Татьяна Богатырева - Фейри с Арбата. Гамбит

- Але? - ответила Лилька, а в трубке послышался сердитый Вовчиков голос:

- Дай мне этого Бонда, Русалочка. Я ему сейчас оторву кое-что!

Ильяс отчаянно замотал головой, мол, нет его и не будет! Но Лилька опустила глазки, сказала:

- Ага, сейчас. - И протянула телефон ему.

- Где горит? - со вздохом спросил Ильяс.

- Значит так, Бонд. Тебя хочет секретарь Элина, говорит, к выставке все готово, только тебя не хватает. Если тебе выставка не нужна, можешь и дальше висеть в своей Венесуэлле и жрать почтовых голубей, только скажи об этом Элину сам. Понял?

- Да понял.

Отключившись, вернул телефон Лильке. Она ничего не спросила, просто убрала мобильник обратно в рюкзачок и улыбнулась ему. Понимающе. Остро захотелось придушить гада Вовчика, а заодно - Элинского секретаря, самого Элина и... И самого себя. Потому что отказаться от выставки он не мог и не хотел, даже ради продолжения чудесных крымских каникул. Пожалуй, именно о таких он мечтал в детстве, когда мать брала его с собой в санаторий, совала несколько червонцев на карманные расходы и забывала о сыне до конца отпуска. И то, что эти каникулы не подарили ему, а подарил он, дела не портило, скорее наоборот. Здесь, с Лилькой, он наконец-то был самим собой. Правильным. Целым.

Тем вечером они долго сидели на балконе, смотрели на море и разговаривали обо всем на свете, кроме возвращения в Москву. Очень долго сидели, пока Ильяс не прервался на середине фразы, не подхватил Лильку на руки и не унес в постель. В самом деле, тратить последнюю южную ночь на пустые разговоры - несусветная глупость.

Потом, когда из звуков за окном остались одни сверчки, Лилька спросила:

- Мы ведь приедем еще?

- Непременно.

- Ага. Хорошо, - тихо мурлыкнула она и уткнулась лбом в его плечо.

- Я люблю тебя, Капелька. - Ильяс поцеловал ее в макушку, она снова что-то невнятно муркнула. - Давай уже поженимся, маленькая.

Она не ответила: заснула, доверчиво прижавшись к нему.

А Ильяс снова поцеловал ее в макушку и подумал, что как только приедут в Москву, поведет ее подавать заявление. И никакие благоговорители им не помешают.

С самого утра Сакс мечтал сбросить шлем с доспехами, нырнуть в реку и не выплывать оттуда неделю-другую. Лето, солнце, в лесу заливаются щеглы, а он - в полном парадном доспехе, сопровождает короля в гости к тану Флейтри. Поездка Брандона к другу и соратнику, дабы поздравить с девятой годовщиной свадьбы и рождением третьего сына, была отличным развлечением для народа: посмотреть на короля собирались целыми деревнями, устраивали в его честь праздники, забрасывали цветами и зелеными колосьями, просили благословить невест и новорожденных, иногда даже новорожденных телят. Брандон не отказывался, невест целовал в губы и дарил золотые монеты, детей целовал в макушки и снова дарил золотые монеты. В прежние времена две-три такие поездки, и казна показала бы дно, посмеивался про себя Сакс. Хорошо хоть телята не требовали ни монет, ни поцелуев.

Правда, посмеиваться ему удавалось нечасто - слишком легко было вместо краснеющей невесты подсунуть королю убийцу, или в пеленках новорожденного - гадюку, или же спрятать лучника на крыше амбара, не говоря уже о возможных убийцах среди гостей очередного лорда, у которого король останавливался на ночь, а то и на две-три. Конечно, заговорщиков, способных на столь резкие действия, в Тейроне сейчас не должно было быть, но вдруг? Расслабляться нельзя, последователи мудрых только этого и ждут!

Десять лет назад, говоря Брандону, что мудрые так просто не уйдут, Сакс оказался прав. За двадцать пять лет они настолько глубоко укоренились в Тейроне, что выкорчевать не получалось до сих пор. Тем более, мудрыми они назывались не просто так. "Специалисты по промывке мозгов", - называл их Киран.

Судя по тому, как промывал мозги сам Киран, в мире фейри это было любимой забавой. О чем Сакс как-то ему и сказал. Киран тогда нахмурился, в сотый раз повторил, что он - не фейри, что бы Сакс по этому поводу ни думал, и пробормотал нечто явно матерное, с едва уловимым смыслом "сволочи везде одинаковые, но лучше с дубиной, чем с ядреной бомбой". Последнего слова Сакс не понял, но догадался, что Киран имел в виду какое-то оружие, скорее всего волшебное. Может, что-то вроде Солнечного копья Асгейра. Переспрашивать не стал, незачем. У мудрых такого оружия нет, у мятежных лордов - тем более, да и самих мятежников уже нет почти год как.

Думать о мятежниках и заговорщиках было приятнее, чем о празднике. От праздников Сакс уже давно не ждал ничего хорошего, и прошлогоднее развлечение, - королевская охота у лорда Регана, - окончательно убедила его, что праздник суть тяжелая работа. Именно тогда он выловил на живца полдюжины заговорщиков, а потом битых полгода ниточка за ниточкой вытягивал их связи, вплоть до крайне уважаемого и бесконечно преданного Брандону луайонского маркиза. Маркиз бежал с родины, потому как подозревался мудрыми в колдовстве и потворстве старой вере, нашел приют в Тейроне... Само собой, Сакс не поверил рыбнику ни на грош, и все два года следил за каждым его чихом. И, само собой, уговорить Брандона подписать приказ о казни шпиона не удалось. Маркиза всего лишь довезли под охраной до границы с Луайоном и послали дальше лесом, пообещав при следующей встрече отрезать уши.

- Улыбайся, - тихо велел Брандон. - Вот-вот приедем. Нечего портить Кирану настроение. А тебя еще и невеста ждет, не забыл?

- Забыл, - сказал Сакс и растянул губы в улыбке.

Он с удовольствием не вспоминал бы о невесте еще несколько часов, пока королевский поезд доберется до замка Флейтри. А может, если б Ллир благословил, то и до завтра, пока не придется с этой невестой встретиться.

- Нет, лучше не улыбайся, - вздохнул Брандон и обратил королевский взор на зеленые дубы вдоль дороги и непуганых ворон. - И невесте не улыбайся, а то сбежит от такого счастья.

"И порушит всю мою изящную партию", - мысленно продолжил за него Сакс.

Честно говоря, придуманной Брандоном в прошлом году изящной партии ему и самому было жаль, но не настолько, чтобы безропотно жениться Ллир знает на ком. Для него старшая дочь лорда Регана, - того самого, что помог выловить заговорщиков, - была ничуть не лучше и не хуже всех прочих леди, а проще говоря, даром не нужна и с приплатой не нужна. Ни на ком кроме Лиле он жениться не собирался, пусть даже ему придется ждать ее еще двадцать лет. Только Брандон впервые даже не стал слушать саксовых возражений, а мягко и тихо сказал:

- Ты женишься на леди Реган. Это не обсуждается.

И лишь когда Сакс полностью осознал, что сейчас с ним говорит король, а не побратим, налил ему кружку наливки, усадил в кресло и объяснил, почему.