Галина Гончарова - Учиться, влюбиться... убиться?

— Но не умерла же! И не дождетесь! И поправлюсь быстро!

— Что есть, то есть. У тебя чертовски мало повреждений.

— А это все пыт-тому что я умная!

— И в чем же твой ум заключается?

Если бы таким тоном разговаривали с Дайром, он бы спрятался под камешек и не вылезал до полной амнистии. Или хотя бы до наложения всех возможных щитов. Но пьяной Ёлке море было по колено.

— Мой ум заключается в моей голове. А твой — в твоей. И хватит хмуриться! Ты мне вовсе не нравишься, когда надуваешься, как крыс на сало!

— А все-таки, что ты сделала, чтобы уцелеть под камнепадом? — Лютик поспешил с вопросом, пока Ёлка не пустилась в сравнительный анализ.

— Я до последней минуты держала щит! А еще я активировала свой амулет со щитом! Он продержался совсем немного, но мне хватило! Да! А еще лет пять назад я силикатизировала свои кости!

— Что она сделала? — переспросил Реллон.

— Добавила в структуру кости кремний. Как у вас, элваров. Все человеческие кости содержат в своем составе кальций. Масса кремния меньше, чем масса кальция, его можно поместить больше, а если соблюдать все правила, кости станут гораздо крепче, чем были.

— Им-менно! — подтвердила ужасно довольная Ёлка. — И все обошлось!

— Скажи спасибо, что мы за тобой вернулись, а то могли и просто уйти. Вряд ли твои кости выдержали бы суточное лежание под камнем.

Ёлка дернулась так, что элвар чуть ее не выпустил.

— А пач-чему эт-то вы за мной вернул-лсь?! Я же гы… гов-рила, чтобы вы ушшшшли, нет?! Чт-то за наг-глысть такая!

— Молчи лучше, — посоветовал ей Тёрн. — А то сейчас я тебе устрою наглость!

— Вай, баюс, баюс…

— Успокойся, — посоветовал Дайр. — Если у нее заплетается язык, значит, действие снадобья скоро закончится.

— И как это будет выглядеть?

— Как обыкновенная Ёлка, только более сонная.

— Я не обык-н-венная! — запротестовала ведьмочка. — Я — юни… уни… о! Уникот!

— Уникум, — поправил Лютик.

— К-кой, ты в-умный, Лють!

— Ага. Особенно по вторникам.

— А что у н-нас сичас?!

Ёлка занялась подсчетом по пальцам и ненадолго замолчала. А потом расслабилась. Тёрн повернул голову и посмотрел на УМов.

— Это и есть те последствия?

— Сейчас она очнется — и будет бодра и весела.

— Не будет.

— Почему?

— Я отложил разборки до подходящего момента. Но не отказался от идеи надрать ей уши. Состояние Ёлкиных ушей никак не повлияет на ее здоровье?

— Вряд ли.

Лютик чувствовал себя последним дураком. Интересно, что связывает этих двоих? Странные у них отношения. Ну, что Тёрн к ней привязался, и неудивительно. Ёлку либо обожают, либо мечтают удавить. Но чаще все-таки первое. А вот что она в нем нашла?

Глубокие размышления прервал голос Ёлки, теперь уже абсолютно спокойный и трезвый:

— Где я?! Что происходит? Я умерла или нет?

— Ты выжила. Пока, — порадовал ее элвар.

— А как это произошло? — Ёлка вопросительно посмотрела на элвара, поняла, что ответа лучше не дожидаться, и повернула голову, ища друзей. — Лютик?!

— Сама можешь догадаться. Попробуешь?

— Разве что для развития логического мышления. Сколько времени вы смогли удерживать этого сумасбродного элвара, прежде чем он кинулся меня спасать?

— Сумасбродного?! Сумасбродного?!?

Элвара аж затрясло.

— И ты называешь меня сумасбродным, после того как отправилась на верную смерть?!

— Мое решение было самоубийственным, но не сумасбродным, — поправила его Ёлка. Тёрн на пару секунд опешил, и она поспешила воспользоваться паузой. — Я прекрасно понимала, что не выживу. Ну, если только очень повезет. Но это нормально.

— Нормально?! Нормально?!?

Кажется, назревал крупный скандал.

Я плохо помню, как меня выуживали из-под камня. И еще хуже помню, как меня лечили. Лютик, зараза, не нашел ничего лучше, как напоить меня эликсиром Верта, а эта гадость начисто сносит крышу. И еще неизвестно, чего я за это время наболтать успела. Но определенно успела. Я бы разозлилась на приятеля, но что толку? Лекаря из него не получится, как и из меня. Но если я хоть немного в этом разбираюсь, то Лютик может прописать только три средства. Рвотное, слабительное и пиявок. И хорошо, что мне ни одно не досталось. Наоборот, я чувствовала на ребрах стабилизирующий бинт, а это отличная вещь. Даже странно, что ребята додумались.

Чувствовала я себя не так чтобы очень. Тошнило, все внутри болело, синяков наверняка была чертова прорва, но это ж такие мелочи! Главное, что я выжила. А ведь я даже не надеялась. Боялась тогда — до обморока. Хотя… чего я вру-то?! Не столько было страшно, сколько интересно. Меня интересовало, сработает ли мое заклинание. Все остальное мне было глубоко фиолетово. В тот момент меня интересовал только мой опыт.

Может, за это меня и выбрал распределяющий камень?

Тёрн держал меня на руках без всякого напряжения. Я знала из курса анатомии элваров, что он мог прошагать вот так весь день и даже не запыхаться. Но сейчас он определенно задыхался. Сердце билось часто-часто, ровный ритм шагов периодически сбивался, а на шее напряглись жилы.

Да что с ним такое?!

И тут я поняла.

Тёрн был в ярости. Настолько в ярости, что у него даже клыки вылезли, как у вампира — чуть ли не на два сантиметра. И чего он так злится? Теоретически я могла его понять. Он фактически успел похоронить меня, могилку засыпать и камешек поставить. А учитывая, что я — одна из немногих, кто может спокойно выдерживать его, хм… особенности организма, он меня ценит.

Или это потому, что я оглушила его без предупреждения? Тоже возможно. Такое недоверие должно было его глубоко обидеть. Но если бы я созналась во всем честно — он бы меня просто не отпустил. И погибли бы все сразу.

Надо как-то мириться.

Я улучшила момент, когда никто не смотрел на нас, подняла руку и коснулась щеки элвара.

— Не сердись, ладно?

Молчание. Я попробовала еще раз.

— Не сердись на меня.

А в ответ тишина. М-да, дело еще серьезнее, чем мне казалось.

— Не злись. У меня не было другого выхода.

— А у меня?!

Яростная речь болью отозвалась в моем разуме, и Тёрн чуть снизил накал.

— Что я должен был почувствовать, когда моя… мой единственный друг, почти моя сестра, человек, которому я доверяю и которого люблю, вот так рискует жизнью?!

Мне стало стыдно. Ненамного.

— А что почувствовала бы я, если бы тебя раздавили в лепешку у меня на глазах?! Знаешь ли, это любимый способ убийства у каменных элементалей!

— Мы могли бы отбиться!

— Ты сам-то в это веришь?!

Выплеснув свою ярость, Тёрн начал понемногу успокаиваться. Во всяком случае, его сердце теперь билось ровнее.

— Но ты могла бы взять меня с собой!!!

— Чтобы мы трагически погибли вместе? Знаешь, я всегда была сторонницей комедий. И потом, разве я могла бы рисковать твоей жизнью?! Я сама по себе, а на твоих плечах весь Элварион!