Анна Гурова - Книга огня

— Не стоит, птичка. Тайны слишком дорого нам достаются, чтобы делиться ими с кем ни попадя. Тебе не нужен сейчас ученик. Не подпускай его к исследованиям, — и добавил ворчливо: — Строго говоря, тебе и в спальню его пускать не следовало. Это может для тебя закончиться очень-очень плохо.

Фьямма на миг застыла, посмотрела на него внимательно: откуда узнал? Подсказали, спросил наугад? Потом хихикнула:

— Ты что, ревнуешь?

— И в мыслях не было. Что мне до твоих постельных развлечений?

Фьямма была уязвлена.

— Признайся, тебе неприятно. Все вы притворяетесь!

— Ты действительно можешь разобраться, когда я притворяюсь, а когда нет? — спросил Вальтер с искренним любопытством.

— Конечно, могу, тоже мне великая наука! — ответила Фьямма с ядовитой улыбкой. — Знаю я вас, мужиков, вы все ревнуете. Гвидо корчил сегодня такие рожи, когда я сказала, что иду к тебе… Как будто у него есть на меня права! Но ты не беспокойся. Он ничего не значит. Ни в какое сравнение не идет с тобой. Он просто мальчишка. Красивый, горячий…

Чародейка бросила на любовника лукавый взгляд. Но Вальтер, к ее досаде, остался отвратительно хладнокровен.

— Я далек от подобных чувств, — ответил он с улыбкой. — Просто неприятно смотреть, как ты, вместо того чтобы заниматься важными исследованиями, тратишь силы на какого-то…

— Трачу силы? — повторила Фьямма, и у нее неожиданно засияли глаза. — Ты не понимаешь! Это он дает мне силу! Когда я с ним, такое чувство, что внутри у меня бушует пламя! Мне кажется, я могу выдыхать огонь! Ничего подобного я не испытывала!

Вальтер кивал, продолжая улыбаться.

— А еще парнишка дал тебе эту штуковину, верно? — спросил он, указывая на амулет на груди Фьяммы. — Какой редкий… минерал!

Фьямма опустила глаза на оправленный в металл неровный кусочек красного с черными разводами обсидиана. Когда кулон покачивался на цепочке, по его поверхности пробегали радуги. Посреди амулета из гладкой поверхности торчал небольшой зазубренный шип.

— Ну да, он, но как ты…

Вальтер протянул руку и сорвал у нее с шеи кулон.

— Ты что делаешь?! Отдай!!!

Алхимик шагнул к окну и выкинул в него подвеску. У Фьяммы расширились зрачки, на лбу выступил пот. Она кинулась наперерез, но перехватить не успела.

— Гад! — закричала она, перегибаясь через подоконник. — Как ты посмел!

Она хотела бежать вниз, но Вальтер поймал ее за плечо.

— Стой! Ты мне еще спасибо скажешь!

Фьямма резко повернулась к нему и замахнулась, бледная от ярости. Вальтер хладнокровно перехватил ей вторую руку.

— И впредь ничего у него не бери!

Чародейка оскалилась, но вдруг наткнулась на его взгляд, — чересчур спокойный, — и смех замер на ее губах. Вальтер может сколько угодно иронизировать над путаницей у нее в голове, но опасность она чует безошибочно. Не слишком ли далеко она зашла, накинувшись на мужчину, о котором, в сущности, ничего не знает? Не переборщила ли, пытаясь вызвать его ревность? До Гвидо ей никакого дела не было, но себя Фьямма ценила чрезвычайно высоко.

Вот и сейчас то самое чувство — гуляешь беспечно по зеленым весенним горам, и вдруг перед тобой открывается черная пещера. А из нее кто-то смотрит. Пока только смотрит…

Вальтер, видя, что она больше не вырывается, ослабил хватку, усадил женщину на постель и сам сел рядом.

— Мы делаем важное дело, птичка, — задушевно произнес он. — Самое важное, какое только существует. Тот, кто придумает, как можно одолеть драконов, обретет в этом мире абсолютную власть. А там, где речь идет о власти, каждое действие — это борьба насмерть. Или ты, или тебя. Ошибки — смертельны. Уступки невозможны. Понимаешь, о чем я?

Фьямма помотала головой, настороженно следя за ним.

— Зачем ты выкинул мой амулет?

— Он не твой, а для тебя — чувствуешь разницу? Подумай, в какую игру ты играешь, и ради самой себя будь осторожна… Можешь передать этому Гвидо, что я страшно ревную. Его это развеселит.

— Конечно, — ее пальцы обхватили запястье Вальтера. — Все для тебя, милый!

Руки Фьяммы слегка дрожали. Она очень надеялась, что Вальтер этого не заметит.

— Ну, а теперь придумаем способ, как мне попасть к Даниэлю. Уверен, такой способ есть. Так что, ты мне поможешь?

Чародейка вздохнула.

— Ладно уж… Скажу тебе волшебное слово, которое откроет вход в его башню. Только я предупреждаю — это довольно-таки подлый способ. Поэтому на меня не ссылайся… А впрочем, как хочешь! Хуже обо мне он думать все равно не будет.

— Заинтриговала! Я тебя слушаю. Что за слово?

— Аличе.

Вальтер поднял бровь.

— Его дочь, в которой он души не чает. Вели передать Даниэлю, что у тебя есть срочные новости об Аличе, и тебя пропустят к нему. А дальше уже сам думай, как выкрутиться.

Она бежала по темным сводчатым коридорам Лореты, среди криков и пляшущего пламени, стараясь найти выход, но коридоры все не кончались, а все лестницы вели только вниз. И вдруг стены расступились и исчезли во мраке — она оказалась в мрачном каменном чертоге без окон, больше напоминающем яму, полную огня. В глубоком очаге — на коне въехать можно — горел огонь и булькало варево в огромном котле. Она застыла, не сводя с котла глаз. Что там? Огонь гудит, крышка дрожит, и из-под нее сочится, пузырясь, что-то черное. Смола? Крышка снова содрогается, и она с ужасом понимает, что кто-то настойчиво стучится в нее изнутри.

«Не трогай, беги отсюда! — говорит ей внутрений голос. — Не по твоим силенкам это варево! Вылетит — не поймаешь!»

«Я и не буду ничего трогать, — отвечает она упрямо. — Я только хочу снять крышку и заглянуть, что внутри…»

Она подходит к очагу и тянет руку к раскаленной крышке.

«Я только посмотрю…»

Огонь лижет ей ноги…

— Проснись!

Аличе открыла глаза и в сером сумраке увидела Грега, который держал ее за запястье.

— Пришлось тебя разбудить, — сказал он, вглядываясь в ее лицо. — Что-то мне твой сон не нравился…

— Спасибо, — помедлив, ответила она. — Ты, наверно, правильно сделал. А то я туда уже пошла.

— В огонь?

— Откуда ты знаешь?!

— Куда же еще…

Аличе села, обхватив руками колени. Ее слегка трясло; впрочем, может, было просто холодно и сыро. Они остановились на ночлег на опушке леса, на краю крутого, поросшего травой склона, с которого вечером была видна вся долина и деревня у реки, — но сейчас все вокруг заволокло густым туманом. Лес был едва различим в предутренних сумерках, склон словно и вовсе исчез. Угли в погасшем костре едва рдели. Тишина стояла — как на дне морском.

А Грег опять не спал. Он вообще спит когда-нибудь?

— Он опять тебя звал? — продолжал спрашивать Грег.

— Ты обещал, что он меня тут не достанет! — Аличе стиснула руками колени, стараясь преодолеть озноб. — Ты сказал, что здесь земля других драконов и мы будем в безопасности!