Токацин - Солнечный змей

Тхэйга, придавленная лапами вирок к земле, похрустела бортами и кое-как выпрямилась. У бортов собрались Ярраканса, но к кораблю не прикасались — чего-то ждали.

— Тасса! — крикнула Стефа, подняв палицу. Тени задрожали в двух шагах от тхэйги, и из пёстрых пятен вышел рослый грузный метсайнен. Его серо-золотистый плащ напоминал сосновую кору, множество костяных и деревянных бусин оплетало одежду.

— Стефа Сульга, это ли те сайтоны, которых ищет совет? — размеренно проговорил он, разглядывая пришельцев.

— Да, Илуш Самальконту, — метсайнена склонила голову. — Они здесь. Яцек Сульга и его незаконная ученица — Кесса Кегина с Великой Реки. Одну птицу они убили.

— Кто из них? — взгляд Илуша стал острым и холодным, как лёд. Стефа кивнула на Речницу.

— Где их душеловки? — спросил метсайнен, снимая с пояса странный нож, широкий и по всей видимости незаточенный. В его лезвии прорезано было небольшое оконце.

— Душеловок у них нет, — покачала головой Стефа, — но пусть Ярраканса обыщут их корабль. В нём недобрая магия.

— Илуш, уйми свою посланницу, — нахмурился Яцек. — Ты сам прекрасно знаешь, что я отдал душеловку Ченеку Териенконту, когда уходил из Теримаэ. У него она с тех пор и лежит. А Кесса и вовсе не сайтон, и никто не обучал её.

— Помолчи, Яцек Сульга, — метсайнен взглянул на него сквозь отверстие в ноже. — Выскажешься вечером перед советом пяти домов. Бросайте всё оружие на палубу и спускайтесь. Тасса!

Воины расступились. Отстегнув перевязь с мечами и положив рядом засапожный нож, Речник Яцек ступил на землю. Тут же двое Ярраканса крепко взяли его за руки, а третий обвил их толстым плетёным жгутом из сосновых корней. Жгут увешан был костяными бусинками.

— Мать Макега… — тяжело вздохнул Речник.

Речница, сложив горкой свои ножи и прикрыв их щитом, спустилась следом. Койя сверкала глазами из-под куртки и оскалила зубы, когда один из Ярраканса потянулся к ней. Жгут крепко, но не туго обмотал руки Речницы. Её подвели к Яцеку.

— Что дурного мы сделали? — спросила она, глядя на Илуша. — Почему метсайнены злы на нас?

Маги переглянулись. К путникам подвели Хагвана — его обыскали, но связывать не стали. Вокруг загона, пользуясь тем, что Ярраканса заняты кораблём, понемногу собирались зеваки. Несколько метсайненов в меховых мантиях затерялись в толпе юнцов. Все взволнованно шептались и время от времени кивали на путников. Кесса расслышала слово «сайтон».

— Есть у тебя какие-нибудь просьбы, Яцек Сульга? — спросил старший метсайнен, убирая дырявый клинок в ножны. — Мы намерены удерживать вас, но не мучать.

— Принесите нам еды, — ответил Речник. Голос его был спокоен.

— Хагван — не маг. Отпустите его, — добавил он, встретившись взглядом с перепуганным олданцем. — Он не украдёт ваши души.

— Не маг, но один из вас, — нахмурился Илуш. — Все вы будете в одном доме. Вас накормят. Хаэй! Стефа Сульга, отведи их и запечатай двери.

В последний раз оглянувшись на корабль, Кесса увидела, как из земли вытягиваются корни и обвивают его от носа до кормы. Костяные борта жалобно потрескивали.

— Стефа, — Речница осторожно окликнула колдунью, идущую чуть в стороне от воинов. — Вы с Яцеком в родстве?

Метсайнена резко развернулась — так, что Ярраканса шагнули назад и сомкнули строй, чуть не отдавив Кессе ногу щитом.

— К сожалению, — ответила Стефа и ускорила шаг.

— Моя сестра, — тихо отозвался Речник. — Отчего я никогда не могу побывать в родном городе без творящейся вокруг ерунды?! Пока Илуш отвернулся, может, скажешь, что померещилось метсайненам из Теримаэ?

— Ты всё слышал, Яцек, — метсайнена не обернулась. — И я посмотрю, как ты опровергнешь обвинения. Видела бы мать, до чего ты докатился…

Речник выразительно пожал плечами и покосился на Кессу.

— Ничему не удивляйся. В Куо всегда так. Вот поэтому я и ушёл, — ровным голосом сказал он и больше не говорил ничего, пока за путниками не загремели тяжёлые засовы.

Это была странная комната — мохнатая изнутри и как будто дышащая. Светло-бурый мех покрывал и стены, и пол, свисал с потолка, опутывая лампу — стеклянный шар, наполненный мелкими церитами. У стен стояли низкие лежаки, укрытые шкурами, в центре — большое плоское блюдо с разной снедью. Окон не было вовсе, а дверь, как только сплетённая из коры завеса опустилась, слилась со стеной — и различить нельзя было, где она только что была.

— Опять Орлис, — тоскливо вздохнул Хагван, понюхав содержимое всех трёх чаш. — Они всё равно держат нас взаперти — так принесли бы берки!

— Сюда берку не завозят, — хмыкнул Речник, устраиваясь на лежаке и отщипывая тонкие волокна от копчёной рыбины. — Даже ты слишком молод для пьянок, а у тех, кто живёт здесь, молоко на губах не обсохло. Кесса, ешь досыта. Даже пленников тут не будут травить тухлятиной.

Койя неохотно выбралась из-под куртки и понюхала рыбу. Речница оторвала кусочек от горбушки рыбного хлеба и положила ей под нос.

— Речник Яцек, а что это за город? — спросила она. — Куомиэси?

— Нет, Кесса, — покачал головой Старший Речник. — До Куомиэси мы долетим нескоро. Это Альмасхаар, селение метсайненов. Тут они обучают новичков. Если Стефа тут околачивается, значит, ей разрешили брать учеников. Поздравил бы, да настроения нет.

— Почему они думают, что я сайтон? — Кесса развела руками. — Мы никого в Теримаэ не обидели…

— Тамошние метсайнены что-то сказали местным, — сдвинул брови Яцек, — а вот что… Ты точно не говорила ни с кем из них, пока мы гостили у Збигнева?

Речница помотала головой.

— Князь Збигнев защитит нас, если что? — с надеждой спросила она.

— Непросто будет передать ему послание, — вздохнул Яцек. — Не думаю, что его помощь понадобится, но…

Меховая дверь зашелестела, принимая более привычный вид. На пороге стоял воин Ярраканса, за его плечом виднелась украшенная сосновыми иглами шапка кого-то низкорослого.

— Сайтон Яцек, совет хочет поговорить с тобой, — сказал воин. — Выходи один.

— Так быстро? — хмыкнул Речник, возвращая пустую чашу на блюдо. — Ешьте, я скоро вернусь.

Кесса очнулась от беспокойного сна — ей почудились шаги. Она вскинулась, но только зря напугала Койю, свернувшуюся в клубок у её локтя. Дверная завеса не шевелилась. С дальнего лежака на Речницу встревоженно смотрел Хагван. Он мял в кулаке медовый колобок, утащенный с корабля, но даже ко рту его не подносил.

— Кесса, он не возвращался, — помотал головой олданец. — А прошло уже Акена три, если не больше. Как думаешь, его же не могут казнить?

— Н-не должны, — Кесса смотрела в пол. По её ощущениям, миновало уже пять Акенов, и день клонился к закату. Она дотянулась до стены и потыкала её пальцем там, где, по её расчётам, должно было быть окно. Мех слегка промялся. В Зеркале, поднесённом к стене, мелькнули смутные тени и клок серого, затянутого облаками неба.