Стивен Браст - Сетра Лавоуд

— Милорд, я — то есть она не сказала.

— Хорошо.

Кааврен нахмурился, задумался, пожал плечами, поняв, что не в состоянии догадаться, и, нежно простившись с Графиней, вышел в гостинную, которую мы уже неоднократно упоминали, и где, действительно, его ждала Сетра Лавоуд.

— Чародейка, — сказал он, низко кланяясь. — Какая честь для моего дома.

— Какое удовольствие видеть вас, сэр. Могу ли я отнять у вас пару минут вашего времени?

— Конечно, я никуда не тороплюсь.

— Тем лучше.

— И о чем вы хотите поговорить со мной?

— Ее Величество изучает карты.

— И что? — сказал Кааврен, пожав плечами, как если бы то, что делала Ее Величество, было ему неинтересно.

— Она изучает карты, — повторила Сетра, — с особой целью.

Кааврен, осознав, что Чародейка собирается сказать ему что-то действительно важное, собрался. — С особой целью, вы сказали?

— Да, с самой серьезной целью.

— И эта цель касается меня.

— Самым непосредственным образом.

— Тогда, если вы сообщите мне эту цель, обещаю вам, что не пропущу ни слова из вашего рассказа.

— Ее цель — составить план сражения.

— Сражения?

— Точно.

— И что это за сражение, могу ли я спросить?

— Конечно можете, мой дорогой Граф. Более того, уже целый час я только и пытаюсь заставить вас это спросить.

— Очень хорошо, я спрашиваю. Что за сражение?

— Против Претендента. Он нападет на город через два дня.

— Что такое вы говорите мне? — воскликнул Кааврен.

— Именно то, что я имела честь сказать вам. Армия Претендента находится на юго-западе, в двух днях ходьбы от вашего дома.

— Клянусь Лошадью! Это невозможно.

— Я бы не стала заходить так далеко и говорить «невозможно», — сказала Сетра. — По меньшей мере любое событие, которое уже произошло, нельзя считать невозможным. Чтобы использовать слово «невозможно» для обсуждения того, что уже случилось, вы, как сами понимаете, должны изменить смысл этого весьма хорошего слова.

— Ну, пускай Лорды Суда сохранят нас от изменения смысла хороших слов, — сказал Кааврен. — Но, если так, Претендент вот-вот нападет на город, вы это сказали?

— Я не только сказала это, но даже готова повторить.

— Н-да, — сказал Кааврен. И как если бы этого открытия было недостаточно, он добавил, — Ну и ну.

— Да, — с жаром сказала Чародейка. Потом добавила, — Насколько я поняла, вы ушли со службы Ее Величества.

— Да, я сделал это, мадам. И теперь я свободный человек. Или, по меньшей мере, свободный настолько, насколько можно быть свободным в нашем мире.

— Могу ли я спросить?

— Мадам, я уже…

— Подождите, милорд.

— Да?

— Я просто хочу заметить, что если из ваших губ собиралась вылететь слово «стар», я вынуждена напомнить вам, с кем вы разговариваете.

— Да, великолепное замечание, мадам. Я не должен, помимо всего прочего, изменять смысл весьма хорошего слова.

— И тогда?

Каарен какое-то время размышлял, так как невозможность использовать слово «стар» заставила его переоценить то, что он собирался сказать. Наконец он заставил себя сказать, — Обдумав все, я не думаю, что могу ответить на ваш вопрос. То есть, не солгав; и я решил не лгать вам, мадам.

— Я очень рада; что касается меня, то я решила, когда-то очень давно, что мне не лгут.

— Тем лучше; значит мы поняли друг друга.

— Не до конца.

— То есть?

— Если Ее Величество сделала что-то, что вы не одобряете, я прошу вас обдумать свой ответ, еще раз.

— Я уже думал на эту тему, мадам. Более того, я поговорил с Айричем, который заставил меня обдумать все еще раз. И, как если бы этого было недостаточно, я повстречался с — ну, это не сейчас. В любом случая я узнал, что тот поступок, в котором я упрекал Ее Величество, оказался значительно менее оскорбительным, чем я думал, и это, тоже, заставило меня поразмыслить. Так что я, как видите, провел в размышлениях не слишком мало времени. В результате я просто не знаю, что и думать об всем этом деле.

— А, так вы узнали кое-что, что заставило вас изменить свое мнение? — спросила Чародейка, извлекая один-единственный значащий факт из чересчур экспансивной речи, обычно не свойственной Кааврену.

— Да, я подслушал кое-что год назад во время приема, устроенного Мароланом в Черном Замке.

— Совершенно верно, — сказала Сетра, как если бы ожидала услышать именно этот ответ, и никакого другого. — Итак, есть ли сейчас что-либо, что мешает вам опять пойти на службу к Ее Величеству?

Кааврен нахмурился, потер кулаком губы, и сказал, — Самолюбие.

— А. Да, я поняла.

Кааврен поклонился, довольный тем, что ему не надо объяснять почему, будучи в отставке, ему не слишком просто попросить у Ее Величества свою старую должность.

— Но, — продолжала Сетра, — представим себе, что Ее Величество попросит вас опять стать Капитаном ее Гвардии? И, предположим, что я сделаю то же самое?

— Мадам, я не в состоянии вообразить, что Ее Величество сделает это.

— У меня воображение лучше, чем у вас, дорогой сэр.

— Тем не менее…

— Милорд, — перебила его Сетра.

— Да?

— Если вы меня извините, через мгновение я вернусь к вам.

И действительно, через несколько минут Сетра вернулась, сказав, — Мой дорогой Кааврен.

— Да, мадам?

— Если вы можете уделить мне еще две минуты…

— Те ли это две минуты, которые вы хотели от меня раньше, или это новые, добавочные две минуты?

— О, совершенно новые.

— Ну, если все эти две минуты собрать вместе, получиться не меньше двух часов. Тем не менее, моя дорогая Сетра, если вы попросите, для вас я не пожалею и двух лет.

— Замечательно.

— Но тогда, чему будут посвящены именно эти две минуты?

— Ее Величество хочет видеть вас.

Каврен застыл — и мы уверены, что, хотя читатель и не ожидал ничего другого, нашему храброму Тиасе это показалось совершенно удивительным. Не говоря ни слова, он поклонился в направлении Сетры и отправился на крытую террасу — которая, как читатель возможно помнит, находилась в распоряжение Ее Высочества. Здесь его встретил Хранитель Колокольчиков, который, обменявшись с ним двумя словами, немедленно согласился представить его Ее Величеству.

Брадик провел его мимо других, ждущих в гостинной, которые — то есть все те, кто терпеливо дожидался приема Ее Величества только для того, чтобы увидеть, как сначала Главнокомандующая, а теперь Тиаса прошли перед ними — бросили на него более или менее красноречивые взгляды.

Войдя на террасу, Хранитель Колокольчиков объявил, — Граф Уайткрест, — после чего вернулся в гостинную, оставив Кааврена наедине с Ее Величеством.

— Милорд Кааврен.

— Ваше Величество, — сказал он, почтительно кланяясь.

— Вы сейчас свободны?

— Свободен? Я не понял вопроса, который Ваше Величество имело честь мне задать.