцати минут, туда — уложились за шесть. Элвар несся так, словно знал, куда надо. Странно.

Лютик почти физически ощущал его чувства.

Гнев. Надежда. Отчаяние. Ярость.

Интересно, что значит для него Ёлка, если он так сходит с ума?

И что они увидят, когда добегут туда?

Лютик знал, как выглядят тела, попавшие под лавину. Уже не люди. Тела. Помочь им не удается. Изломанные, перекрученные, заледеневшие… Вряд ли кто-то сможет помочь Ёлке.

Тёрн остановился перед свежим завалом. Дотронулся до него рукой. А потом, ни секунды не сомневаясь, сдернул плащ и расправил крылья.

Маги впервые видели, как летают элвары. Грандиозное зрелище! Тёрн легко планировал в потоках воздуха, поднимаясь все выше и выше. Телохранители сорвались за ним. Дайр засопел, сделал два жеста рукой — и взлетел вверх. Не так красиво, зато очень быстро. Лютик зажмурился — и последовал за ним. Высшие силы, как же ему не нравилось летать! Маг до ужаса боялся высоты.

А Ёлка, наверное, боялась смерти.

Да хрена! Ничего она не боялась. И своей смерти тоже! Она просто в нее не верила. И никогда не поверит. Не поверила бы. Как же страшно думать о подруге в прошедшем времени!

Завал Лютик перелетел. Но приземляться не рискнул. Это каменное месиво — другого слова и не подберешь — могло поползти от малейшего толчка. Но элвары и не приземлялись. Они держались в воздухе прямо над поверхностью, как стая ворон-переростков.

Стервятников.

Стервецов, сказала бы Ёлка. Ей ужасно нравилось поддразнивать людей. Причем она делала это с самым серьезным видом, так что человек до самого конца не понимал — разыгрывают его или нет. Лютик вздохнул и подлетел поближе.

— Есть какой-нибудь способ разобрать этот завал?