Дж. Уилсон - Алиф-невидимка

— Хорошо. Отлично.

— Ты бы ему позвонил.

— А почему он сам мне не позвонит? — презрительно фыркнул Алиф.

— Ты же знаешь, как сильно он занят. Лучше позвони ему ты.

Алиф наклонился над тарелкой, чтобы поесть, и тут же принялся рассматривать мать с такого непривычного ракурса. Она продолжала промывать фасоль, гоняя ее в миске взад-вперед с совершенно безразличным выражением на лице. Разве что только появилась вот эта складочка-морщинка меж бровей, что означало высокую степень сосредоточенности. Он подумал о том, уж не эта ли присланная фотография так расстроила ее? Это же простой снимок отсутствующего в доме мужа, ничего более… У нее оставались и другие фотографии его отца. Она хранила их у себя в комнате, в шкатулке из сандалового дерева, и показывала их сыну, когда тот был еще совсем маленький. На этих снимках эта пара была запечатлена вместе. Они ходили по улицам Старого Квартала, возле знаменитой стены, покупали цветы на рынке. И мама выглядела на них великолепно. Она просто вся светилась. Это была обожаемая женщина, но вместе с тем вторая, а потому почти бесправная.

Алиф задумался над тем, в какое именно время жизнь женатого мужчины наскучила его отцу? Он подозревал, что это произошло одновременно с его собственным появлением на свет. Проблематичный сын, темнокожий, в жилах которого текла кровь язычника… Он родился в том браке, который был неугоден его бабушке и дедушке. С таким родством нечего было и думать о хорошем обществе. С дочкой гораздо проще, ее можно было бы выдать замуж, да и дело с концом. А вот с сыном такого не получится. Сыну самому нужно думать о своем будущем.

В этот момент Алиф услышал, как наверху зазвонил его телефон.

— Мне надо послушать, кто это там, — объяснил он, отодвигая от себя тарелку. — Передай служанке, что ленч удался на славу.

Он бегом отправился в свою комнату и тут же ответил на звонок. На экране вспыхивал номер Абдуллы. Алиф прижал трубку к уху.

— Да?

— Я не могу разговаривать. Ты не мог бы приехать ко мне?

Алиф почувствовал, как бешено заколотилось сердце у него в груди.

— Что случилось?

— Я уже сказал, что не могу сейчас разговаривать, — нетерпеливо повторил Абдулла. — Короче, я тебя жду. — И он повесил трубку. Алиф закинул мобильный телефон в карман и выругался. Затем он отыскал ботинки, обулся и вышел на улицу.

Когда Алиф приехал к приятелю, он застал его нервно расхаживающим по комнате «Радио Шейх». Здесь же находился и еще один арабский юноша с выбеленными волосами.

— Алиф, ну слава Богу! — Абдулла в два прыжка очутился рядом с другом и от души пожал ему руку. Тот насупился.

— Рукопожатие? Мы что же, стали с тобой дальними родственниками или как я должен это понимать? Что тут вообще происходит?

— Не обращай внимания, — отмахнулся Абдулла. — Я разнервничался, вот и схватил тебя за руку чисто машинально. Алиф, познакомься, это Фарис. Фарис, расскажи ему все то, что ты говорил мне.

Араб быстро оглядел комнату бегающим взглядом.

— Ты уверен, что ему можно доверять? — осторожно начал он.

— Что значит «доверять»?! Мой дорогой, Алиф в одной связке с нами с самого первого дня. Он обязательно должен обо всем узнать, это жизненно важно.

Алиф и Фарис с подозрением уставились друг на друга.

— Ну хорошо, — сдался Фарис. — Вот что я уже успел рассказать. Я работаю в Министерстве информации.

— Это один из моих кротов, — пояснил Абдулла.

— Работа у меня не очень важная, я разбираю документы, сортирую их, отвечаю на телефонные звонки. Но во вторник мне довелось присутствовать на одном собрании…

— Там, где выступал сам помощник министра! — почему-то восторженно воскликнул Абдулла.

— …и услышал там нечто очень странное. На собрании присутствовало два человека из госслужбы безопасности. Они рассказали о какой-то чудовищной программе, которую используют для антитеррористической деятельности, и о том, какая она замечательная. Они попросили, чтобы министр лично поблагодарил разработчика этой программы за ее создание и внедрение.

У Алифа все поплыло перед глазами.

— Ты имеешь в виду…

— Я имею в виду Руку, — победно закончил за друга Абдулла. — Только вот что это? Программа? Или живой человек? Теперь понятно: это и то и другое вместе. Рука в перчатке, если можно так выразиться.

К этому времени Фарис, похоже, несколько успокоился.

— Когда они говорили об этом человеке, то называли его не иначе как «ибн аль шейх».

— Он что же, аристократ? — изумился Алиф.

— Вот именно! — подтвердил Абдулла. — Нас почти растерзал насмерть какой-то аристократишка в шелковых пеленках!

— А ты этому и рад, как я погляжу, — поморщился Алиф.

— Ничего подобного, — обиделся Абдулла. — Мне самому страшно становится. А то, что ты сейчас наблюдаешь, — самая настоящая истерика.

Алиф уселся верхом на стол-скамейку посреди комнаты и обхватил голову руками.

— Вчера Рука сумел пробраться ко мне в компьютер, — тихо произнес он.

Абдулла широко раскрыл глаза. Фарис сочувственно прокашлялся и добавил:

— Теперь это происходит все чаще и чаще. Тебе нужно сделать все, что только можно. Поменять псевдоним, сменить все пароли сразу, найти себе нового интернет-провайдера или даже сменить адрес. В общем, действовать надо очень быстро. У тебя остается самое большее двадцать четыре часа.

Абдулла побледнел и печально покачал головой:

— Алиф в этом деле соображает лучше всех нас остальных, вместе взятых. И если Рука доберется до него, мы все будем обречены.

Алиф поднял глаза на Фариса:

— Когда мы узнаем его настоящее имя?

Фарис тяжело вздохнул:

— Этого я не могу точно сказать. В министерстве должны быть какие-то записи о его работе, и мне теперь нужно их каким-то образом раздобыть. Я сейчас как раз и занимаюсь дома тем, что штудирую все их документы на своем компьютере.

— Хорошо. — Алиф поднялся со своего места. Он вспотел, и футболка прилипла к его спине. — Мне пора. Позвоните мне сразу же, как только что-нибудь прояснится.

— Держись. — Абдулла криво усмехнулся. Алиф по-дружески хлопнул его по плечу.

— Спасибо, брат.

По дороге домой Алифу нужно было успокоиться, и он выбрал окольный путь. У самого края его района находился довольно большой орошаемый участок с финиковыми пальмами. Он представлял собой остатки фруктового сада, который в свое время отказался продавать некий торговец скотом, в те давние времена, когда Город еще целиком окружала стена. Так как сделок с этим участком земли так и не было совершено, он так и остался здесь в сохранности, некое напоминание о сельской жизни среди застроек жилых домов. Затем таксист по имени Гуджарат занялся опылением пальм, и теперь все окрестные любители фиников снимают здесь небольшой урожай, сушат их и хранят, как самые настоящие сельские жители.