Василий Горъ - Бездарь. Охота на бессмертного

– Если я буду ревнив, как Отелло, то…

Девушка шутку не поддержала:

– Даже не думай: в этих мирах мы никто, бездари, поэтому гнуть пальцы будем только после того, как тщательнейшим образом изучим законодательство Девяти Миров!

Снайпер уважительно хмыкнул.

– В общем, так: мы поженились эдак за полгода до попадания на Равенстир. Я люблю тебя до безумия и в принципе не замечаю других мужчин. Что касается тебя… – тут девушка невольно сделала паузу, – …то ты либо испытываешь ко мне такие же сильные чувства, как я к тебе, либо, если совсем припрет, «любишь, но иногда поглядываешь на сторону»…

– Смотреть на сторону я не буду… – твердо сказал парень. – На фиг мне такое счастье?

– Что ж, за язык тебя никто не тянул… – усмехнулась девушка. И тут же добавила: – Надеюсь, тебе не надо напоминать, что образы надо отыгрывать достоверно?

…Процесс приаттачивания [115] Приаттачивание – присоединение файлов к письму. скана головы иллюзиониста к сигналу маячка дался ап-Куерресу отнюдь не малой кровью: когда Ольга и Максим вернулись от схрона, полностью готовые к переходу, лицо мага было багровым от напряжения, пальцы рук мелко-мелко дрожали, а из ушей, носа и из-под повязки на пустой глазнице текли тоненькие струйки крови.

– Для активации межмирового маячка моих сил, пожалуй, маловато… – вспомнила девушка его «чистосердечное признание». – Да, скорее всего, мне это удастся, но дня три после этого я не смогу вызвать даже Искру…

– Как ты думаешь, он справится? – еле слышно выдохнула она на ухо Вересаеву, а через миг увидела, как Табаки обессиленно заваливается на спину.

Вперед метнулись одновременно. И… застыли шаге на третьем-четвертом, увидев, что маг Жизни в сознании, а на его губах расцветает довольная улыбка:

– Получилось…

– Подтверждение прислали? – остановившись у него в ногах, напряженно поинтересовался Вересаев.

– Да… – еле заметно кивнул ап-Куеррес. – До активации портала – девять капель!

«Десять минут. С копейками…» – автоматически переведя капли в минуты, подумала Фролова и подобралась: до перехода оставалось совсем немного, а там, по другую сторону портала, их могло ждать что угодно!

– Надеюсь, веерные отключения электричества у них не в ходу… – посмотрев на часы, по-русски буркнул снайпер, затем вытащил из кармана сверток с монетами и перешел на илли-ти: – Слышь, Табаки, после открытия портала нам будет не до тебя, поэтому давай-ка разберемся с долгами прямо сейчас!

Табаки побледнел как полотно, но нашел в себе мужество открыть глаза и посмотреть в глаза то ли кидале, то ли хладнокровному убийце.

– Тут – восемнадцать монет… – наклонившись и положив сверток на тщедушную грудь, сообщил Макс. – Пятнадцать честно заработанных и небольшая премия от нас с Ольгой…

– Ага! За добросовестное отношение к порученному делу и добрые советы! – улыбнулась Фролова.

Табаки не поверил. А когда развернул тряпку и пересчитал монеты, нервно сглотнул и ошалело выдохнул:

– Спасибо!!!

Полюбовавшись на глуповатую улыбку новоявленного «миллионера», Ольга вспомнила подходящий анекдот [116] Поспорили американец, француз и русский о том, в какой стране самое вкусное мясо. Американец, доказывая, что вкуснее всего оно в США, рассказал, что у них перед смертью скоту дают послушать классическую музыку, поэтому животные умирают счастливыми и мясо не горчит. Француз поведал, что у них скотину после прослушивания музыки усыпляют. Наш подумал, повспоминал и говорит: «Как у нас – точно не знаю. Но судя по тому, что в магазинах одни копыта, требуха и хвосты, скорее всего, взрывают!» и не удержалась от шутки:

– Все, Макс, теперь можешь его мочить: он абсолютно счастлив, значит, его мясо будет нежным, как вырезка молодого шевлара!

– Не надо меня мочить! – не переставая улыбаться, попросил ап-Куеррес. – Лучше возьмите с собой!

– Куда?! – хором воскликнули Ольга и Макс.

– На Равенстир!

– А чем тебе плохо в родном мире?

Табаки посмотрел сначала на Вересаева, потом на Ольгу, собрался с силами и зачем-то поднялся на ноги:

– В «Логове керрата» мою ауру видело слишком много людей. Как только родня Уленмара Бессмертного узнает о его гибели и пришлет в Верхние Лоскуты мага Разума, меня начнут искать по всему Иллемару…

– Ты можешь упасть под любого из бывших врагов ап-Риддерка! – пожала плечами Ольга. – А таковых, если мне не изменяет память, чуть ли не половина Иллемара!

– А зачем его врагам лишние проблемы? – удивился маг Жизни. – Да, ап-Риддерка уже нет, но остались его родственники, которые сделают все, чтобы отомстить!

– Хорошо, ты можешь вернуться в академию, оплатить вторую ступень и…

– …и оказаться на улице на следующий же день после появления розыскных листков: гильдия магов не будет ссориться с Риддерками из-за какого-то первака… – криво усмехнулся Табаки.

– Ты можешь покинуть Иллемар через один из четырех межмировых порталов…

– Могу. Только зачем? Чтобы оставить преследователям еще один слепок своей ауры?

– Тарбак, ты сделал для нас намного больше, чем обещал, поэтому я не буду вводить тебя в заблуждение… – неосторожно прикоснувшись к обожженной щеке, поморщился Вересаев. – На Равенстир нас выдернули по ошибке, причем из мира, координаты которого здесь, в Девяти Мирах, неизвестны. Теперь, когда мы выполнили контракт, гильдия Ан-Мар обязана вернуть нас обратно…

– Мы сами не местные, поэтому нас проще убить, чем выполнить взятые на себя обязательства… – поддакнула ему Ольга, посмотрела на часы и перешла на русский: – Макс, кстати, до открытия портала осталось всего четыре с половиной минуты!

Ап-Куеррес равнодушно пожал плечами:

– Здесь – неминуемая смерть. С вами – всего лишь неопределенность! Я готов рискнуть!

– Ты уверен? – прищурившись, спросил снайпер, а когда маг кивнул, как-то уж очень плотоядно ухмыльнулся: – Что ж, тогда слушай сюда…

…Когда Гиксар ап-Леммет демонстративно положил в кучу заготовок третий кристалл с идеально вырезанной руной Тавейн, Арвида затрясло от бешенства. И тонкое лезвие резца, уже почти остановившееся у правого края верхней перекладины, скользнуло дальше, отправив под хвост харругу труд четырех чаш.

– Работа с основами требует усидчивости, острого глаза и твердой руки… – насмешливо пробормотал мальчишка, пододвигая к себе чистую заготовку. – А тем, кто не в состоянии вырезать руну Зеймар или Яршет спросонья, кривым гвоздем и в полной темноте, в академии не место…

Выслушивать изречения преподавателя по артефакторике, набившие оскомину еще во время учебы, да еще из уст недавнего первача, было унизительно. Но ап-Лагаррат все-таки сдержал рвущийся наружу рык и, неторопливо выбравшись из-за стола, отправился к войлочному кругу заполировывать испорченную грань.