Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

- Мятежникам будет проще разгромить вас по очереди, - ответил я. - Такое, думаю, даже ангелам понятно. Или нет?.. Тогда вы, голубки, еще дурнее, в смысле - наивнее и чище, чем я думал. Были бы вы людьми, Господь бы вас полюбил, Он дураков почему-то принимает в рай без всяких вопросов.

Гавриил сказал нетерпеливо:

- Смертный прав, по мятежникам ударить нужно вместе. Но нам не обязательно идти в одном войске.

Я запротестовал:

- Если не будет координации…

- Будет, - прервал Гавриил и посмотрел на Михаила с вопросом в темных глазах.

- Как? - спросил я.

- Координировать, - бросил он, - будешь ты, смертный.

- Хорошо, - сказал я торопливо. - Однако нужно провести общее совещание военачальников. Я не смогу состыковывать и все мелочи, а вы должны договориться, какими дорогами пойдете, чтобы не контактировать… во избежание спонтанной драки, сколько и чего понадобится на дорогу, с какой стороны кто начнет осаду главной Цитадели.

- Только штурм, - прервал Михаил.

- Только штурм, - согласился я, - как скажете… Вельзевул! Эй, Вельзевул! Ты слышишь меня? Если все понял, зови двух-трех с твоей стороны.

Вельзевул поднялся, бросил в сторону архангелов недобрый взгляд. Мне казалось, что и он вот-вот пошлет заносчивых небесников, но жизнь в аду учит быстрее, чем на небесах, и он, как более разумный, лишь поморщился, сделал шаг и растворился в жарком воздухе.

Я старательно улыбался и делал вид, что вот такое щасте у нас, все хорошо и все поют, строго поглядывал на Тамплиера и Сигизмунда, и они поневоле стараются держаться с достоинством, спины не гнут, но я видел, насколько оба ошеломлены, и подумал внезапно, что все норм, я сам таким был вначале, но я за короткий срок прошел, даже проскакал на лихом коне огромный путь, и ангелы для меня уже давно не то, чем кажутся всем остальным.

Вельзевул вернулся с Асмодеем и сурового вида демоном с пылающим гневом лицом, которого представил как Кафциеля. За ними еще подошли с десяток демонов устрашающего вида, но те остались в сторонке.

- Мы трое облечены, - сообщил Вельзевул и, бросив на меня взгляд, пояснил: - Уполномочены!..

Я спросил громко:

- Всеми?

- От всех уровней ада, - пояснил он.

- Неужто демократия? - изумился я. - Хорошо, хорошо. Тут ей и место… А еще мне хотелось бы продемонстрировать, что в это кровавое время можно быть и нейтральным, что вообще-то самая верная позиция… Азазель! Явись, я прошу тебя помогать мне. Или хотя бы присутствовать.

После некоторой заминки, Азазеля я застал наверняка врасплох, он вышел из пространства в трех шагах от меня, бросил угрюмый взгляд. Ури-ил вздохнул с завистью, Азазель единственный из ангелов, хоть светлых, хоть падших, кто выработал в себе способность перемещаться на немыслимых скоростях, не покидая тела из плоти.

- Ввиду того, - сказал я, - что я здесь и как бы председательствующий… сэр Михаил, не дергайтесь, я же сказал «как бы», свой невысокий ранг понимаю, потому и посредник, не так ли?..

Михаил проворчал:

- Ладно, говори.

- Итак, - сказал я, - слово для объявления имеет его Величество король Ричард, он же паладин Господа, Фидей Дефендер и уполномоченный папой Бенедиктом на решительные действия в защиту нашей церкви и христианской веры.

Они переглянулись, не зная, как реагировать на неожиданную выходку, то ли ерничанье, то ли что-то хитрое, смертные славятся умением раскачивать ситуацию, получая порой огромную выгоду, потому с ними нужно быть всегда настороже.

Я вышел вперед и встал крепко, словно врос подошвами в тектоническую плиту, вперил строгий взгляд в Михаила и его архангелов.

- Время дорого, - сказал я резким голосом, - на дебаты у нас его просто нет. Согласны?

Вельзевул буркнул:

- Еще бы.

Михаил ответил сдержанно:

- Да.

- Потому, - провозгласил я, - торжественно объявляю свое решение, обоснованное в жарких молитвах на мучительных раздумьях, долгих обсуждениях с его святейшеством папой римским Бенедиктом, светлыми ангелами и верой в поддержку Господа нашего, мудрого и справедливейшего…

Под раскаленными каменными сводами абсолютная тишина, все смотрят неотрывно, никто не смеет шелохнуться, кашлянуть или чихнуть, такого затопчут, чтобы не пропустить ни слова, и я продолжил громко и весомо:

- Мятежные ангелы, некогда отказавшие человеку в поклоне, мною по важной причине прощены за тот неверно истолкованный проступок, но, конечно, при условии, что встанут на защиту человечества.

Гробовая тишина стала такой, словно вообще показалась бездонной ямой, я ждал, сам не двигаясь и не произнося ни слова, наконец Михаил вдумался в смысл сказанного, вскочил.

Лицо его побагровело до такой степени, что я испугался, как бы не хватил удар, если такое вообще возможно с ангелом.

- Прощены? Да как ты смеешь…

- У вас возражения? - спросил я вежливо.

- Да! - прогремел он с такой силой, что под сводами заметалось испуганное эхо.

- Изложите, - предложил я любезно.

Он прорычал люто:

- По какой такой важной причине?

- По истечении срока давности, - сказал я патетически, - учитывая искреннее раскаяние, а также то, что они уже понесли серьезное наказание, находясь в заключении несколько тысяч лет. А также некие появившиеся смягчающие моменты, как ухудшение состояние матери Вельзевула… и прочие удачно подвернувшиеся мелочи.

Темные ангелы заревели в восторге, но Михаил прокричал трубным голосом, перекрывая шум:

- Да как ты смеешь отменять приговор Творца?

Наступила мертвая тишина, я ощутил, как все взгляды скрестились на мне, и, чувствуя нервную дрожь, произнес с королевской надменностью:

- Я выполняю то, что повелел мне Творец!..

Уриил спросил сердито:

- Он так и сказал?

- Он передал мне этот мир, - ответил я, - и велел мудро управлять им, а я же теперь зело мудр?.. Если испорчу или погублю, спросит с меня, а не с вас! Потому, когда объявляю широкую амнистию, я всего лишь выполняю волю Господа нашего!..

Гавриил вышел из-за спины Михаила и прокричал:

- Это самоуправство!

Ангелы ада молчали в тревожном ожидании, я сам струхнул, но заставил себя широко улыбнуться и ответил подчеркнуто уверенно:

- Это передача полномочий, а не самоуправство.

- Какая, - крикнул Гавриил, - передача?

- Как у солдат, - пояснил я покровительственно: - «Пост сдан. Пост принят». Господь передал, а я принял. И отныне ответственность вся на мне. Здесь, на земле.

- Но ты не смеешь, - сказал Гавриил с угрозой.

- Смею, - отрезал я.

- Их низверг Господь!

- Не совсем так, - ответил я, - и вы это знаете, но сейчас это неважно. Важно то, что Господь передал всю власть мне. На крохотном участке мироздания, на этой вот земле. А это еще и ответственность, ибо голову снесут мне, если испорчу этот дивный и прекрасный мир, что создал Господь с такой любовью и старанием.