Мария Версон - Белое Критши

- Нам, братишка. Мне кажется... Она хочет видеть в своей спальне нас обоих.

Братья переглянулись, и на их лицах появилась абсолютно одинаковая улыбка, предвещающая весьма веселую последнюю ночь в Кайлинне.

"...женщина среднего роста, со светлыми волосами, возраст примерно пятьдесят лет. Она вышла на площадь и стала испускать колоссальное количество энергии сияния. Чистейшей, без каких-либо примесей демонической или ещё какой магии. По непонятным причинам, она внезапно прекратила..."

- И чего же она интересно добивалась. - Произнесла вслух женщина, на голове которой белела усыпанная камнями королевская диадема.

Во всём дворце кроме неё сейчас не было никого. Даже Лекса, устроившая себе лабораторию в дальней части замка, сегодня отправилась в больницу. Тяжко ей, человеку своего дела, готовому торчать у печи и плавить металлы и камни целыми днями, носить ребенка и всеми возможными способами держаться подальше от какой-либо опасности. Ковка магических артефактов - дело более чем опасное. Дримен, помнится, как-то пытался уговорить её бросить это дело, на что наследница дома Ун Бейквуд, без шуток, ответила, что она скорее прекратит есть, чем выдумывать новые виды оружия, пригодного для пользования магами.

Её Величество, недавно взошедшая на престол Синента Дива, сидела на своем законном месте, королевском троне, и держала в руках только что полученное письмо из Кайлинна, написанное близнецами Милфом и Маретти.

Она сразу же поняла о какой женщине идет речь, но в её голову все же затесались сомнения. Визы - известный мастер, постигший все тайны монашеского учения, и даже больше. Она поддержала Синенту, когда та собиралась вернуться в столицу и заявить свои права на престол, равно как она одобрила идею реформы инквизиторских школ. Мудрая, обладающая многолетним опытом женщина, которая зачем-то вышла на площадь небезызвестного города и начала демонстрировать свою силу. Зачем?

Милф и Маретти - не те монахи, в чьих словах можно усомниться. Да, они бегали за каждой юбкой, причем зачастую оба за одной и той же, любили выпить и частенько отлынивали от работы, но они все же верны своему делу и не раз уже доказали, что на них можно положиться. С куда большим недоверием Её Величество относилась к носителям сияния, верным монашескому уставу и не готовым в случае надобности отступить от него: она не переносила твердолобов, дословно исполняющих приказы. Среди монтерцев таких не было, это можно сказать с уверенностью. Но вот через год-два, когда прочие семь школ начнут выпускать новоиспеченных монахов, бывших дурней и оболтусов, неучей, появятся служители сияния, неспособные мыслить дальше сформулированного приказа.

Одна надежда на монтерцев, которые станут мастерами бывших семи школ. Синента надеялась, что они сумеют обуздать столь огромное количество носителей сияния, чьи умы уже осквернены дурным учением инквизиторской программы. Когда королева думала о том, как будет проходить переобучение мужчин, в возрасте от семи до сорока лет, а бывает и старше, она сильно сомневалась в правильности совершенной ею реформы.

Да и города начинают помаленьку бунтовать.

Религиозные фанатики, коих в республике было предостаточно, мало по малу начинали выражать свое недовольство вмешательству королевы в дела церковные, считая, что она всеми силами пытается разрушить столетние устои. Монтерские монахи, отправленные в крупнейшие города республики, всеми силами пытались убедить горожан в обратном, что иногда удавалось, но иногда нет.

Синента положила письмо на живот, наклонила голову и прикрыла рукой глаза. Тишина, царящая в огромном пустом дворце, впервые начала по-настоящему давить на виски. Всегда чистый пол и стены, лавки и колонны, столетия назад натертые пылеотталкивающим зельем, - все это начинало раздражать. Её Величеству внезапно захотелось чтобы дворец наполнился людьми. Будь то слуги, придворные, маги, аристократы, да кто угодно! Лишь бы не было этой зловещей, пустой тишины.

Вдалеке, на мостовой лестнице, стали слышаться голоса и лязг метала. По песочному камню на четвертый остров поднимался небольшой отряд человек из десяти. Трое одеты в доспехи стражей города, шестеро - в рясах инквизиторов, и ещё один - в чистенькую, поблескивающую рясу Старшего Луча, на спине которого красовалась огромная, вышитая золотом цифра семь.

Королева услышала их, едва они ступили на четвертый остров. Их голоса, тяжелое пыхтение и даже запах их немытых тел прорезали воздух, однако не заставили Её Величество подняться с места.

Она поправила свои золотые локоны, белые одежды, серебристым шелком спадающие до самого пола, и поправила туфли, ходить на которых ей было более чем трудно.

С ужасным грохотом, грозным эхо отражающимся от стен тронного зала, врата дворца распахнулись и в свете дневного солнца, не проникающего в эту залу, возникли силуэты десятерых мужчин, во главе которых стоял никто иной, как Бесмар Тро, глава бывшей седьмой школы инквизиции, которая вскоре станет монастырем.

- Вот эта богомерзкая осквернительница святого! Враг Богини! - Проорал он своим хорошо поставленным голосом, могущим одурманить лишенных способности мыслить людей.

- Вам следует убавить тон, Бесмар. - Спокойно сказала Синента, переменив позу с расслабленной на королевскую: выгнула спину, перестала держать ноги одна на другой, сложила руки на коленях, и голос её стал набирать невероятную силу, заставляющую свиту Старшего Луча усомниться в правоте и надёжности их лидера. - Почему вы не схватили его, стражи? - Обратилась Её Величество к ним. - Был дан четкий приказ отправить под замок всех представителей инквизиции, кто не отправился в свои школы согласно указу. Я могу принимать это как бунт?

- Они - праведники, в которых достаточно веры, чтобы не поднимать оружие на слугу Богини!.. - Бесмар явно любил орать. Не просто громко говорить, а орать, словно он пытается перекричать несколько тысяч человек.

- Все мы, - голос Синенты вызывал ледяные мурашки, волнами мчащимися по спинам представших перед ней мужчин, - слуги Богини. Богиня хранит нас всех, не одного тебя. Именно поэтому я не объявила права на уничтожение высших чинов инквизиции. Светочи, Лучи и Старшие лучи должны быть арестованы, а не убиты. - Она вновь перевела взгляд на стражей. - Так как вас понимать?

- Ты!.. - Начал было снова горланить Бесмар.

- Вы. - Поправила его королева: кончики её губ слегка изогнулись, предвещая едва заметную улыбку.

- Вы!.. - Он сам не ожидал, что начнет говорить так, как хочет она. - Вы запустили свои пальцы в души людей! Занимайтесь своей политикой! Мы - те, кто защищает республику от атак негатива и его детищ вот уже много веков. Просвещаем людей, защищаем их!.. А ты!.. Вы не только отнимаете у людей надежду на спасение, но и пытаетесь прибрать к рукам инквизиторскую армию!