Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

Я сказал примирительно:

- Мы все со временем пересматриваем свои взгляды.

Вельзевул насупился:

- С чего вдруг?

- Значит, растем, - пояснил я, - умнеем. Только дураки остаются верны старым идеалам. Вельзевул, ты же не дурак? Или… нет, все-таки не дурак, хотя вид у тебя не совсем одухотворенный. Что дальше за этими крепостями, известно?

Азазель сказал с огорчением:

- Увы. Это новая область, в эти пещеры не так давно пробили ход. Места паршивые, сами видите, никто не интересовался…

- Что и дало возможность тайного самозахвата земель, - сказал я, - и самовольного несанкционированного строительства. К тому же на самом узком стратегически важном месте, перекрывая дорогу дальше… Боюсь и представить, что там!

- Может быть, - сказал он, - дальше ничего и нет.

Вельзевул нахмурился:

- Где-то же они держали миллионную армию? Я только не понимаю, как вы втроем намерены брать эти крепости?

Азазель тоже повернулся к нам, я ощутил, что и Тамплиер с Сигизмундом смотрят на меня с вопросом в глазах, но помалкивают.

- А мы их не будем брать, - отрезал я.

Вельзевул нахмурился.

- Как это?

- Весьма зело, - ответил я. - Нам ендова потребна победа, а не красивые штурмы крепостей и прочих твердынь. С водружением стягов на башнях. Некогда воевать, дорогие мои! А то бы я, конечно… Потому нужно побыстрее зарыть топор войны… вместе с нашими противниками, и вернуться. Мне страшно подумать, что там сейчас наверху!.. У наших противников что за оружие?

- В основном, - ответил Вельзевул мрачно, - как и у нас, мечи. Даже щиты редкость. Хотя копья есть, есть.

- Мечи, - уточнил я, - парадные? Как у вас?

Он с неловкостью потупился:

- Сэр Ричард… Кто же знал? Ангелы воевали несколько тысяч лет тому! Да и то бестелесные с бестелесными. Мы не знаем, как воевать во плоти, мы не умеем, а учиться некогда. Боюсь, случится много неразберихи.

- Много? - повторил я. - А я боюсь, кроме неразберихи ничего и не будет. Вот кто-то половит рыбку в мутной водице… Почему не я?

Азазель сказал с сарказмом:

- Не прикидывайтесь, сэр Ричард! Вы не половите только потому, что все уже переловили.

- Когда я бы успел? - спросил я.

- Не знаю, - сообщил он. - Но наверняка успели.

- Вот вы какого обо мне мнения!

- Хорошего, - заверил он. - Уважаю. Вы ж когда ловите, то и с соратниками делитесь. Лояльность покупаете! Так что вы правильный сюзерен. А битва будет настоящая…

Я спросил с подозрением:

- В каком смысле?

- Как мне доложили, - ответил Вельзевул нехотя, - Алфофаниэш вооружил всех заключенных и преступников, пообещав избавление от мук. За такое те будут сражаться… сказать «отчаянно» - ничего не сказать. Но у вас, людей, особенно у тебя, есть то, чего нет у ангелов. Ни у светлых, ни у темных.

- Ну-ну, - сказал я заинтересованно, - давай, говори. Обожаю, когда говорят обо мне! Знаю, что я самый замечательный, но приятно, когда другие это видят и признают.

Он вздохнул:

- Не знаю как насчет замечательности, даже что-то сомневаюсь в ней, но ангелов Господь творил уже после своих знаменитых слов «Да будет свет!» и даже после того, как отделил день от ночи. Потому ангелы все из света, даже темные. А вот вы, люди…

Я спросил с подозрением:

- Эта к чему клонишь? Я знаю, что я не из света…

- В тебе свет есть, - заверил он, - даже более чистый, чем у ангелов. Это свет самого Творца, которым он поделился с тобой, вдохнув душу. Но в тебе есть еще и первородная тьма, существовавшая до того момента, как Господь решил сотворить мир.

- Гм…

- Да-да, - подтвердил он, - в той глине, из которой Создатель тебя слепил, была изначальная тьма.

Я сказал с беспокойством:

- Надеюсь, не слишком много?

- Не слишком, - заверил он, - Господь все предусмотрел. Однако, к несчастью, лично вы, сэр Ричард, где-то умудрились отыскать и вобрать в себя целое море этой довселенской тьмы.

Азазель сказал ехидно:

- Свинья грязь найдет!.. Нет-нет, сэр Ричард, это я чисто философски, своим грязным мыслям.

Я сказал нервно:

- Я не отыскивал! Это море Тьмы само на меня напало. Я только защищался. Но так как то море было слишком тупое, то моя капля тьмы, хитрая и увертливая, сумела его поглотить и разместить во мне, аки новом сосуде, как образно сказал Христос… Потому оно сейчас во мне. Однако после посещения Храма Истины уже и отныне под полным моим супостатством. Почти под полным. Как мне кажется. Довольно часто. Хотя и редко.

Он смотрел на меня неотрывно, но теперь я заметил во взгляде всесильного Вельзевула некоторую нерешительность.

- Чё, - поинтересовался я с подозрением, - смотришь так? У меня что, штаны расстегнуты?

Он покачал головой:

- Двойственность. Порок, что превратился в оружие…

- Чё-чё?

- Светлых бьешь тьмой, - сказал он, - темных - своим украденным паладинством…

- Почему украденным? - спросил я изумленно.

- А что, - спросил он, - не краденое? Тогда откуда оно? Я б точно такому не дал.

- Ты да, - согласился я с обидой, - ты бы еще и отнял бы что-то, ты всегда ко мне почему-то несправедлив. А я вот тебя почти люблю!.. И вообще, человек хорошо устраивается. У ангелов не было социального отбора, ты о таком слышал?

Он пожал плечами:

- А что это… впрочем, неважно. Люди многого достигли, согласен.

- За тысячи лет строжайшего отбора, - сказал я, - мы такими стали, что лучше и не пробуйте. Мы и переангелим и передьяволим. Широк Федор Михайлович, широк… Но я дерусь с вами плечом к плечу, лорд Азазель. И лорд Вельзевул, если вы не слишком занырнули в свои глыбокие думы. Это земля людей, а не ангелов, так что в ответе за всю мы.

Вельзевул промолчал, Азазель слушал нас внимательно, покачал головой.

- Я в бой не пойду. Их я увел с небес на землю, соблазнил тем, что сделаем жизнь прекрасной, а изгнанного из рая человека научим всему, что знаем и умеем сами. А теперь их и предам?

- Не совсем то, - напомнил я. - В аду те, кто отказался поклониться Адаму, из-за чего вспыхнул бой. А ты и твои сторонники ушли с небес без боя добровольно и даже с разрешения Господа.

- Все равно, - сказал он горько. - Там мои собратья.

Я раздирался в горячем сочувствии, но сказал наконец:

- Сейчас, можно сказать, Судный День. Нужно определиться, ты с нами или с ними. Я бы не стал тебя звать, понимаю твои чувства, но жизнь постоянно чего-то требует. А не выполняешь… применяет штрафные санкции.

- И все же…

Я прервал:

- Погоди! Тебе не обязательно воевать, если такой уж щепетильный. Ты умеешь мощно бафить и хилить, это даже важнее, чем самому переть, выпучив глаза. Ангелы что-то да применят из неконвенционного оружия…

- Какого-какого?

- Рекомендуемого к запрещению, - пояснил я. - Когда-нибудь покажу полный список. Напишу и покажу. Что вспомню.

Он посмотрел на меня исподлобья: