Дж. Уилсон - Алиф-невидимка

— О мудрый судья! Я явился к тебе из деревни, что стоит внизу, чтобы рассказать об ужасном случае, и скромно прошу тебя рассудить меня.

— Я слышу тебя и сочувствую тебе, — раздался голос из пещеры. — Так продолжай же!

Харун рассказал ему о проделках своих соседей и поведал о том, что они дошли до того, что своровали весь его новый урожай репы.

— Это действительно очень серьезный проступок, — донесся голос из пещеры. В этот момент Харуну почудилось, будто он увидел, как в пещере блеснули два желтых глаза. — Что ж, я с радостью помогу тебе, для меня это сущий пустяк. Скажи своим соседям, чтобы завтра вечером они все пришли сюда, к моей пещере. А если кто-то откажется, мудрый судья сделает так, что тот обязательно будет доставлен сюда, но это будет для него уже не так приятно.

Харун сердечно поблагодарил мудрого судью и поспешил к себе домой. Он стучался в каждый дом в своей деревне и доносил до хозяев слова судьи. При этом он даже не побеспокоился о том, чтобы скрыть свою самодовольную ухмылку или злорадные нотки в голосе, в особенности если видел испуг на лицах соседей.

Опасаясь, как бы угрозы судьи не стали реальностью, соседи Харуна, как люди, так и джинны, проявив удивительное проворство, предстали перед пещерой следующим же вечером. Прибыл сюда и Харун. Ему самому хотелось посмотреть, что же придумал мудрый судья.

Наступила темнота. И великое существо показалось из пещеры — одна его часть утопала в тени, другая была человечьей, третья — звериной.

— Вот что вам сейчас нужно сделать, — сказало чудище. — Все вы проведете эту ночь в моей пещере. В центре ее я поставил медный сосуд, куда поместил страшного демона, видящего в темноте. Он умеет читать мысли людей и джиннов и поставит метку на спине вора. А наутро мы все узнаем, кто украл урожай репы у Харуна. Мы же с Харуном останемся здесь, у выхода из пещеры, чтобы быть уверенными в том, что никто из вас не захочет покинуть ее без разрешения.

Соседи сделали все так, как им было сказано, хотя все они дрожали от страха, заходя в пещеру. Их пугала сама мысль о том, что в большом медном сосуде, стоящем в ее центре, сидит злой демон. Харун устроился на ночь рядом со своим мулом и время от времени бросал опасливые взгляды на мудрого судью. А тот стоял прямо и спокойно и, казалось, так и не заснул ни на секунду за всю ночь.

Утром судья вывел соседей Харуна из пещеры. Один мужчина, мясник, который жил на одной улице с Харуном, шел позади всех остальных и был весьма взволнован. Как только он вышел из пещеры, он сразу бросился в ноги мудрому судье — вернее, тому, что у него считалось ногами, — и разрыдался, обливаясь слезами. На его спине все увидели большое черное пятно.

— Прости меня, о мудрый судья, и прости меня ты, брат Харун, — молил он. — Это я украл репу. Но это была лишь шутка. Я собирался все отдать. То есть я собирался ее продать на рынке, чтобы расплатиться с долгами, потому что я проигрался, но я обязательно заплачу тебе за весь урожай.

— Ну как, Харун? — обратился к земледельцу судья. — Что ты будешь еще требовать у него и какого наказания просишь?

— Пусть отдаст мне деньги, которые получил за продажу репы. Мне хватит и этого, — сказал Харун и тут же отругал себя за милосердие, жалея, что не попросил больше.

— Очень хорошо. — Судья повернулся к мяснику. — Ты отдашь всю нечестно полученную выручку и будешь благодарить Создателя за то, что я не отнял у тебя еще и руку, как того требует закон.

Мясник начал бессвязно бормотать какие-то слова благодарности и дал обет никогда больше не обижать Харуна. После этого он с другими селянами вернулся в деревню, потрясенный увиденным.

— Значит, секретом твоей мудрости всегда был этот демон, умеющий читать мысли других? — спросил Харун после того, как его соседи скрылись из виду. — Какая удача — владеть таким волшебным медным сосудом!

— Никакого волшебства тут нет, — сказал судья и как-то по-особенному хрюкнул, что должно было означать, что сейчас он забавляется. — Это самый обычный сосуд для воды. Я перемазал стены пещеры сажей. Все невиновные спокойно спали всю ночь, а вор сидел, прижавшись к стене спиной, чтобы демон не мог пометить его.

— Потрясающе, — удивился Харун.

— Джинн ты или человек, на помощь не стоит привлекать ничего более сокровенного, чем собственный ум, — сказал судья. — Помни об этом, Харун, и лучше следи за своими урожаями.

Харун вернулся в деревню довольный. С тех пор он всячески хвалил и превозносил мудрого судью перед тем, кто соглашался его выслушать, но секрета мудреца никому не выдал.

«Вот почему, — подытожила кормилица, — никогда нельзя доверять своим собственным соседям, а если ты увидишь медный сосуд, сразу читай заклинания против дурного глаза».

Принцесса Фарухуаз удивленно приподняла брови.

«Ты все поняла неправильно, кормилица, — возразила она. — Мораль этой истории заключается в том, что виновный всегда сам выдаст себя, а ум всегда стоит выше предрассудков. Совершенно ясно, что ты хотела сказать мне, чтобы я не верила своим снам, а лучше бы прислушивалась к здравому смыслу».

«Возможно, ты права, — согласилась кормилица. — Но история — это только история, и каждый волен выбирать из нее то главное, что он счел нужным. И здравый смысл тут ни при чем».

— Какая фигня! — пробормотал Алиф, громко захлопывая книгу. Непрекращающийся запах канифоли со струйкой воздуха попал ему в нос. Алиф почувствовал, как лицо его залила краска, и он рванулся к своему смартфону.

Он сразу же выключил его и снял защитную крышку, обнажив аккумулятор и сим-карту. Он ловко поддел ее ногтем большого пальца и, как только она очутилась у него на ладони, принялся гнуть ее пополам в обе стороны, пока она не сломалась. Потом он рванулся к своему рюкзаку и из бокового карманчика достал коробочку из-под зубных нитей, где хранил целый арсенал запасных сим-карт.

— Доброе утро, — поздоровалась Дина, заходя в палатку.

— Розового утра, — машинально ответил он, как это принято у египтян, потому что за годы жизни рядом с ней привык к ее выражениям. — Дай мне свой телефон, я поменяю тебе сим-карту. Так будет лучше, поскольку нас, как я понял, выслеживают.

Она передала ему свой мобильный телефон, и он невольно поднял на нее глаза. Дина была одета в синий ситцевый халат, расшитый желтыми и красными геометрическими фигурами. Вместо обычного никаба она надела черный легкий шарф, ловко обмотав его вокруг головы и лица. Глаза у нее были аккуратно подведены тенями.

— Ты выглядишь… — Алиф пытался подыскать такое слово, которое сейчас не показалось бы насмешливым.

— Как кинозвезда, вышедшая на прогулку? Я знаю. Я чувствую себя как-то глупо. — Дина присела, поглаживая больную руку. — Это все, что у нее было, а я в своей абае уже два дня подряд ходила. К тому же там рукав запачкан кровью. Кстати, она предложила мне постирать ее. Твою одежду она тоже постирает, если ты согласишься надеть что-нибудь из вещей ее брата.