Пенни Хэнкок - Проклятие темных вод

— Так вот, мальчик этот, Эдмунд, — продолжаю я, — ему удивительно повезло. Он нашел медальон с портретом королевы Виктории, подумал, что это ее вещь, и решил вернуть находку королеве. Пришел во дворец, но стража не впустила бродягу в грязной, рваной одежде и найденных на берегу башмаках не по размеру. Шустрый, сообразительный Эдмунд и не подумал сразу сдаться. Он забрался по стене дворца, разбил окно и влез через него. Отыскал королеву в спальне: ее величество лежала на кровати, словно поджидая гостя. Королева тогда все еще скорбела по принцу Альберту и несколько месяцев почти не выходила из своей комнаты. Эдмунд вручил ей медальон. Виктория попросила его присесть рядом и поведать о себе. Впечатлившись рассказом Эдмунда и преданностью мальчика, королева в первый раз за много месяцев, а то и лет забыла о своем горе. Она увидела чистую душу за лохмотьями и грязью. Отвага и бескорыстие бедняка раскрыли ей глаза: королева вдруг поняла, как важно радоваться жизни.

Замолкаю. Джез пошевелился. Его веки чуть дрожат, легкая улыбка играет на губах.

Почти три часа ночи.

— Джез… нам пора. Ты должен встать и идти со мной. Джез…

Лицо парня оживает, но сам он все еще сонный и ничего не понимает; руки-ноги тяжелые и болтаются, как у куклы. Помогаю мальчику надеть кожаную куртку, а сверху — большущий анорак Грега, чтобы защитить от дождя. Спускаемся по лестнице; я поддерживаю его под локоть. В прихожей велю Джезу натянуть капюшон и идти рядом. Открываю дверь; выходим во двор. Я веду его в ночь.

— Ммм… Воздух! — радуется мальчик; речь его не совсем разборчива. — О, спасибо тебе! Спасибо…

Джез очень долго не был на свежем воздухе и сейчас вдыхает глубоко, с жадностью. Пахнет водорослями. Люблю эту аномалию реки: привкус соли, которую она приносит из дельты, напоминает о безбрежных океанах. Океаны эти несут реке грузы с других материков: рыбу в «Биллингзгейт», шелка в Ист-Энд, специи, фрукты и овощи, кофе, табак, хлопок, чай и сахар. Темза щедро отдает и с жадностью забирает. Я всегда ценила ее по достоинству.

Джез смотрит на меня.

— Ну, пока! — бормочет. — Спасибочки. Если был порой нерадивым — простите. Еще раз благодарю за приют.

Я веду его через внутренний дворик к двери в стене. Нервы на пределе. Если парень вдруг рванет наутек, когда мы будем уже за стенами Дома на реке, у меня не хватит сил ему помешать. Остается только полагаться на его временную заторможенность и вновь обретенное доверие ко мне. Хотя не по себе от мысли, что мальчик верит, будто я собираюсь отвезти его домой. Мне не нравится обманывать Джеза. Я старалась не лгать, почти все это время и нужды-то не было. Он верил, во что хотел.

Я соврала Кит в то лето, когда мы с Грегом перестали разговаривать. В лето великого молчания. Грег так наказал меня за фригидность. Этим я с дочерью не могла поделиться. Легче было сказать, что папочка потерял голос, чем признаться, что он отказывается говорить со мной и, само собой, с Кит. Я поступила так, чтобы защитить девочку.

И сейчас я не стану разубеждать Джеза — пусть думает, что мы едем домой. Его тоже нужно защитить. Веду мальчика по переулку. Почти горизонтально летящие капли дождя стегают по лицу. В лужах отражаются оранжевые фонари. Рядом нетерпеливо вздыхает река. Под угольным причалом так темно, что рука Джеза тянется к моей. Беру парня за руку, и он даже не пытается вырваться. Его ладонь доверчиво лежит в моей. Так в холодную ночь мы и подходим к дверям гаража.

— Ваша машина здесь? — спрашивает он, когда вставляю ключ в замок.

Я не отвечаю.

Среда

Хелен

Когда в среду вечером Хелен вернулась домой, ее ожидало два укола судьбы. Она не могла понять, что больнее: две спины, которые Хелен увидела, открыв дверь кабинета Мика, или полицейская машина, что остановилась под окном их дома через несколько минут.

Мария и Мик сосредоточенно изучали сообщения на странице в «Фейсбуке», которую они сами открыли: добрые пожелания Джезу и воспоминания о юном музыканте от его друзей и почитателей, о существовании которых они даже не подозревали.

— Привет, — поздоровалась Хелен.

Они даже не оглянулись.

— Милый, я дома! — попыталась дозваться она.

Этой фразой они с Миком с насмешливой серьезностью приветствовали друг друга, когда только поженились.

Мик повернулся:

— Хелен, прошу. Мы очень заняты…

Его прервал звонок в дверь. Хелен пошла открывать. Было почти полпятого, на улице только что зажглись фонари.

Инспектор Хейли Кервин. Снова в сопровождении того юноши, который на вид едва ли старше Барни.

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов личного характера, — начал парень. — Об исчезновении Джеда. Позволите войти?

— Джеза, — вполголоса поправила Кервин, наклонясь к нему.

— Ничего страшного, — сказала Хелен. — Что вы хотите узнать? Входите, пожалуйста, присаживайтесь.

Хозяйка провела полицейских в гостиную. Включила настольную лампу, прежде чем усесться самой. Черта с два она предложит им чая. Только-только собралась ведь откупорить себе бутылочку вина.

— Припомните, пожалуйста, вкратце все, что произошло с того момента, как Джез приехал к вам. Нам необходима полная картина отношений мальчика с вами и членами вашей семьи.

— Хорошо, попробую. Позвать мужа и сестру?

— Благодарю, пока что поговорим с вами одной, — сказала Кервин. — Начнем с его приезда. Мальчик, насколько я знаю, прибыл на собеседования?

— Верно. Неделю назад.

— Как я понимаю, он планировал поступить в местный колледж. Значит, на данный момент Джез школьник?

— Да. Учится в лицее в Париже. Сегодня ему исполняется… День рождения…

Кервин кивнула:

— Дни рождения — это всегда хлопоты… Не станем больше отнимать у вас время.

Хелен разгладила юбку и глубоко вздохнула.

— Я встретила его в пятницу на Сент-Панкрасе. Помню: ждала парня под табло прибытия международных линий и переживала из-за того, какой маленькой и старой покажусь ему. — Она грустно улыбнулась. — Сейчас это кажется такой мелочью… Но Джез выше обоих моих мальчиков, хоть и моложе. Думала, ему будет неловко. Мы же не виделись… почти полгода. Но мальчик сделал мне приятный сюрприз: расцеловал, знаете, так по-французски — в обе щеки. — Хозяйка нахмурилась и посмотрела на Кервин. — Эта информация вам полезна?

— Продолжайте, — кивнула полицейская.

Хелен на секунду задумалась. Припомнила, как, уловив от Джеза слабый аромат мыла, она невольно сравнила его с крепким запахом пота от сыновей, который объясняла периодом созревания.

— Должна признаться, увидев Джеза, я поняла, что в наши дни для мальчиков уже не круто соблюдать правила личной гигиены. Это заставило задуматься: мои сыновья ведь могли бы и получше следить за собой… Да, рядом с сестрой я всегда ощущала себя… неполноценной. Она казалась куда лучшей матерью, чем я сама.