Токацин - Солнечный змей

Метсайнена, смерив Кессу хмурым взглядом, остановилась в трёх шагах от неё. В руках у Стефы были резные жезлы — всего три, один — полностью из дерева, другой — с вилкой и наконечником из кости, третий — с позеленевшей бронзовой вилкой и наконечником из речного стекла. Поочерёдно колдунья бросила их на землю — так, чтобы наконечник воткнулся в почву, и жезл не упал, а встал стоймя. Когда её руки опустели, Стефа проворно шагнула назад. Тут же воины Ярраканса, выпустив Речницу, растворились в полумраке — теперь она видела только того, кто держал кошку. Сполохи рыжего огня метались по поляне. За спиной Кессы что-то сухо щёлкнуло и заскрежетало. Она развернулась, чувствуя, как корни, оплетающие её руки, сползают на землю. Сзади, медленно переступая грубо вырезанными из дерева лапами, на неё надвигалась здоровенная вирка.

Это деревянное пугало показалось Кессе бесформенным, но жутким, лапы и глаза были в беспорядке раскиданы по обросшему травой телу. Речница попятилась, растерянно глядя на тварь. «Куда тут бить-то?!»

Она чуть не упала, налетев на душеловки, и они повалились на землю. С досадой оттолкнув их с дороги, Кесса увернулась от деревянной лапы и вскинула руку.

— Саркон! — крикнула она, целясь в основание конечности. Что-то из этого клубка несообразных частей должно было отвалиться, а нет — так и заклинание не последнее…

За спиной зашептались. Вирка, источая запах гнилого дерева, попятилась и замерла. Квайя разбрызгалась по коре… и отлетела вместе с ней, мерцая, как россыпь гнилушек.

— Возьми душеловку, ученица, — послышалось сзади. — Эту вирку не победить без чародейства.

«Чтоб вам пусто было!» — Кесса, не глядя, цапнула с земли душеловку со стеклянным остриём и метнула её, как дротик, в на миг приоткрывшуюся щель между частями голема. Стекло захрустело, дерево затрещало. Вирка, передёрнувшись всем телом, озадаченно замерла.

— Твоя воля, — буркнул кто-то за спиной. — Но ты себя выдашь. Илуш! Пусть вирка пожрёт вирку!

— Так и будет, — чёрная тень на миг заслонила факелы. Рядом с многоногой виркой стоял метсайнен и держал за шиворот шипящую Койю.

— Зверь это или вирка — ради неё ты себя выдашь, — кивнул он и бросил кошку в переплетение лап.

— Ни-шэу! — выдохнула Речница, сжимаясь в комок. Жезл с костяным наконечником в руку лёг удобно. Чёрная тень мелькнула слева от неё — и Кесса вскинула руку, рассекая костяными зубцами воздух. Жар опалил лицо, щёку расцарапали мелкие щепки. Вирка, нестройно дёргая конечностями, развалилась на четыре части, и Койя, сверкнув ушами, взлетела на плечо Речницы. Кесса, шарахнувшись назад, во все глаза смотрела на метсайнена. Сменив облик, он стоял на утоптанной земле, и озадаченно смотрел на душеловку в руке Речницы. По его подбородку протянулись две свежие царапины. Ощупав их, Илуш снова посмотрел на душеловку, потом — на оскалившую зубы кошку.

— Нет, — сказал он, поворачиваясь к метсайненам.

— Мать Макега… — поморщилась Стефа. — Как — нет?!

— Все видели, — маг с посохом снова постучал по бревну. — Нет — значит нет.

— Но метсайнен из Теримаэ сам видел, как она приказывала чужой вирке! — вскинулся кто-то из чародеев. — Как она это сделала?!

— Она не сайтон, — покачал головой маг с посохом. Кесса не заметила, как он встал рядом с ней и крепко сжал её запястье, глядя сквозь растопыренные пальцы на свет.

— Она — Некромант, — заключил он, выпуская руку Речницы. — Повелитель костей, обученный на востоке. Покажи нам свою силу, колдунья. Бояться тебе нечего.

Он подбросил на ладони пригоршню древесного сора. Кесса мигнула, осторожно поднося руку к сухой трухе.

— Квайат фелор! — её пальцы дрогнули, испуская зеленоватое свечение. Труха заклубилась и взлетела, — шар, сияющий мертвенным светом, болотный огонь, созданный из праха.

— Цокх арку… аркуурх , — старательно проговорила Речница. Прах бесформенным облачком осел на землю. Искры Квайи обожгли пальцы холодом.

— Она не сайтон, и все это видели, — метсайнен снова повернулся к собравшимся. — Тот, кого назвали её наставником, невиновен ни в чём. Илуш Самальконту, подтверди мои слова.

Оцарапанный чародей ещё раз ощупал подбородок — похоже, он ещё не верил, что остался в живых.

— Яцек Сульга не обучал Кессу Кегину ремеслу сайтона, — неохотно сказал он, — и она ремеслом этим не владеет. Сам Яцек Сульга — обученный сайтон, но дело это давно оставил. Оба они верно служат Королю Великой Реки и направляются сейчас в замок Короля Свенельда. Совет пяти домов видел их в Альмасхааре, испытал и счёл невиновными. Отныне Яцек Сульга, Кесса Кегина и спутник их, лучник Хагван Инчи, могут идти, куда пожелают. Совет пяти домов более их не удерживает.

Речница не сдержала облегчённого вздоха. Прижав к себе Койю, она решительно перешагнула через бревно — метсайнены расступились перед ней — и протиснулась к Яцеку. Он уже поднимался с корней, потирая онемевшие руки и стряхивая с себя обрывки пут. На миг прижав к себе Речницу, он повернулся к Стефе и смерил её выразительным взглядом. Колдунья сдвинула брови.

— Ормиен Нокконенконту считает, что вас нужно отпустить, — сказала она, не скрывая недовольства. — Ремесло Некроманта противно богам, но с главой дома я спорить не могу. Идите на свой омерзительный корабль и убирайтесь из Альмасхаара. И храни вас Каримас вернуться для отмщения…

Кесса переглянулась с Яцеком. Речник пожал плечами.

— Речник Яцек! — сквозь раздавшуюся толпу пролетел, роняя пожитки, Хагван и вцепился в руку Кессы. — Тут везде одни колдуны! Пойдём на корабль, пусть они тут друг друга морочат!

— Ты что, сбежать пытался? — удивлённо мигнул Речник, разглядывая взъерошенного олданца. — Что тебе показали?

— Жуть с когтями, — поёжился Хагван. — Не берите у них ничего! Тут везде дурман, и в еде, и в воде…

— Тише, — Кесса сжала его плечо и покосилась на мерцающие обломки вирки. — Никто тебя не тронет. Речник Яцек, если ты можешь идти…

— От болтовни гудит череп, но идти я пока что могу, — хмыкнул Старший Речник. — А вот летать ночью опасно. Хаэй! Ормиен Нокконенконту! Вы перехватили в дороге мирных путников, так где же еда и ночлег?!

Метсайнен с посохом обернулся и после недолгих размышлений кивнул.

— Дом, где вы были, приютит вас на ночь. Стефа Сульга, проследи, чтобы принесли еды и берки.

— Берка! — глаза Хагвана сверкнули.

— Молод ты для хмельного питья, — нахмурилась Стефа, обходя Яцека стороной, будто не замечая его. — Мой брат знается с Некромантом… видела бы мать!

…Высоченные Сосны гудели на ветру, иней блестел на изгороди, и раулии, укрытые попонами, тревожно фыркали, выдыхая пар из ноздрей. Хагван из-под низко надвинутой мохнатой шапки глядел хмуро и то и дело ощупывал заплечную суму — видно, после берки его терзали недобрые видения. Поодаль слышался перестук палок и редкие раздосадованные вопли — ученики метсайненов упражнялись, избивая жердями соломенное чучело, подвешенное к ветке, и оно моталось над поляной, время от времени прилетая кому-нибудь в лоб. Койя съёжилась на руках Речника Яцека, прикрыв лапой нос. Кесса бродила вокруг корабля, заталкивая обратно в борта выпавшие кости. Говорить ей не хотелось.