Александр Новичков - Второе пришествие

Угроза. Эфир воспринимал окружающих людей лишь с точки зрения исходящей от них угрозы. Интересный способ восприятия, логичный, конструктивный, безопасный, в чем-то даже и правильный, но отнюдь не человеческий. Демон не мог понять ситуации, в которой оказалась неизвестная женщина, по неясным причинам оставившая свою одежду на дереве. Пусть она была не совсем обычной, ведь она могла укрыться от демонического взгляда, а обычные люди вообще не могли даже почувствовать ее присутствия, но она все равно оставалась человеком, со своими странностями и причудами.

«Эфир, — вновь подумал я, — почему ты не разговаривал со мной раньше?»

«Псевдотелепатическое вербальное общение требует слишком много времени на передачу информации. Неэффективно», — отозвался он.

«Но ты говоришь со мной сейчас».

«Это допустимо. В некоторых ситуациях». — Речь его не содержала эмоций. Эфир говорил, словно робот, как в составлении предложений, так и в расстановке интонации.

«Тогда я хочу, чтобы мы еще немного поговорили. Скажи, кто ты? Демон?»

«Происхождение энергетического тела неизвестно, но ряд людских убеждений, в том числе религиозных, псевдонаучных, культурных не может быть использован даже для построения гипотезы. Термин «демон», с точки зрения разумного суждения, будет скорее оскорблением, чем адекватной характеристикой живого или квазиживого объекта».

«Значит, ты квазиживой объект?» — растерялся я, не понимая, как Эфиру удалось вставить столько странных слов в эту пару предложений.

«Псевдоживая полуматериальная форма энергии, биологическая характеристика: высокоразвитый паразит».

«Ты паразит?» — Меня ошеломило такое заявление.

«Такой вид отношений можно при определенных условиях назвать мутуализмом, но подобный тип симбиоза не допускает полного подчинения воли носителя симбионтом, это присуще паразитам».

«Ты подчиняешь мою волю?»

«При крайней необходимости. В случае повреждения структуры организма или нарушениях сознания, например».

«Значит, когда я получал серьезную травму в бою, ты брал под свой контроль мое тело», — задумался я. Увы, но в случае псевдотелепатического диалога мысли становились словами.

«Примерно так, — подтвердил мою догадку Эфир, — но значительно шире. Под контроль берутся абсолютно все системы носителя».

«Все? Но почему все?»

«Своевременное вмешательство и корректировка работы вегетативной нервной системы позволяют предотвратить гибель организма при серьезных травмах, а стимуляция разных типов клеток позволяет восстановить поврежденные участки в кратчайший срок».

«И так повысить шансы на выживание… Но после сражения с огром я ведь тоже потерял сознание, хотя не получил смертельной раны. Неужели повреждения внутренних органов?»

«Чрезмерная потеря энергии и, как следствие, истощение организма. Близилось состояние криптобиоза. Вмешательство было необходимо».

В процессе этой странной беседы, как будто бы с самим собой, я стал постепенно засыпать. Расслабился и прикрыл глаза, остановившись на границе сна и яви.

«А магия? Как ты легко используешь магию? Я даже не знаю, что это такое, а ты способен создавать оружие прямо из воздуха. И та полоса энергии… невероятная сила».

«Использование возможностей окружающей среды».

«Этому есть предел?»

«Воображение и предел запаса энергии».

«Воображение? Значит, ты можешь инициировать любое заклинание, которое я смогу придумать?»

«В разумных пределах… — Эфир прервался ненадолго, словно бы отвлекся, затем четко и ясно произнес: — Она здесь!»

В то же мгновение я открыл глаза.

Она пряталась за деревом. Черноволосая обнаженная красавица. Искала взглядом тайник на дереве и изредка косилась на громко храпящего Германа. Ее кожа была светлой, можно даже сказать, бледной (но возможно, такой ее сделала внезапно выкатившаяся из-за облаков луна), волосы длинные.

Глаза женщины дрогнули, она увидела искомый тайник. Еще раз посмотрела на спящего Германа и, мягко выскользнув из-за дерева, осторожно двинулась вперед.

Она шла беззвучно, ступала мягко, невесомо, но почему-то дрожала. Не знаю, от холода или от смущения. Ее лицо было безразличным, как у манекена, но мне показалось, что она сердится. Но сердится не на нас, а на себя. Это мне показалось безумно странным. Она еще раз осмотрела поляну, убедилась, что Герман не перестал храпеть, что Лилия все так же сладко сопит, а потом посмотрела на меня.

Наши взгляды пересеклись. Мы смотрели друг на друга не меньше двух секунд. Затем она исчезла. Моргнула один раз и растворилась в воздухе. Без подсказки Эфира я никогда бы сам не догадался, что она отшагнула в сторону, прыгнула вверх, зацепилась за крепкую ветку и затем полностью исчезла, прикрывшись барьером невидимости.

А я остался гадать, почему она так сделала. Недотрогой она не была, определенно не была, но вела себя так странно, так странно. Если ей было стыдно, она могла попросить меня отвернуться, могла попросить принести ей одежду, спрятавшись где-нибудь в кустах, но она этого не сделала, а предпочла полностью избежать контакта. Я был уверен, дело не в наготе.

Мысли о странной женщине заняли мой разум. Я не мог выбросить ее из головы, все гадал, кто она такая, как зовут, как тут оказалась. Несколько раз я пытался искать ее, отходил подальше от стоянки, надеялся, что она снова попытается забрать свою одежду, но этого не случилось, женщина больше не появлялась.

Спать я так и не лег, раздумал будить кого-либо на смену. Отчасти потому, что не чувствовал усталости, мог легко обойтись без сна, но также и потому, что надеялся на еще одну встречу с таинственной незнакомкой.

— А можно, мы тут не пойдем? — Лилия неожиданно остановилась на перекрестке. — Сделаем крюк через пару деревень…

— Крюк? — Я обернулся. — Ты же сама хотела как можно раньше увидеть отца.

— Хотела, — смутилась она, опустила глаза. — Но я совсем забыла, что нам придется проходить здесь… Не хочу идти здесь.

— Почему? — Меня позабавили ее опасения. — В этих краях что, нет разбойников? Не на ком подвиг совершить?

— Тут начинаются владения одной мрачно известной графини, — выдохнула она. — Говорят, она на завтрак ест человеческое мясо и запивает его кровью вместо вина. А замок ее построен на людских костях.

— А может, мы и правда, сделаем крюк? — поддержал ее Герман. — В знакомствах с людоедами мне последнее время не везет. Лучше обойдем их стороной. Зачем нарываться на неприятности?

— Неприятности? — усмехнулся я. — Не думал, что тебя это может напугать! Ведь ты бесстрашно шагал по запретной долине, полной огров-людоедов.

Маг надулся.