Татьяна Богатырева - Фейри с Арбата. Гамбит

Сделав большие глаза, она выдернула пятку и отползла, вылитая Дездемона, только вместо платочка - пончо.

- Верю! Пошли гулять!

С пончо она так и не рассталась. На справедливое замечание, что на улице за тридцать, заявила, что в Мексике тоже жарко. Ну и ладно. Пока Ильяс одевался, сунулась в шкаф, что-то там раскопала и замерла с этим чем-то в обнимку. Обернулась на оклик, оказалось, прижимает к груди жилетку, - грубая кожа, швы наружу, бахрома, хендмейд, - которую он уже года три как забыл на нижней полке. К этой жилетке только карабина не хватает. Или лука со стрелами, а-ля Робин Гуд.

- Надень, а? - попросила дрогнувшим голосом. И в глазах уже не было ни смешинки. - Если гулять... и еще покатаемся... на лошадках. Ладно?

Ильяс пожал плечами. Ну ладно, раз у Капельки такие эротические фантазии, будут ей мексиканские ковбои. Странно, конечно, вроде она не особая любительница кантри, но кто разберет этих женщин. Сменил рубашку на клетчатую, достал с верней полки белый стетсон. Подумал, и добавил ковбойский пояс с кобурами - потертый, крайне мужественного фасону, из студийного реквизита. Револьверы, ясное дело, тоже были бутафорскими - один зажигалка, а второй и вовсе водяной.

- Коня не хватает, - вздохнула она, снова заглядывая в комнату. Уже одетая. Ей-то точно только лошади и не хватало - из пончо так и не вылезла, а к ним добавила вполне этнические брючки с бахромой и новые мокасины. Вот только хвост зря завязала, не подходит он сюда.

Ильяс разворошил ей волосы, разбросал по плечам и прихватил вокруг головы яркой узкой лентой. Ну вот, совсем другое дело!

В парке было весело. На них, конечно, косились, но в меру. Кого сейчас удивишь экзотическим нарядом? Лиля перемазалась сладкой ватой по уши и наотрез отказалась слезать с симпатичной буланой лошадки, на которую Ильяс ее посадил вообще-то ради удачного кадра. Пришлось и самому вспомнить навыки верховой езды и оседлать здоровенного вороного. Ну что ж, почему бы настоящему ковбою и не покататься верхом, особенно если рядом - настоящий индеец?

Очень удачно подвернулся местный крокодильник - с удавом, верблюдом и неизменной мартышкой. Ильяс даже доверил ему свой "Nikon", - а заодно повесил на него неприкаянное сомбреро, которое Лилька так и таскала за собой на веревочке, - и пообещал за каждый хороший кадр верхом заплатить отдельно. Потом, когда смотрел дома - ругался на бездаря последними словами: Капелька у него вышла никаким не совершенством, а обычной блеклой девчонкой.

Мартышка Лильку не впечатлила, на удава она вздохнула ностальгически, пробурчав нечто похожее на "вылитая Инна Юрьевна", а верблюда шепотом пожалела: худой, заморенный, и ни одной колючки вокруг, сплошной асфальтированный оазис, куда ни плюнь.

Забрав у крокодильника сомбреро и затосковавший "Nikon" вместе с всученной насильно визиткой, - может, коллеге потребуется ассистент или там помощник? - повел ее к фонтану "Дружбы народов". И тут ей позвонили. Лилька глянула на экран и переменилась в лице. Поднеся телефон к уху, пробормотала:

- Да, мам, - и зажмурилась. В трубке застрекотало.

Вот как, с мамой у нас тоже непросто, подумал Ильяс. Прямо как у меня. Вот только моя кукушка не звонит. И на могилку не ходит, если вообще интересовалась, жив ли сбежавший от "любви и заботы" сынуля. Интересно, Лилька тоже сбежала или ее маменька сама свалила? Хотя - нет, неинтересно. К черту ее мамашу, Лильке и без нее неплохо.

Осторожно отведя трубку от уха, Лилька беспомощно огляделась. Вокруг были только подростки на роликах, безучастные фонтанные девы и голубые елки на газоне. И верный рыцарь, спаситель от диких телефонов. Отобрав трубку, Ильяс положил ее на бортик фонтана, а для надежности накрыл сомбреро.

Лилька уставилась на сомбреро. Поежилась.

- Оно на меня смотрит.

- Щаз прыгнет и укусит! - страшным шепотом добавил Ильяс, хватаясь на камеру. Это точно надо снять. Для потомков!

- Запросто! - от всей души согласилась Лилька. И глядя на сомбреро с отвращением, добавила: - Так бы и расстреляла! Телефон, конечно, ты не думай...

Ясен пень, телефон. Маменьку-то мы любим, и чем дальше маменька, тем больше любим. Немудрено, что Лилька с головой ухнула в виртуальный мир, черт бы побрал этот игровой центр!

Хмыкнув, Ильяс залихватски выхватил револьвер-зажигалку, крутанул на пальце и с грозным "пиф-паф" нажал на спусковой крючок. Револьвер щелкнул и выпустил голубенький язычок пламени.

- Упс... - Ильяс удивленно поглядел в дуло. - Осечка. Дубль два, мотор!

Повторил номер со вторым - на сей раз облив сомбреро чистой водопроводной водой. Показательно расстроился.

Лилька расхохоталась и плюхнулась на бортик фонтана.

- Если ты будешь меня смешить, я упаду туда и утону!

- А я тебя спасу! Вот прямо тут и спасу.

Он подмигнул и снова схватился за "Nikon". Смеющаяся Капелька - чудо, каждый кадр на вес золота.

Какая-то тетка лет пятидесяти посмотрела на них презрительно-негодующее и прошла мимо, ворча под нос:

- Ни стыда, ни совести у молодежи.

Лилька вздохнула, посмурнела. Вытащила телефон из-под шляпы, в трубке по-прежнему трещало, приложила к уху.

- Да, мам. Да. Да... Да. Нет. Ага. Да, мне стыдно. Мам, извини, я немного занята. Я перезвоню.

Опустила руку с телефоном. Уставилась куда-то мимо Ильяса.

Вот же ребенок, подумал Ильяс. Обращать внимание на всяких! Если каждая мимоходящая тетка отнимет хоть секунду и так короткой жизни, себе ничего не останется. Одна вина и сожаления. Мерзость какая.

Телефон он забрал и выключил. Сунул в карман. Прихватив сомбреро, обнял Лильку за плечи и повел обратно, к аттракционам. Там, около американских горок, есть тир - кто-то же не зря заикнулся про расстрел. Тетку бы, да... Второй цирк подряд будет уже перебором.

В тире Лилька ожила, хотя в мишень попасть так и не сумела - за три десятка выстрелов. Пули у нее летели куда угодно, кажется, даже зигзагом, только не в присмотренную пивную банку.

Хозяин тира тихо радовался с безопасного расстояния и подзуживал ее попробовать еще, не может же настоящий индеец ни разу не попасть?

На "еще" она не повелась, только с тоской поглядела на зеленого косорылого слона, выставленного как главный приз. Вздохнула...

Отвернуться от мишеней и уйти побежденной Ильяс ей не дал. Обнял сзади, ее руками взялся за ружье, щелчком потребовал у тировладельца еще горсть пулек.

Зарядили. Прицелились. Пришлось взять чуть левее, с поправкой на кривую мушку. Сбили банку. Лилька завизжала и едва не стукнула его макушкой в челюсть, еле успел отдернуться.

На пятом торжествующем взвизге Ильяс понял, что шестую банку из такой позиции ему не осилить, несмотря на жару, пончо, дурным голосом орущего Шуфутинского и кучу любопытного народа - ага, мужики по достоинству оценили прижатую к его бедрам попку и уже начали по-тихому делать ставки на стойкого ковбоя. Потому он аккуратно отодвинул Лильку, забрал у нее ружжо и ткнул пальцем в слона.